не для дикого наемника, — если могу чем служить…
Я допила эль, оказавшийся, к слову, превосходным — хозяйка “по знакомству” налила из той бочки, которую обычно нужным гостям подносят, а не кому попало. Дерик последовал моему примеру. По движению бровей я поняла, что он тоже многого не ожидал и приятно удивился.
— Идем, — я махнула головой в сторону лестницы. — Посмотрим, чем можешь.
Остававшаяся в зале компания проводила нас понимающими взглядами.
Я отперла дверь, и Аларик, убедившись, что никого вокруг нет, достал из мешка светляк-кристалл. Каморка и правда была каморкой — я с трудом могла выпрямиться в середине, под самым сводом, а Аларику пришлось пригибаться. Почти все пространство занимали два матраса, положенные один на другой, и грубое, но большое одеяло. Видно, я сильно понравилась хозяйке, потому что на одеяле лежала сложенная стопкой хоть и серая, штопаная, но все-таки простыня. И правда, не на голых же тряпках избранника принимать.
Мы молча расстелили полотно по матрасу, достаточно большому, чтоб улечься вдвоем. Похоже, хозяйка приберегла каморку для недорогих свиданий. Я жестом попросила Аларика выключить кристалл, чтоб скинуть платье, оставляя нижнюю рубаху. В том, что Аларик будет держать при себе и руки и другие части дела, даже если я разденусь донага при свете, я была уверена. В том, что он захочет разговора — тоже.
Аларик сбросил штаны и жилет, оставшись в исподнем, и устроился рядом, но на некотором расстоянии.
— Лори, я хочу поговорить. Просто поговорить.
Я подавила вздох.
— Как ты жила эти годы? Как ты попала в порученцы? И почему вас ищут?
— Жила… сначала компаньонкой. Потом компаньонкой-охранницей. Потом жених-порученец взял меня в гильдию и научил драться по-настоящему.
— Жених?!
— Тш-ш, не кричи, услышат.
— У тебя есть жених? Или уже муж? Но ведь это не Бейлир. Я не понимаю…
— Нет. Его звали Нимнадил, полуэльф, он погиб три года назад. Работая одна я год сопровождала дам или возила важные пакеты, а потом познакомилась с Бейлиром, и мы стали брать поручения вместе. Ты прав, мы не пара. Но это ничего не меняет.
Говорить о том, как я отправляла разнообразных бандитов к демонам, мне отчего-то не хотелось. Аларик видел во мне всю ту же Лориетту, только более взрослую, и я причиню ему боль, разрушая хрустальную иллюзию. Но вблизи мой образ неизбежно пойдет трещинами. Значит, нужно держаться от Аларика подальше.
Демоны! Смогу ли я кому-нибудь довериться? Смогу ли я открыться, показаться такой, какая я есть на самом деле? Смогу ли подпустить кого-нибудь достаточно близко и не думать, что он отшатнется, увидев истинную меня? Все, чья кровь на моих руках, были достойны своей участи. Но все же после первого убитого Нимнадил долго приводил меня в чувство. И после второго. А потом… потом стало легче. Но теперь… Кому нужна женщина, которая может вот так запросто и без сомнений всадить нож в живую плоть? Разве что тому, что прошел с ней этот путь рядом. Но Нимнадил мертв, и другого такого не будет.
Ах, да, Аларик спросил, почему нас ищут… Я кратко рассказала ему, что мы увели из-под носа тайных служб Хитру, не вдаваясь в подробности ее статуса.
— Лори, когда все закончится… Ты веришь, что я смогу тебя защитить?
— Давай для начала соберем доказательства, что по твоим родственникам кандалы плачут, заберем твою дочь и доставим вас всех вместе с документами к королю. Поверь, в каждом из пунктов плана есть, о чем волноваться. А сейчас будем спать. Судя по тому, что сказало Лавронсо, в этом городке можно потянуть за ниточку.
Аларик вздохнул, но ничего не сказал. Я заставила себя отрешиться от невеселых мыслей и уснуть.
Утром я проснулась в одиночестве. Рядом на потрепанной, но чистой салфетке стояла тарелка с омлетом и двумя ломтиками хлеба. Моя фляжка, полная воды, лежала рядом. С трудом удержав слезы я принялась за еду. Слишком похоже это на… Нет. Не вспоминать. Перевернуть страницу. Нельзя.
Спустившись вниз, я обнаружила, что спектакль в самом разгаре. Отдав хозяйке таверны грязную посуду я заняла место в первом ряду около Секирд, которая невозмутимо доедала омлет.
— Еще! Еще разок! — Аларик страдальчески заламывал брови. Переигрывает.
— На тебе долга уже три золотых, — посмеивалось Лавронсо.
— Последний раз! я отыграюсь!
Рука Лавронсо легла на бумагу:
— Каждый золотой — неделя службы. Хочешь округлить до месяца? Ну давай, раз такой смелый.
Интересно, кому пришла в голову идея? Мальчики поняли, что действовать придется вместе, и решили подбить под это солидное обоснование, чтоб ни у кого не возникло вопросов, с чего бы вдруг спелись двое приезжих.
Аларик-Дерик, конечно, проиграл и в этот раз. Довольное дварфо сложило в сумку его документ — залог, что должник не сбежит. Я едва удержала смешок: разумеется, сам себе барон Боулес мог выдать сколько угодно бумаг с самой настоящей баронской печатью.
— Мабель! — махнуло дварфо. Мы вчера забыли договориться об имени, но Аларик уже сообщил ему, как я назвалась. — Поди сюда. Этот… Эй, гоблин, как тебя?
— Дерик он, — усмехнулась я и глянула на хозяйку, которая понимающе улыбалась.
— Хех, уже знакомы? Я, вродь, его себе служить взял, а не тебе.
— Тебе днем, а мне… Или хочешь, чтоб он и тебе так же послужил? — приняла я игру.
Дварфо совершенно натурально взревело, хозяйка захохотала. Свирепо глянув на меня, Лавронсо прорычало:
— Болтай, баба, меньше! Тебе в помощь будет. Потом еще куда пристроим. Эй, хозяйка, мы еще на день тут останемся, и ужинать будем. Этот лишенец теперь со мной.
— За комнату с ужином на всех возьму четыре серебряных, — отозвалась та.
— А камору? — поинтересовалась я.
— Камору тебе за полсеребра уступлю, — подмигнула она.
Кажется, мне скинули половину платы за развлечение.
* * *
Секирд принесла вести от “Берлиэли”. Удалось узнать, что тот лорд, который приехал с племянницей, был желчным и раздраженным господином, почем зря гонял прислугу, а на няню наорал. Горничная даже слышала обрывок фразы: “... не можешь приструнить…”, “... быстрей шевелилась бы…” и “здесь торчать”. Та возмущенно оправдывалась в ответ, а потом плакала. Аларик развел руками — няня совсем не похожа на ту, что едет не по своей воле. К тому же, раз охранников отослали,
