— Ригорин до сих пор считает себя прозорливым. Он умилителен, когда замечает тайный двойной смысл в самых обычных фразах и при этом пропускает мимо глаз очевидные факты. Нойс, давайте на чистоту: я забрал у вас одного наследника рода, но готов обеспечить другим, цените моё великодушие! Вы сможете с чистой совестью завещать свои земли внуку.
— Вашему сыну, — язвительно уточнил проректор.
— И вашему внуку, — улыбнулся Имран. — Конечно, если вы категорически против моего брака с Ролайзой, то мой будущий сын и наследник будет не вашим внуком. Что не помешает ему разгуливать по вашим землям и называть их своими, а вот вам — помешает.
— Вам мало огромных территорий на севере, хотите обзавестись землями на юге? — слова проректора прозвучали не едкой иронией, а жалким лепетанием.
— Я хочу обзавестись женой, — досадливо напомнил Имран о цели своего визита. — Вероятность, что Элвин не окончит жизнь на плахе, будет существенно выше в случае моего брака с его сестрой. Как-то неприлично казнить шурина, верно? И тёщу будущую расстраивать невежливо: слышал, госпожа Нойс до безумия обожает сына.
«Материнское обожание его и сгубило! — заскрежетал зубами Нойс. — Вырастила мне жёнушка слабака-размазню, всю жизнь потратившего на безродную девку! Хорошо, что воспитанием дочери я занимался сам, Ролайза умная, хитрая, она поможет мне выбраться из трясины».
— Я даю своё родительское согласие и благословение на ваш брак с моей дочерью, магистр, — расплылся в притворной улыбке проректор магической академии и велел лакею позвать невесту в кабинет.
Новость о том, что её просватали за Дьявола Дайма, дочь проректора выслушала молча, не возразила и лишь крепче сжала кулаки в складках длинной парчовой юбки.
«Слуги подслушивали за дверью нашу беседу с Нойсом и предупредили её, зачем отец к себе зовёт», — констатировал Имран, бесстрастно рассматривая красивое, породистое лицо холёной аристократки. Ролайза славилась в академии своей хитростью и хладнокровием, она явно не желала превратиться в безропотный придаток более сильного в магии, чем она, жестокого мужа.
Да, она тоже поступит, как угодно ему. Он всё просчитал абсолютно верно.
«Мне самому себе следует дать совет отдохнуть и выспаться», — зевнул Ригорин, рано утром явившийся в рабочий кабинет, чтобы поработать в ожидании свежих вестей. Физиономия заместителя, поднявшегося при его появлении, была такой… неописуемой, что сонливость сбежала от главы королевской стражи, как вспугнутая лань от волка. Свежие новости точно добрались до управления раньше его главы.
— Что? — выдохнул Ригорин.
— Напали на след Ворейна. Он в Эзмере.
— Опять? Свет клином сошёлся на этом городе?!
— Его видели в центральном городском парке переодетым в бедную одежду рядового простолюдина. Стражник обратил внимание на горожанина, следующего по пятам за парой магов и безбоязненно подошедшего к ним с каким-то вопросом. Наш сотрудник начал наблюдать за подозрительным человеком, видел, как он вновь подошёл к девушке-магине после ухода её спутника и опять что-то сказал ей. Затем он ушёл из парка, а госпожа магиня уехала в карете. В этом странном «простолюдине» стражник опознал мага Ворейна. Затем его опознали патрули, курсировавшие по улицам не самых благополучных районов: в небольшом городке высокомерно держащий себя незнакомый простолюдин бросается в глаза. Место его пребывания в Эзмере ещё не установлено.
— К каким магам он подходил? — нетерпеливо поторопил Ригорин неспешный рассказ зама.
— А вот это самое интересное. — Заместитель усмехнулся выражению тихой ярости, промелькнувшей на лице начальства при сделанной им многозначительной паузе, и продолжил: — Магом был господин Локс, владелец городского театра. Он вспомнил о встреченном в парке простолюдине, назвал его хамом и ничего существенного о нём сообщить не мог. Девушка — дочь местного зельевара — прикинулась, что плохо помнит ту случайную встречу в парке, и среди десятка портретов выбрать Ворейна не смогла. Однако есть одно «но»…
— Борк!!! — прорычал Ригорин.
— Во-первых, девушку явно встревожили расспросы стражников. Во-вторых, нам удалось установить, в какой дом она поехала после того, как столкнулась в парке с Ворейном, и куда она возвращалась вчера днём, до того, как к ней явились наши люди. Это дом свахи Аннет Сток.
— Разрази меня гром!!!
— Загадочная женщина, видящая пророческие сны о сектантах и имеющая магинь-посредниц в деле общения с беглыми свидетелями по делу секты. Похоже, данные дамочка черпает не из сновидений, а более надёжных источников. Напрасно вы её не допросили как положено, — заключил Борк.
— Прежде чем допрашивать Аннет Сток, надо спросить разрешения у Дайма, — поморщился Ригорин, ощутив фантомную боль от удушающих силков на шее.
Вопросительно поднятые брови зама требовали объяснений, и Ригорин сослался на то, что Дайм назначен руководителем расследования дела секты указом короля. Не мог же он поведать заму о сугубо личных делах магистра северных провинций!
«А ведь Имран сказал, когда мы сидели в засаде: «Правильный вопрос — увидит ли Аннет во сне события нынешней ночи». Имрану известно, что сваха имеет куда большее отношение ко всем делам, что в последние полгода творятся в королевстве, чем мне вначале подумалось. Неприятно осознавать себя недогадливым увальнем, плетущимся в хвосте всех происшествий, не в силах ни предугадать их, ни сходу верно оценить», — рассердился на самого себя Ригорин.
Уровень злости на себя возрос неимоверно, когда пришёл срочный вызов от короля, сообщившего ошеломительное известие…
— Магистры королевства выразили мне свою озабоченность чрезмерным усилением Имрана Дайма, — резко заговорил король, нервно меря шагами кабинет. — У меня до сих пор нет наследников, королева никак не может понести, а крупный, влиятельный, богатый землевладелец — опасный конкурент для любой власти. Теперь, когда интересы Дайма так очевидно простёрлись на южные земли, забеспокоились и его западные, и его восточные соседи. Я, конечно, сам поступил неосмотрительно, доверив Дьяволу Дайму дела секты и полукровок, но мне тогда казалось, что тебе не помешает его помощь.
— Она действительно не помешала, — подтвердил Ригорин, недоумевая по поводу намёка на южные земли. — Я же докладывал вам…
— И твоя внезапная дружба с магистром мне тоже не нравится! — прорычал король. — Вижу, Дайма неспроста нарекли Дьяволом: он умеет очаровать любого, втереться в доверие и обмануть, даже тебя очень быстро сделал своим верным сторонником! Ты всю жизнь яростно его ненавидел, а теперь что? Встанешь на его сторону, когда магистр пожелает меня свергнуть?!
Очевидно, у короля началось сезонное обострение паранойи. Впрочем, после возрождения Василиска она вообще не утихала до конца, король постоянно носил при себе гору боевых артефактов и не терпел, чтобы кто-либо стоял за его спиной. Церемониймейстеру пришлось переделать весь придворный этикет, чтобы не вызывать приступов паники у его величества.
— Вы боялись, вас свергнет Василиск, теперь переключились на магистра? — вздохнул Ригорин, от души радуясь, что ему никогда не носить королевской короны и не знать подобных мучений.
— Магистр обещал мне схватить Василиска, однако тоже не кинулся его ловить, когда тот возник на поляне перед алтарём, — продолжил излагать свои сомнения король, судорожно сжимая кулаки и с подозрением смотря на главу королевской стражи.
— Магистр был немного занят на той поляне: он оборонялся от смертельных заклятий сектантов, — подчёркнуто учтиво напомнил Ригорин.
— И ничуть не удивился помощи крылатого змея, да? Если Дайм действует в связке с Василиском, а ты примкнул к их группе заговорщиков, я казню тебя собственными руками!
— С чего вы взяли, что магистр не удивился? Он, как и все, не ожидал такого пополнения наших рядов.
— То есть, абсолютно всё — череда сплошных случайностей: и прилёт змея на задержание сектантов, и дело Элвина Нойса, и брак Дайма с его сестрой? — издевательски фыркнул король.
