чертово Зрение. Хотя должен признать, что он спас мою задницу, когда дело коснулось Милдред, и если бы он не привел меня в эту проклятую звездную пещеру, то Рокси и Дарси сейчас вполне могли бы быть мертвы.
Я отвернулся от него, сделав несколько шагов в темноту, провел рукой по лицу, пытаясь прогнать гнев, порожденный моим Драконом, и подумать об этом рационально. У него есть Зрение. И даже если мы не близки, моя связь с Рокси явно имеет для него значение настолько, что позволяет ему видеть мою жизнь, и он, очевидно, уже понял, что мое будущее закончится довольно быстро на Рождество через десять месяцев.
Реальность того, что он увидел это, ударила меня под дых. Да, я знаю, что так будет. Я не ебаный идиот. Однако я пытаюсь жить настоящим моментом, наслаждаться любовью и жизнью, вкус которых я только начал познавать с момента моего слишком недавнего освобождения от контроля отца. Прошло уже восемь недель, но мне кажется, что прошло не так много времени. Ощущение, словно пролетел миг, а я едва попробовал на вкус все то, о чем всегда мечтал, что мог бы потребовать для себя. Года никогда не будет достаточно, но теперь я понимаю, что он будет таким коротким, что это сломает меня.
Я снова обернулся к Габриэлю, боль разрывает мою грудь, вынуждая посмотреть правде в глаза и признать свою вину.
— Они должны были умереть, — ответил я ему, мой голос слегка дрогнул, когда вспомнил видения, которые мне пришлось пережить. — Звезды рассказали мне об их судьбах и показали, как сложится та борьба, если я не предприму никаких действий. Либо Рокси, либо ее сестра, а может быть, и они обе погибли бы, как ты и сказал, если б я не заключил ту сделку.
— Какую сделку? — спросил он, его поза напряглась, словно он приготовился к удару, который, как он уже знает, последует.
Я смотрел на него несколько долгих секунд, зная, что в тот момент, как озвучу правду, она станет реальностью. Я потеряю контроль над ситуацией. Воплощу ее в действительность и буду вынужден иметь дело с тем, что из этого получится.
Слова сорвались с моих губ в порыве, и я почувствовал, как меня охватывает горе. Возможно, я страшно боялся потерять Рокси, когда заключал эту сделку, возможно, был готов обменять свою жизнь на ее жизнь из-за того, как сильно любил ее. Но я пока не испытал, что значит по-настоящему любить ее и быть любимым ею. И это блаженство, которое я украл для нас, спешило к неизбежному концу, который принесет ей только еще больше боли. Единственное, что я поклялся никогда больше не делать.
— Я обменял свою жизнь на их жизни. У меня есть год, чтобы доказать ей, что могу подарить ей мир, а после звезды вырвут его у нее, когда призовут меня в свои объятия.
У Габриэля отвисла челюсть, и я понял, что он не предвидел, как эти слова вырвутся из моего рта. Черт, я даже не подозревал, что расскажу ему, пока они не вырвались на свободу. Но вот она. Уродливая, честная правда, и теперь она распирала его так же, как и меня.
— Это уничтожит ее, — выдохнул он, в его глазах читалась боль за девушку, которую я очень люблю, и это сломало что-то во мне.
— Я знаю, — задохнулся я, ощущая грубую жестокость этой правды, когда произнес ее. — Я слаб. Я знаю, что мне следовало держаться от нее подальше. Я должен был провести этот год, пытаясь заставить ее разлюбить меня, чтобы было не так больно, когда придет время, но я… я ничто без нее, Габриэль. Она единственная девушка, которая когда-либо смотрела на меня и видела во мне человека, которого стоит любить. Она не видела ни моего положения, ни моей власти, ни моего богатства. Она увидела меня и заставила меня стать лучшим мужчиной для нее. Она — это все мои фантазии и мечты, о которых я когда-либо осмеливался думать, но она еще лучше, потому что она реальна. Я не могу отказаться от нее. Я готов вонзить лезвие в свое сердце прямо сейчас, если придется.
— Вот блядь, — выдохнул Габриэль, его глаза остекленели из-за Зрения, он медленно покачал головой, словно пытаясь отказаться от судьбы, представшей передо мной, но я знаю, что он не может. Сила звезд была настолько велика в том месте, что отрицать ее невозможно. Я заключил с ними сделку. Цену уже не изменить. — Мне жаль, Дариус… Я не вижу для тебя другого будущего…
Лицо Габриэля исказилось от боли, похоже, он уже увидел будущее, в котором осталась Рокси, и по одному этому взгляду я понял, что ей это принесет больше вреда, чем все те ужасные вещи, которым я подверг ее в прошлом. Я отдал свою жизнь за ее жизнь, но я единственный, кто легко отделался в этой сделке.
— Я должен был это сделать, — пробормотал я. — Я не мог позволить ей умереть.
Габриэль безнадежно кивнул, а затем шагнул вперед и заключил меня в крепкие объятия. Это было так неожиданно, что я замер, не зная, что, черт возьми, делать с человеком, который ясно дал понять, что я ему не нравлюсь с момента нашей первой встречи.
— Пожалуйста, не рассказывай остальным, — взмолился я. — Я знаю, что они предпримут. Они сосредоточатся на том, как изменить судьбу, как заключить другую сделку и попытаются спасти меня, несмотря на то, что всё безнадёжно. Мы должны сосредоточиться на убийстве моего отца и уничтожении Нимф, не говоря уже о той теневой сучке, что работает с ним. Они не могут тратить на меня время. Что, если затягивание времени будет стоить им больше жизней, нежели одна моя?
Габриэль отступил назад и нахмурился, но медленно кивнул.
— Ты прав, — сказал он, явно предвидя такое будущее. — Они сконцентрируются на твоем спасении, а не на его уничтожении, и…
— И для меня нет никакой надежды, так ведь? — спросил я, почти желая, чтобы он сказал мне, что я ошибаюсь, хотя уже понял, что он этого не сделает.
— Мне жаль, Дариус, — ответил он, качая головой. — Я обещаю, что буду продолжать заглядывать в твое будущее, пытаясь понять, не появится ли какой-нибудь способ, но…
— Ага, — с горечью сказал я, стараясь не думать обо всем том, ради чего мне так хотелось жить, помимо этого ультиматума. Сейчас это все равно не имеет значения. Мне необходимо сосредоточиться на том, что могу сделать с тем временем, которое
