Они так разнообразно пахли эти чужие мне существа.
Так улыбались.
Музыка сплеталась с голосами.
Они окружали меня.
Это было частью моих кошмаров. И я верила, что хотя бы с этим их элементом справилась окончательно и безвозвратно.
Свадьба Огнада и Клэренс показала, что участие в чопорных балах меня не излечило, что с этим страхом не всё ещё закончено.
После традиционной поездки по городу и к храму экипажи, запряжённые живыми и зомби-конями, вывезли гостей в поле к накрытым столам и чёрным и белым палаткам. Украшения из цветов и искусственных черепов повторяли тематику жизни и смерти – как сила Клэренс и Огнада. Зомби и големы готовы были услужить каждому.
Мне было неуютно среди веселящихся преподавателей и прочих гостей молодожёнов. Тошно. Жутко. Простонародная музыка раздражала до зубовного скрежета (не впечатляло даже то, что исполнял её уникальный зомби-оркестр).
Сама эта тема – жизни и смерти навевала слишком много воспоминаний.
Я чувствовала себя чужой. Слишком лишней – снова трезвая, когда все, кроме гвардейцев охраны и мертвяков, пили. Совет профессора Эзалона расслабиться чем дальше, тем сильнее казался издёвкой, хотя я понимала: он не подразумевал ничего дурного. Но как можно расслабиться, если он чуть не открыто заявил, что не будет сдерживать пьяные порывы прочитать остальных, а Санаду явился в призванной короне из кристаллов, усиливающей его ментальные способности?
И если вначале, за столом, во время первых представлений зомби и вначале конкурсов было ещё более менее терпимо, то после полудня мне становилось всё хуже в этой шумной, жаркой, пропахшей вином толпе, радостно приветствующей безумные состязания с применением магии.
Ещё и Дарион… он слишком много пил и держался подальше от меня, даже не смотрел в мою сторону. Вызвался на состязание против зомби-медведя, и в момент, когда огромная мёртвая тварь придавила его к земле, моё сердце, хоть я и была зла, ёкнуло. А Дариону будто мало было этого: он влез в состязание «кто больше выпьет». В финале остался он и Саториус, я пыталась поймать тёмный взор моего медведя, но тот пил-пил и пил, пока не получил свой приз с черепами.
Он не смотрел на меня так старательно, что это становилось почти подозрительным. А на конкурсе по переносу девушек через препятствия Дарион схватил именно Валерию – ту самую, которую не хотел огорчать запретом посетить эту треклятую свадьбу.
Я не знала, куда себя деть. Меня не трогали. Даже пьяные остерегались. Только ядовитый паразит ловил в прицел золотого, как у Аранских, взгляда. Эта так называемая Пушинка за мной следила. И это нервировало, чешуйки покрывали тело, стоило огромных усилий не позволить им проступить на лице.
А самое плохое: надвигался вечер. Жаровни и огни разгоняли сумрак, но небо темнело.
Шестнадцать лет назад в своём родовом замке я смотрела на также неторопливо темнеющее небо и ждала праздника, предвкушала побег…
Пока шли конкурсы и маги красовались способностями, пока ярко светило солнце, мне проще было провести черту между этим праздником и тем, давним, среди обычных существ, закончившимся так ужасно. Но магические конкурсы отгремели, полилась танцевальная музыка, и граница между прошлым и настоящим задрожала, словно марево, всё стало смешиваться…
Смех, щебет голосов. Пламя жаровен. Толпа… Мне нечем было дышать, хотелось что-то сделать, броситься на всех и резать-резать их гибкими лезвиями, чтобы кровь лилась, и смех сорвался в вой нестерпимой боли…
«Довольно!» – одёрнула я Жаждущего крови.
«Ну тебе же не нравится, я просто предложил. Сразу стало бы веселее».
Я глубоко вдохнула горячий, слишком вонючий воздух.
Снова я глупо позволяла эмоциям брать верх, мучить меня…
Запустив пальцы в волосы, я провела ими по прядям. Вспомнила о цели своего пребывания здесь и развернулась, ища взглядом Валерию.
Вовремя.
Она танцевала с Санаду. Этим безумным, острым на язык архивампиром. Он был пьян, усиливающая ментальные способности корона сверкала в пламени огней. И Валерия в её алом платье сама была как пламя – она скользила в его руках, кружилась, выгибалась. Так ловко, словно знала этот эёранский танец наизусть.
На миг показалось, что это знание танца – прокол в её легенде, но Санаду смеялся, пристально смотрел на неё, а на лице Валерии появилось отвращение и страх. При этом тело продолжало двигаться столь же плавно в такт музыке, не отражая напряжение мимики лица.
Он ею управлял!
Схватившись за рукоять меча, я поймала взгляд Санаду.
Веселье с его лица исчезло, словно смытое волной.
«А давай мы забудем о политике и попробуем перерезать ему горло, а?» – но Жаждущий крови был слишком расслаблен, что выдавало несерьёзность предложения.
А я… страх разоблачения давил, я готова была подойти и силой вырвать Валерию из объятий Санаду. Но она вздрогнула и стала двигаться неловко.
Отпустил.
Валерия оглянулась, увидела меня. И позволила ему в танце увести себя дальше.
Так…
И что это значило? Что он ей такого успел предложить, что она с ним пошла? Или он только сделал вид, что её отпустил?
Оттолкнув пожилого магистра Игнасиуса, я шагнула в толпу. Миновала пару болтающих групп и дёрнула Дариона за руку. Он развернулся. Огромный, пропахший вином. Дарион так грустно смотрел на меня сверху вниз.
– Чем могу быть полезен? – язык у него заплетался, но невнятность не спрятала грусть тона.
– Твою подопечную Санаду обрабатывает, – рыкнула я.
Вокруг нас уже на два метра никого не было, хотя мы стояли возле бочонка с вином и столиком закусок.
Глянув поверх голов гостей, Дарион кивнул. Уходя, он едва заметно сжал моё плечо. Это было всего мгновение – что-то тёплое, несмотря на то, что я была закрыта от всего тёплого, зону отчуждения вокруг нас, простонародную музыку, напоминавшую о ночи перед самым страшным рассветом в моей жизни.
Но это прикосновение закончилось, и Дарион, расталкивая гостей, ворвался в круг танцующих, оттеснил Санаду от Валерии. Только вместо того, чтобы просто её отвести в сторонку или передать на поруки, подхватил и закружил в танце.
Я взяла бокал. В принципе, мне можно было пить свободно – вино не драконье, так…
– Хороший вечер, – Эзалон нарисовался у меня за плечом. Он слегка покачивался, и когда не говорил – напевал мелодию.
Дарион таскал Валерию среди танцующих, и это выглядело даже комично… если ты не спишь с Дарионом и не знаешь о его пристрастии к мелким светленьким девушкам.
– Слышал, дела у вас идут отлично, прибыль… – начал было Эзалон, но я вскинула руку.
– Я не буду делать пожертвований Академии драконов.
– Но почему? – Эзалон вышел из-за моего плеча и загородил собой часть танцующих. – Как сотрудник Академии вы должны понимать…
Весь танец он развлекал меня уверениями в необходимости сделать пожертвование на нужды Академии, и это позволило сознанию отделиться от роковой ночи побега из дома.
Но когда сменивший Дариона магистр Саториус дотанцовывал с Валерией (изумительно, как естественно он двигался с пат туринскими протезами), сам Дарион подошёл к нам и оттеснил Эзалона, бася:
– Шёл бы ты станцевал с нашим ходячим приключением, пока Санаду её снова не захапал.
– Но Халэнн не хочет жертвовать…
– Он пожертвует, – пообещал Дарион, и у меня гневно приподнялась верхняя губа, но я заставила себя успокоиться.
Дариона слегка шатало.
– С каких это пор ты распоряжаешься моими финансами? – спросила я глухо, не сводя взгляда со спины Эзалона.
– Ни с каких, – странно отозвался Дарион. – Именно поэтому моё обещание ничего не значит, а у тебя теперь никто ничего не клянчит.
Все резкости, только что жёгшие язык, испарились. Я невидяще смотрела перед собой, и смазанные фигуры продолжали сходиться и расходиться, кружиться в весёлом танце.
– Присмотришь за Валерией? – спросила я.
– Да, конечно. За ней и без меня присматривают, но я тоже послежу. Если тебе так спокойнее. И в записке я сказал правду. Попытайся расслабиться.
