О, ее лицо!
Прекрасное лицо моей поверженной и втоптанной в грязь врагини!
Два года в этом месте, определенно не прошли для Мунды даром.
Выглядела она ужасно — пшеничные локоны потускнели и свалялись, кожа некогда мраморного кукольного лица стала пористой, как губка. Плюс питание дешевыми и жирными продуктами, которыми тут кормили, дало свой результат — Розамунда здорово прибавила в весе.
Если Бьянку с ее полнотой можно было назвать милой, то Пшеничке это совсем не шло, она выглядела отечной.
Она одарила меня таким взглядом — если бы глазами можно было убивать, то я уже лежала растерзанная, как после нападения сумасшедшего маньяка.
Надеюсь, она никогда отсюда не сбежит. Потому что если сбежит — то первым делом сразу пойдет меня убивать.
Я брезгливо поднесла кружевной платок к носу и сказала:
— Пойдемте дальше.
— Да, конечно, понимаю, графиня Бейлис, — с готовностью сказала Расула. — Следующая комната поприличнее — там недавно побелили потолок…
— Прощай! — беззвучно сказала я Пшеничке и пошла вслед за Расулой.
По правде сказать, эта экскурсия по ночлежному дому произвела тягостное впечатление. Хотелось скорее покинуть это темное мрачное место.
Однако управительница приюта слезно попросила, чтоб мы зашли в последнюю комнату — уж больно ей хотелось показать мне этот дурацкий потолок.
Наверное, думала, что я расщедрюсь на известь для побелки других комнат. Я велела своей камеристке записать, чтобы прислали не только известь, но и другие стройматериалы, необходимые для капитального ремонта.
Но вовсе не потолок привлек меня в этой комнате, а женщина преклонных лет, что сидела на кровати около самого входа.
В старческих узловатых пальцах она перебирала голубую шелковую ленточку. Та была уже совсем потертой, замызганной и мятой, но женщина смотрела на нее, как на величайшее сокровище.
— А, это наша Герцогиня, — вполголоса пояснила Расула.
— Герцогиня?
— Ну да, так мы ее зовем — надо ж как-то звать. В моменты просветления, она утверждает, что она — жена какого-то вельможи из дальней провинции, у нее молодой красивый муж и куча слуг. Такие истории заливает, у нас тут все диву даются! А настоящего имени мы ее не знаем. Она пришла в приют три месяца назад и была готова убить за тарелку супа.
— Вот как? — протянула я.
Даже сама не знаю зачем, я подошла к старухе и спросила:
— Здравствуйте, как вас зовут, мадам?
— Я должна поехать на бал, — она подняла на меня взгляд. — Сегодня вечером будет бал у самого наместника. Сходи-ка вниз, Трикси, и узнай — не привезли ли мое новое платье? Не терпится взглянуть на него!
Признаюсь, у меня даже мурашки пробежали по коже, и на мгновение показалось, что в пустых глазах старухи быстро-быстро крутятся стрелки на циферблате часов.
— Я же говорю, она не в себе, — сказала сестра Расула. — Леди Бейлис, так как вам наш потолок?
Потолок я похвалила и пообещала помочь с известью для других комнат, а потом поспешила покинуть это место.
На улице мне даже дышать стало легче.
Все-таки это место производило очень тягостные впечатления.
Ну, не считая встречи с Розамундой!
Эта несчастная, спятившая с ума старушка, возомнившая себя светской дамой…
Что-то в ней было… Такое.
Мне невольно вспомнился рассказ Лианса про Часовщика. Но он сказал, что этот маньяк мертв, а его часы разбиты…
Вот что, нужно узнать, не пропадали ли последнее время в Декстоуне люди.
Я решила расспросить об этом Шейл — мою подругу по Академии ковена, с которой мы продолжили общение после выпуска, и которая должна была помочь мне выбрать свадебное платье.
После того, как она сдала экзамен, Шейл приняли в ковен, чему она была очень рада. Звала и меня, но я-то уж точно не хотела там трудиться.
Мы встретились на Королевском проспекте, чтобы пойти по бутикам.
Я издалека заметила ее гибкую фигурку в темно-синих брюках и куртке с шевроном ковена на плече. Форма ей очень шла.
Девушка выглядела возбужденной и крутилась, как на иголках. Вместе с тем вид у нее был нерешительный. Как будто она очень сильно что-то хотела рассказать мне, но боялась.
— Дарина, есть новости, — наконец выпалила она.
— Какие?
— О Лиансе.
О Лиансе…
Черт, я поклялась забыть его.
Поклялась не думать о нем, не вспоминать…
Тем более перед собственной свадьбой.
Сначала получалось плохо, и я ревела каждую ночь, а демонокотики меня утешали, облизывали шершавыми язычками руки.
Но со временем эмоции притупились, и мне стало казаться, что я справилась.
Время пройдет, и я его забуду.
После того, как я стану женой наместника севера, дракон с ледяными синими глазами, жизнь которого я разрушила, окончательно уйдет из моих мыслей и моего сердца.
— Я не хочу ничего о нем слышать.
— Но ты не представляешь… Ты должна это знать!
— Нет, не должна. Для меня он умер, — отрезала я и подошла к витрине, в которой было выставлено роскошное свадебное платье. — Как тебе? Думаю, его стоит примерить!
— Я не особо разбираюсь в платьях, но это вроде ничего… — разочарованно сказала она. — Ты уверена, что не…
Ничего не ответив, я толкнула стеклянную дверь свадебного салона.
Да, я была уверена, что ничего не хочу о нем знать.
Потому что, боюсь, тогда не смогу справиться с собой и дам задание своим котикодемонам организовать нам свидание в тюрьме, где он отбывает. Об этом за прошедшее время я думала много, много раз, но все-таки удержалась от соблазна.
Кажется, если я его увижу, то просто не выдержу.
Просто не выдержу и брошусь к нему, повторяя «Как же сильно я по тебе скучаю».
Нельзя такого допустить. Я должна остаться стойкой.
Тем более, после того, что я сделала, он, наверное, люто меня ненавидит.
Пусть все останется так.
При помощи работницы салона я облачилась в выставленное на витрине платье и вышла на специальный подиум.
— Вам так идет! — с восхищением воскликнула девушка и накинула мне на голову пышную фату. — Я сейчас принесу еще несколько моделей — мы только что их получили. По последней столичной моде!
Я прикоснулась пальцами к тонкой ткани, рассматривая себя в зеркало.
Платье тоже было пышным, точно так же, как и его рукава, целиком открывающие плечи.
Да, оно было великолепным, но и достаточно откровенным.
— Шейл, как думаешь, не слишком ли низкий вырез? — озабоченно спросила я, крутясь туда-сюда.
— В самый раз. Прятать такую грудь — преступление.
Услышав этот голос, я помертвела.
О, этот голос!
Мне снится, мне кажется, у меня глюки, я просто схожу с ума — пыталась убедить себя…
И тут я увидела в этом огромном зеркале его.
Он стоял позади — наши взгляды встретились в отражении.
Это был Лианс Рэтборн.
Я повернулась, вся дрожа — от кончиков пальцев до макушки.
Он не сгинул, не исчез.
Просто стоял и смотрел на меня.
И столько было в этом его взгляде… Столько, что этого бы хватило на несколько толстых томов.
Но как, как он вернулся?
Господи боже, как?
— Про это я и хотела тебе рассказать… — пролепетала Шейл, которая в этот момент показалась из глубин магазина. — Честь имею, офицер Рэтборн…
— Уже нет, Шейл — меня лишили звания, — ответил Лианс, но в голосе его было спокойствие, а не обида.
Я готова была сквозь землю провалиться, лишь бы он не видел меня в этом свадебном платье и фате!
— Почему его выпустили?!
— Ректор Рэтборн, ой, офицер Рэтборн, ой, герцог Рэтборн победил в турнире, который проводится между заключенными и Его Величество помиловал его и выпустил на свободу, — скороговоркой выпалила Шейл. — У нас все об этом говорят, Полицейский ковен просто гудит, еще почище, чем когда его закрыли… Простите, герцог.
— Ничего, Шейл — я всегда за то, чтобы называть вещи своими именами, — хохотнул Лианс. — У меня к тебе небольшая просьба — напротив есть кафе. Не могла бы ты прямо сейчас туда отправиться?
