Совершенно не больно. Обнимал ее Димитров очень осторожно, аккуратно, точно боялся раздавить своими большими руками. И поцелуй ей понравился. Хотя ему, кажется, гораздо больше...
- Нет, - выдавила она, свирепо глядя на крис, по которому металась змейка. Эта ядовитая гадина - вся в своего хозяина! - ужалила ее в самый разгар поцелуя. Или обожгла, ударила током... что там еще?
Шарахнула магией.
- Нет, Слав, - повторила Агата. – Я тут просто укололась... булавкой.
Поспешно стянула крис и засунула в карман. Оглянулась: уже стемнело, но вечер, в отличие от предыдущих, слившихся в один промозглый и серый, был хорошим. Настоящим летним. Агата пробормотала:
- Поздно уже. Пошли домой?
Димитров нехотя отпустил ее. Он не попытался обнять ее за плечи или даже взять за руку – просто шел рядом, поглядывая то на нее, то по сторонам. Агата была ему за это благодарна. Следовало обдумать этот их... неожиданный поцелуй (куда лучше, чем с Вудом, хотя и хуже, чем с...), да и про песчаную магию разузнать побольше, но сейчас она только могла злиться и негодовать: это что ж такое?! Это как называется? Сам не «ам» и другому не дам?! Ой, нет, куда-то ее понесло... В смысле – если теперь у нее нет куратора, за ней приглядывает его крис? Может, еще и выбирать будет, с кем целоваться, с кем нет? А в качестве теста претенденты должны будут примерить колечко?
Назло кристаллизатору и его пропавшему хозяину Агата на прощание сама поцеловала Димитрова – на этот раз он прижал ее к себе так, что у нее даже кости хрустнули. Показалось ей или нет, что карман с крисом резко нагрелся, но Агата поспешила сказать:
- Пока, Слав!
- Так я... завтра приду?
В этот момент Агата наконец приняла решение:
- Нет. Завтра мне к кое-кому надо зайти. Отдать кое-что.
В наказание она зашвырнула крис обратно в ящик стола. Еще не хватает, чтобы вещи ею распоряжались! Пусть и волшебные. Или... Агата помедлила, с сомнением глядя на спокойно-тусклое кольцо.
Или его хозяин?
Назавтра вся ее решительность испарилась.
Агата долго топталась у двери, не осмеливаясь постучать или нажать на кнопку звонка. Наверное, надо было предварительно позвонить… но вдруг Келдыш бросит трубку, и что тогда делать? А так... ну не захлопнет же он дверь перед ее носом? Или, может, все-таки послать бандерольку по почте: ведь тогда не видишь его глаз и не слышишь голоса…
Агата отступила от двери и снова вернулась. Если она не решится сейчас, то не решится уже никогда! Может, его еще и дома нет? С этой утешительно-трусливой мыслью она нажала на звонок. "Треньк"! Агата отдернула руку. Услышит – так услышит, нет - она ни за что больше не будет звонить!
- Да, - проскрипел домофон.
- Здравствуйте, - таким же скрипучим голосом отозвалась Агата. – Это… я. Можно?
Тишина. Келдыш ничего не сказал, но дверь открылась. Темный короткий коридор, вторая дверь, из которой падает квадрат света...
- Добрый вечер, - сказала Агата, не решаясь переступить порог.
- Был добрый, - согласился Келдыш. Он стоял посреди холла. Молча смотрел и ждал. И Агата молчала - все слова до единого моментально вылетели у нее из головы. Келдыш посмотрел-посмотрел и сказал ровно:
- Что вы там топчетесь? Заходите.
- Спасибо, - она аккуратно переступила через порог. Выдавила. – Знаете, я…
И слова засохли у нее на губах.
- Кто там, Игорь?
Агата подняла голову. Сверху, взявшись за перила обеими руками, на них смотрела Ирина.
- Здрассьте…
- Так, – сказала та в ответ. Медленно, словно задумчиво, спустилась вниз. – А ты говорил, она – твоя работа. Работа к тебе сама ходит на дом? Домашняя работа такая, да?
- Ир, - сказал Келдыш устало.
- Что – "Ир"? – коротко хохотнув, спросила та. – А я-то все в твое положение вхожу! То ты занят, то ты болен, то в "ночной"… А я, оказывается, просто для тебя старовата стала. Ты же у нас на малолеток переключился!
- Ирка… ну, хватит уже.
- Не трогай меня!
Келдыш успокаивающе вскинул руки.
- Мне надо с ней поговорить. Поговорить – и все!
- Да бога ради, разговаривайте! Хоть всю ночь!
Агата не догадалась отступить с дороги, и Ирина обошла ее – демонстративно огибая «углами», как бы брезгуя. Агата послушала, как хлопнула входная дверь и осторожно взглянула на Келдыша – тот, засунув руки в карманы джинсов, смотрел на темный проем.
- Мне жаль… извините, я не хотела… - Агата неловко махнула рукой на дверь. – Давайте, я догоню ее и все объясню!
- Что? – Келдыш перевел взгляд на нее и сощурился, будто смотреть на нее ему было больно. – Что вы ей сможете объяснить? Зачем вы вообще ко мне пришли?
- Я… - Агата подумала и вспомнила. - Я ваш крис принесла, - начала шарить по карманам, на мгновение испугавшись, что потеряла кольцо. – Вот…
Келдыш даже не взглянул на ее протянутую руку.
- Когда вы рядом, вечно происходит какая-нибудь… - он подавился словом. – Я сделал, что мог, хватит... Мортимер, я устал. Я устал от вас.
Агата вжалась спиной в косяк. Келдыш не кричал. Но этот тон был хуже крика – действительно усталый, какой-то… безнадежный. Келдыш отвернулся, непривычно ероша волосы. Бросил через плечо:
- Иногда я думаю, лучше б я тогда вас не узнал!
И ушел в комнату. Агата постояла и сползла по косяку. На пол. Прикусила запястье, чтобы не разрыдаться в голос. Дышала через зубы. В комнате громко заработал телевизор. Слезы кончились удивительно быстро, Агата тщательно вытерла очки о подол майки. С усилием поднялась. Сидела она недолго, но ноги почему-то затекли. Прошла по коридору. Аккуратно прикрыла за собой дверь – хотя Келдыш все равно бы не услышал.
Она шла, шла и шла, а когда подняла голову, оказалось, что находится все еще на Часовой площади. Кругами ходила, что ли? Просто не знала, куда ей теперь идти. Ни в интернат, ни к бабушке. К Келдышу – никогда.
Агата стояла посреди площади. Тени от нее и от фонарей по периметру площади ложились на мостовую путано и прозрачно. Как тихо… В окнах уже гас свет – люди ложились спать, завтра рабочий день.
Она села на булыжники, и уперлась подбородком в согнутые колени. Посижу, подумаю… О чем? В голове было пусто. Вертелось только одно: "Лучше бы я никогда вас не встречал".
Он прав. Лучше. Всем. И ей – тоже. Жила бы себе спокойно в Светлогорске, училась в обычной школе, про волшебство знала б только понаслышке, и - ни Инквизитора, ни Димитрова, ни призраков ИМФ и Кобуци…
Ни Келдыша.
Агата побыстрее поглядела наверх, чтобы опять не закапали слезы. Звезд не видно, их заглушал свет фонарей. Ну и что, что она теперь маг? Даже супермагия не гарантирует счастья в личной жизни. В любви...
