Положение обязывало, и с этим ничего не попишешь.
Как будто стремясь компенсировать разлуку и горестные обстоятельства моего рождения, папа окружил меня заботой и вниманием.
Мы очень много времени проводили вместе, а потом вместе отправились в путешествие в одну из провинций — папе не терпелось познакомить меня с родственниками.
Я же очень много рассказывала ему о своем прошлом мире — отец обожал слушать про компьютеры и автомобили, и так искренне, немножко наивно удивлялся достижениям технического прогресса!
Единственное, что от него скрыла — это свое воплощение, своих демонокотиков. Он тоже, как и все, думал, что я — суккуб. Но угрызений совести я по этому поводу не испытывала — если моя мать и ее предки скрывали свое воплощение, то буду скрывать и я.
Сам он очень много вспоминал об истории любви с моей мамой. Сказал, что влюбился в нее, как только увидел, и решил, что она будет только с ним. Я много узнала о роде Бейлисов и Блеквудах, и вообще об аристократических родах Фиоленты, об истории королевства и его традициях.
За прошедшие два года я стала настоящей фиолентийкой, истинной дочерью своей настоящей страны.
Я обрела дом и горячо любящего папу.
О чем еще можно было мечтать?
Он буквально заваливал меня подарками, драгоценностями и нарядами — отец словно хотел меня набаловать за все те годы, что мы были не вместе.
И просто светился от гордости, когда выводил меня в свет, представляя меня всем и каждому:
— Это моя дочь! Это моя дочка! Вы знаете, что недавно она с отличием сдала экзамен в Академии Полицейского ковена?
После того, как Лианса осудили и посадили в Твердыню Забвения, новым ректором стал де Ламонтуан. По мне, так прекрасный выбор — преподаватель по воплощениям мне всегда нравился.
Несмотря на это, я хотела бросить академию — теперь ничего меня там не держало, но папа отговорил:
— Даже если ты не собираешься работать в полиции, нехорошо бросать дело на полпути, дочка. Тем более, ты уже достигла таких высот. Образование никогда не бывает лишним.
Даже ему я не призналась, почему на самом деле я не хотела больше находится в этих стенах.
Все там напоминало о Лиансе.
О том, как же я была близка к счастью.
Я плакала тем утром, когда уходила из его особняка, оставив его, бесчувственного, посредине следов от демонического ритуала, который он не совершал.
Я поцеловала его напоследок в чувственные твердые губы, как заколдованного принца.
Да, я поцеловала его, как он и попросил.
А потом тихо ушла.
Я лишила себя любви всей своей жизни.
Самого желанного мужчины на земле.
Такова была цена моей мести.
Я оплатила ее сполна.
— Какие на сегодня планы, дочурка? — спросил папа, просматривая утреннюю газету. — Я собираюсь на пару дней в Блосберри — давно хотел проверить тамошнего управляющего. Что-то он в отчетах стал путаться — думаю, ворует, подлец. Поедешь со мной? Ты еще там не была, там очень красиво.
— С удовольствием, но у меня благотворительный визит в ночлежный дом имени святого Вафлентия. А потом примерка свадебного платья.
— Ну да, невеста наместника должна заниматься благотворительностью, — кивнул отец, отложил газету и пристально посмотрел на меня. — Знаю, что докучаю тебе этими вопросами, но все-таки… Не слишком ли ты торопишься с этой свадьбой, Дарина?
— По-моему, все приличия соблюдены — я думала над предложением Когмана целый месяц, — я пожала плечами. — Сомневаюсь, что мне подвернется более приличная партия, нежели сам наместник севера.
— Ты думаешь о хорошей партии, или о любви?
Я замолчала.
Не могла же я сказать ему, что с любовью у меня не сложилось.
С моим любимым нам не суждено быть вместе.
Если не Лианс, то все равно кто.
Абсолютно все равно.
И так будет всегда.
— Я испытываю к сэру Уэйсу весьма уважительные и теплые чувства, так же, как и он ко мне. У меня будет хороший муж, семья, дети — я найду большую радость в них. Стану помогать своему мужу управлять нашим краем, привнесу хорошие и позитивные изменения из современного мира, в котором я выросла. Что еще нужно в жизни для счастья? Так что все хорошо и правильно. Не беспокойся обо мне, папа, — улыбнулась я.
— Насколько я знаю, прямо перед своим арестом тебе сделал предложение ректор академии ковена Лианс Рэтборн, — прищурился отец. — И ты приняла его… Каждый раз, когда ты слышишь его имя, ты словно замираешь. И все валится у тебя из рук.
— Да, я приняла это предложение, но кто же знал, что Рэтборн связан с демонами? Он оказался оборотнем в погонах, таким злостным преступником, что мне жутко даже думать о нем!
— Ты его до сих пор любишь?
— Боги, конечно же, нет! — засмеялась я.
Потом поднялась, поцеловала папу в щеку и пожелала удачной поездки.
Мне действительно нужно было собираться в ночлежный дом Вафлентия.
Очень важный визит.
— Можешь обманывать кого угодно, но только не своих демонов, — проворчал Сапфир, когда я оказалась в своей комнате.
Заметно подобревшие в размерах демонокотики возлежали на кровати и балдели. Ленивая жизнь сытых, откромленных питомцев дочери графа, определенно, была им по душе.
— Не начинайте! — предупредила я. — А кому пузико почесать?
— Королева, тут Изумруд план составил, как твоего ненаглядного из тюрьмы вытащить, — сообщил Рубин, не поддавшись на мою провокацию. — Может, глянешь?
— Не для того я его туда упекла, чтоб потом вытаскивать! И, вообще, мой ненаглядный — наместник севера Уэйс Когман. Не путайте, пожалуйста.
— Ага, как же!
Все три котика посмотрели на меня с таким скепсисом, что я не выдержала, очень быстро собралась и отправилась в ночлежку.
Как у дочери графа, у меня теперь была своя камеристка и личная охрана из двух дюжих красавчиков.
Мы привезли в ночлежный дом Вафлентия двухъярусные койки, а так же постельные принадлежности и провиант — крупы, тушенку в стеклянных банках, печенья и конфеты.
Пока мои помощники выгружали на заднем дворе все это добро, ко мне подошла сестра Расула, которая заведовала ночлежным домом.
Это была суровая сгорбленная женщина с седыми волосами, скрученными в гульку. Ее передник был запачкан чем-то очень неприятным на вид.
Однако, со мной, как с благодетельницей, она была очень приветлива и повела по ночлежке, показывая, как тут и что устроено.
Местечко, конечно, было, как того и следует ожидать, аховое.
Уэйс советовал отправиться в какой-то чистенький и образцово-показательный приют, но я специально выбрала именно ночлежку Вафлентия, где собирались самые грязные, нищие, почти потерявшие человеческий облик люди. Ведь им куда больше требовалась помощь!
Я ходила от комнаты к комнате, но, признаюсь, мне не по себе было от взглядов этих оборванных мужчин и женщин, которые смотрели на меня, как на существо из другого мира.
Нищета здесь сквозила из всех плохо заделанных щелей, точно так же, как и запашок давно немытых тел — своей купальни у этого приюта не было. Лишь только помещение для стирки.
— Скажите, а кто работает в приюте? — спросила я. — Кто моет полы, убирается, готовит еду, ухаживает за самыми немощными постояльцами?
— Никто в здравом уме работать в ночлежку не пойдет, — ответила Расула. — По указу короля сюда ссылают преступниц — они и работают. Тяжко им, а что поделаешь? В тюрьме-то, поди, тяжелее. Частенько бежать пытаются, но у нас за это очень строгое наказание, второй раз не бегут. У каждой на шее есть метка, которая не позволяет им далеко уйти. Да, вот графиня, они как раз тут трудятся.
Мы зашли в небольшую комнату, где пять-семь женщин в темно-синих казенных платьях и косынках в руки стирали вещи бездомных в больших замызганных корытах.
Розамунду я увидела сразу. Она стирала чей-то поношенный кафтан, весь сплошь в пятнах рвоты.
А потом подняла голову и увидела меня.
ГЛАВА 81
Ее лицо в этот момент…
