- Ну если крис так уж важен, тогда отдай его Келдышу.
- Сама отдашь.
Агата изумилась:
- Бабушка! Я не собираюсь с ним больше встречаться! Да я скорее выкину кольцо на помойку!
Лидия неожиданно с силой стукнула крисом по столу, словно впечатывая его в древесину. Сказала разгневанно – то есть очень тихим ледяным голосом:
- Девочка моя, ты меня очень плохо слушала! Выкинуть на помойку! Да это просто… кощунство! Ты отдашь кристаллизатор Келдышу лично – иного и быть не может!
Агата слегка струхнула – бабушка давно не говорила с ней таким тоном. Пробормотала:
- Ну… хорошо. Ладно. Отдам. После.
- Не позже, чем на этой неделе! – отрезала Лидия. И вышла.
Как же не вовремя бабушка заглянула к ней в комнату! Агата смахнула кристаллизатор в ящик стола. В конце концов, можно послать кольцо и по почте. Или магические вещи к пересылке не принимают?
Крис – часть души… Что за ерунда!
Широкая же у Келдыша душа, раз он раздает ее кому попало!
Сны ей теперь не снились – она просто закрывала глаза и открывала их уже утром. Правда, бабушка уверяет, что сны снятся каждому, просто не все их помнят, потому что не вовремя просыпаются. Но Агата теперь была готова всегда просыпаться не вовремя – лишь бы не было сновидений. Никаких. Ни плохих, ни хороших.
В этот раз она проснулась ночью. Непонятно отчего, вроде бы никаких шорохов, и луна в окно не заглядывает, тем более Агата, наконец, повесила плотные шторы – нечего, не собирается она больше гулять по крышам.
По крайней мере, сейчас.
И партнера по прогулкам у нее больше нет.
Агата повернулась набок, ее взгляд остановился на ящике стола – том, где лежал крис. Настойчивый лунный свет все-таки умудрился найти лазейку-щелку, и металлическая ручка сияла, как будто кристаллизатор сам испускал свет изнутри стола. Или все же?..
Нет, конечно, кольцо не сияло – но для того, чтобы убедиться в этом, Агата поднялась и открыла ящик. Кольцо лежало там – тусклое, почти черное. Какой крис, такая и душа…
Нет, конечно, все это патетика и словеса художественные! Келдыш – человек как человек. Ни хороший. Ни плохой. Как и она сама, между прочим. Крис вон отдал, как выясняется, буквально кусок своей души. И вообще, ему просто орден положен за то, что он ее пытался добыть из ИМФ, даже пару взысканий получил. Одно за попытку незаконного проникновения, второе – что устроил драку то ли в институте, то ли аж в самом СКМ. Сначала безропотно отдал ее Осипенко на блюдечке с голубой каемочкой, а потом ни с того ни с сего…
Сначала мы создаем препятствия, потом их успешно… или не очень... преодолеваем.
Агата вдруг поняла, что может думать о своем кураторе… бывшем, уже без обиды. Просто этот человек ушел из ее жизни. Навсегда. Вот только кольцо осталось ему отдать.
Крис неожиданно стало жалко – столько валяется без дела, страдает, наверное, без хозяина ни за что ни про что. Агата достала кольцо, подставила под лунный свет. Нет, все-таки оно страшное. И красивое. Страшно красивое… Оксюморон. Агата машинально потерла крис и вздрогнула, когда, сверкнув серебристо-зеленым, по кольцу заскользила змейка. Ну да, крис ведь по-прежнему и ее немножечко…
Агата улеглась, положив кольцо рядом на подушку. Если прикрыть ладонью, змейка становится ярче. И, похоже, крис теплел с каждым оборотом змейки, вскоре уже казалось, что она держит в руке теплый пульсирующий уголек. Но все равно она не будет надевать кольцо – даже чтобы проверить – так это или не так… Агата следила за змейкой, пока непрерывное движение ее не усыпило.
...Ночное беззвездное небо. Темный силуэт на фоне холодной, огромной, как в фильме ужасов, луны. Человек сидит неподвижно, обхватив руками колено. Профиль четко обрисован лунным светом. Знакомый свет. Знакомый профиль.
Келдыш медленно, осторожно поднимается. Встает на самом краю крыши, заложив руки в карманы, спиной к ней. Через некоторое время поворачивает голову –почувствовав ее взгляд или услышав звук несуществующих шагов. Стоит, опустив ресницы, точно прислушиваясь. И говорит:
- Мортимер, оставьте меня, наконец, в покое.
Сосредоточенно ступая, бредет вдоль края крыши. Смотрит себе под ноги. Потом медленно, преодолевая себя, поворачивает голову и заглядывает вниз. Замирает. Снова с усилием делает шаг и еще… шаги становятся неровными, неуверенными. Игорь, качнувшись, взмахивает руками и – падает… падает…
Падает.
По крышам не гуляют в одиночку.
Она проснулась в поту, всхлипывая от ужаса и горя. Ей все-таки приснился сон…
Или это был не сон?
Да конечно сон, что она себя накручивает?!
Агата подняла руку – вытереть влажное то ли от пота, то ли от слез лицо – что-то соскользнуло с ее пальца и покатилось на пол. Агата свесила голову с кровати: на полу, залитом утренним светом, крутился Келдышевский крис. Неужели она во сне все-таки надела его?
Ведь не могло же кольцо надеться на палец само?
Агата нажала на соединение сразу, даже не глянув на экран. Да и кто ей мог звонить? Стефи да Люси. Интернатовцы давно уже сдали экзамены и разъехались по домам на каникулы. Правда, друзья хотели забежать попрощаться (им сказали, Агата болеет), но она настолько не хотела никого видеть и разговаривать, что трубку взяла бабушка и строгим голосом сказала, что пока у нее карантин.
Стефи звонит почти каждый день. Судя по рассказам, отдыхает она распрекрасно. Тем более, когда к ним в гости приехал симпатичный почти взрослый четвероюродный брат... Еще Стефка расспрашивала о Келдыше. У Агаты не было никакого желания говорить полуправду – «расстались» - и выслушивать утешения, а то и советы подружки. Поэтому она соврала про его длительную командировку.
Звонил и Зигфрид. Собрался заняться дрессировкой рыбок и требовал инструкций. Потом позвонил еще: сообщил, что рыбки ни с того ни с сего повыпрыгивали из аквариума, а пока он их собирал, некоторые сдохли. Поэтому ему попадет от мамы, когда она придет с работы. Видимо, попало сильно, потому что Водяной больше не перезванивал. Или просто переключился на что-нибудь другое интересное.
Люси рассказывает по телефону, что нового прочла или посмотрела. А еще спрашивает, не появлялся ли Димитров; иногда даже кажется, что Славка нравится ей не меньше Карла.
Агата честно пробовала читать расхваленные Люси книжки, но вскоре откладывала в сторону: взгляд скользил по тексту, словно по чистой странице, буквы не складывались в слова, слова - в картинки. Даже старые читанные-перечитанные книги – и те стали глупыми, пресными, скучными. Лучше лежать и смотреть в потолок или в небо в окне: как оно меняет свет и цвет...
