— Конечно, я как раз с дежурства — проголодалась, что аж в животе урчит! — обрадовано сказала Шейл, кинув выразительный взгляд на меня, и скоренько ретировалась.
Предательница!
— Работников салона тоже отошлешь? — пытаясь казаться спокойной, выпалила я.
— Уже, — кивнул Лианс и сделал шаг ко мне.
Он был так близко, что хотелось кричать от желания к нему прикоснуться.
Вся моя защита, которую я так тщательно возводила вокруг себя за этот год, оказалась песочным замком и рухнула от малейшего дуновения ветерка.
Самое поразительное, что тюрьма как будто пошла ректору на пользу.
Он стал заметно шире в плечах, и кажется, еще красивее. Хотя я, наверное, просто забыла какой же Лианс Рэтборн красивый!
Вот только формы на нем не было — вместо нее черный сюртук, белая рубашка со стоячим воротником и темно-синий шейный платок.
Лианс выглядел как светский денди, а не как несчастный узник, только что вышедший из тюрьмы, но перед этим отметеливший самых крутых ее заключенных.
А какие еще, надо думать, участвовали в этом турнире за право освобождения?
— Ну, здравствуй, королева, — негромко проговорил Лианс, опустив ко мне лицо. — Сегодня ты без своих демонов?
— Ты не рассказал обо мне. Ты взял всю вину на себя.
— А ты ждала другого?
— Если бы ты рассказал все, как было, и обвинил в связи с демонами меня — у меня были готовы пути отступления, — отвела глаза я.
Но он грубо взял меня за подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза.
— Ты знала, что я этого не сделаю. Я бы пошел за тебя не только на плаху, но и в самое пекло, Дарина…
Он коснулся моей фаты, трогая тонкое кружево.
Я же была настолько растеряна его внезапным появлением, что никак не могла взять себя в руки.
Эмоции нахлынули яркой обжигающей волной, сметая все на своем пути.
Как же я скучала по его синим глазам, по хрипловатому голосу, по сильным рукам, которые могли быть такими нежными…
— Сейчас-то, наверное, уже не пойдешь? — усмехнулась, пытаясь перевести этот разговор в ехидное русло.
— Всегда.
Это слово прозвучало совсем рядом с моим ухом. Он невесомо провел пальцами по моей оголенной спине, и я едва сдержала стон.
Он застал меня врасплох, не дал подготовиться и взять на себя роль жестокой холодной королевы.
Я млела от его близости, страстно желая только одного.
Его.
— Полагаю, на этом твою месть можно считать удовлетворенной. В этом платье я хочу видеть тебя на нашей свадьбе.
Обалдев от его наглости, я прошипела:
— С ума сошел? Я выхожу замуж за наместника Когмана!
— Тогда докажи, что любишь его.
— Как? — опешила я.
Вместо ответа он сжал меня в крепких объятиях и поцеловал.
Я не предприняла ни малейшей попытки к сопротивлению. Просто не смогла. Сама впилась в его чувственные губы, дрожа от накатившей эйфории и дикого желания.
Поцелуй был таким страстным, что у меня закружилась голова, и я почувствовала, что все готова отдать за этого мужчину.
Меня просто накрыло.
Ветер разметал последние остатки разрушенного песочного замка, в котором я, глупая, надеялась от него укрыться.
— Ты все еще любишь меня. Ты все еще меня хочешь, — удовлетворенно сказал Лианс, оторвавшись, но не выпуская меня из кольца своих крепких рук. — Вся эта свадьба была задумана тобой лишь только с одной целью — чтобы, сидя в тюрьме, я прочитал о ней из газет и сошел с ума от ревности.
— Неправда! — закричала я. — Я бы никогда не поступила так с Когманом, не стала играть его чувствами…
— Когман — не тот, за кого себя выдает, — вдруг серьезно сказал Лианс. — Рядом с ним тебе грозит опасность.
— Ты говоришь это специально, из ревности!
— Здесь не место и не время для этого разговора. Приходи ко мне вечером, и я все расскажу.
— Это попытка меня заманить. Считаешь, ты мало меня скомпрометировал? Разумеется, я никуда не пойду.
— Приди и хотя бы выслушай. Мой дом в пригороде, улица Брайтона. Потом решай, — припечатал Лианс, и оставил меня в одиночестве.
Серьезно.
Как только дверь свадебного салона закрылась за ним, я почувствовала себя одинокой и обездоленной.
Вот же черт!
Разумеется, ни о какой примерке свадебного платья после этой встречи не могло быть и речи!
Я сорвала с себя свадебное платье, при этом чуть не порвав его.
Злилась я, конечно, не на платье, и даже не на Лианса Рэтборна, а исключительно на саму себя.
На то, что стоило ему появиться — я уже растеклась розовой лужицей киселя!
Шейл я нашла как раз в кафешке напротив салона. Подруга заказала большую двойную булку с куском говядины и овощами внутри.
Я бухнулась напротив нее как раз в тот момент, когда Шейл широко раскрыла рот, намереваясь уместить туда этот гигантский корабль.
— Как давно его освободили?
— Про то, что турнир закончился победой Лианса Рэтборна мы узнали пару дней назад. Он был просто восхитителен! На арене в одиночку уложил пятнадцать отбитых головорезов и четырех переворотней. Их тоже выпускают на бой. Задушил, как цыплят — одной левой!
Искренний восторг, который звучал в голосе Шейл, когда она говорила о Рэтборне, как о каком-то победителе, чрезвычайно меня раздражал.
Ее ничуть не смущало, что вообще-то его посадили по обвинению в связи с жуткими и опасными демонами, за которое меня в моем видении вообще хотели казнить.
Зато, узнав последние новости, мои котикодемоны чрезвычайно оживились. Можно даже сказать, пришли в восторг и настойчиво стали отправлять к нему на свидание.
Чтобы не приставали, я пообещала им, что так и сделаю.
Но вместо этого отправилась к своему жениху.
После этой внезапной встречи с Лиансом, которая смела меня, как ураган, мне срочно нужно было увидеть Уэйса и убедиться в том, что я все делаю правильно.
Когман — хороший человек, будет порядочным супругом и отцом нашим детям.
Я должна увидеть его, ощутить спокойствие, уверенность и…
Перестать каждую чертову секунду думать о том, как же сладко мне было в объятиях Лианса!
Будущий жених, проживающий в роскошном дворце неподалеку от Королевского проспекта, меня к ужину совсем не ждал.
Но при моем появлении заметно и, кажется, искренне обрадовался.
Аккуратно обнял и легко поцеловал в губы.
А я вспомнила сегодняшний страстный, дикий, сводящий с ума поцелуй с бывшим мужем и мысленно готова была врезать самой себе.
Уэйс Когман был статным и холеным мужчиной тридцати восьми лет — настоящим наместником северного края. Пожалуй, главной его чертой было спокойствие и твердая уверенность.
Именно таким он был — спокойным.
Не было в нем той дикости и ярко выраженной брутальной мужественности, которая была в Лиансе.
Я вела с ним светскую беседу и улыбалась, нахваливая изысканные блюда повара, но на душе кошки скребли.
Вернее, демонокотики.
— Как прошел день? — спросил жених, отрезая кусочек мяса. — Выбрала свадебное платье?
— Пока что нет. Зато посетила ночлежный дом имени святого Вафлентия.
— Восхищен твоей отвагой, — жених погладил меня по руке. — Немногие девушки бы отважились отправиться в такое место. Из тебя выйдет прекрасная наместница севера. Народ будет от тебя в восторге. Уже в восторге.
Ага.
Вот только почему меня совсем не обрадовали эти слова про наместницу. Скорее даже испугали.
— Кстати, Дарина, сегодня я отдал последние распоряжения насчет нашего свадебного путешествия. Это будет круиз мечты с остановками в самых волшебных городах южного побережья. А в самом конце мы будем месяц жить на Флатте.
— Папа рассказывал про Флатт — он тоже был там с мамой во время медового месяца. Говорит, это райский остров.
— Так оно и есть. Мы будем там совсем одни — никто не помешает насладиться друг другом.
— Жду не дождусь, — улыбнулась я.
Мы еще немного поболтали с женихом, и он проводил меня до экипажа, целомудренно поцеловав на прощанье в щеку.
