— Арен, потерпи немного, — прошу я. — Мне еще с папой потанцевать хочется. И с дедулей. И букет бросать...
— Меня спасает только мысль, что потом целых двадцать дней ты будешь моя и только моя, р-р-р, — наклонившись, Арен прикусывает меня за шею.
Стараясь сохранить здравость мыслей, смотрю по сторонам. Тарлон уже что-то нашептывает Вейре, и та направляется к делегации демонов, приглашает одного человекоподобного с фиолетовыми рогами на танец.
Заметив мой взгляд, Тарлон показывает поднятый вверх большой палец и подмигивает. Мало ему Эерана, уже на Нарак целится.
Арен снова прикусывает меня за шею, и мысль о том, что Тарлона надо придержать, улетает куда-то далеко.
Заставлять Арена ждать до вечера было бы кощунством, так что вечер нам создают иллюзионисты, просто накрыв парк куполом ночного неба. Тысячи мелких фонариков загораются в сумрачном саду, подсвечивают цветы. И опять я наслаждаюсь восторгом Арена, улыбаюсь. Он обнимает меня, оглядывается по сторонам, и когда подходит папа и просит меня на танец, медлит, не желая выпускать из цепких драконьих лапок.
«Арен, пожалуйста», — мягко прошу я и передаю его руку подошедшей Ланабет.
Папа увлекает меня в кружение вальса. Долго молчит, потерянно разглядывая лицо. Из-за набитых в одежду кристаллов на ощупь он кажется каменным.
— Нет, я не верю, что все это происходит на самом деле, — произносит папа, и мы проскальзываем мимо танцующего с мамой Арена.
— Но это происходит.
— Невероятно. — Папа оглядывается по сторонам. — Просто невероятно, что это все существует. Может, я просто брежу? Вон тот вампир очень похож на мужчину, с которым я однажды ехал в одном плацкарте. А ведь не может быть, чтобы я ехал в поезде с вампиром.
Оглядываюсь: Санаду что-то говорит Геринху, а тот кивает.
— Если ты об архивампире, который говорит с желтоглазым парнем, то вполне мог: он некоторое время жил на Земле.
— А... — папа несколько мгновений танцует с приоткрытым ртом. Кивает. Склоняет голову. — В принципе, логично: если есть возможность путешествовать между мирами, кто-то путешествует.
— Верно.
Мелодия постепенно сходит на нет. Остановившись, папа целует меня в лоб.
— Будь счастлива, Лерочка.
— Обязательно.
Папа передает меня дедуле. Тот не рефлексирует: желает счастья, любви, детей, спокойного правления, терпения, чтобы вынести тяжелый драконий характер, и снова счастья. Моя мама тоже что-то бодро говорит танцующему с ней Арену.
Пришедший на смену дедуле император краток и желает нам скорее получить трон. Видар советует хорошенько повеселиться, прежде чем принимать власть. Элоранарр вроде сначала хочет подойти со мной потанцевать, но, покосившись на Арена, жалуется на то, что повредил на скачках ногу и отступает. Костя вскидывает руки:
— Я пас, я танцевать не умею.
Приглашает меня и Бальтар. Ему немного неловко, и потому он, зацепившись взглядом за сидящего с двумя подносами Герда, улыбается:
— Думаю, сегодня он счастлив не меньше вас.
Ингар весь танец смущенно краснеет. Оторвавшийся от поедания угощений Герд во время вальса, сверкая глазами, перечисляет все самые вкусные блюда праздника. Гаддак, вроде как собирающийся меня пригласить, в последний момент сбегает к моему невероятному облегчению.
Наставник Дарион во время танца тоже желает мне терпения.
— Почему терпения? — не выдерживаю я. — Вроде Арен успокоился, у нас все хорошо.
— А я так, на всякий случай, — улыбается Дарион.
После наставника со мной явно вознамерились потанцевать следователи.
«Лера, я их сейчас покусаю», — мысленно ворчит Арен.
«Арен, через часик я буду только твоя, пусть потанцуют, мы надолго расстаемся».
Он вздыхает, хмуро смотрит на улыбчивого Рульфа, тряхнувшего кудрями, прежде чем предложить мне руку. С ним мы весело смеемся, вспоминая, как он опрокинулся на стуле при первой встрече. С эльфом Нилем хочется посмеяться над тем, как его нарядили девушкой, но уж больно он серьезен, поэтому мы степенно молчим. Геринх весь танец желает нам с Ареном счастья. Полуорк Фергар явно боится отдавить мне ноги, поэтому счастья желает лишь на прощанье и извиняется за Зинарра: тот не решается со мной потанцевать — драконьи инстинкты не советуют, и все пожелания он передает через Фергара.
Наконец я снова оказываюсь в объятиях Арена. Получив меня обратно, он расслабляется и в полной мере наслаждается цветами и мелкими огоньками. Заметив, что Элида таки подошла к Флосам и разговаривает с ними, я улыбаюсь.
— Мне памятник поставят как самому терпеливому дракону.
— Меня радует, что ты у меня во всех отношениях замечательный: и сильный воин, и терпеливый дракон...
Не выдержав, смеюсь, Арен тоже, склоняется к уху:
— Где там букет невесты? Я готов вырвать ближайший куст и запустить им в гостей, чтобы закончить с традициями и забрать тебя с собой.
— Давай еще немного потанцуем... — Потянувшись вперед, склоняю голову ему на плечо, и в груди Арена разливается тепло, его всего переполняет нежность. Так приятно...
Танец длится бесконечно и в то же время заканчивается очень быстро. Вроде хочется и дальше скользить по площадке под нежную музыку, и уже тянет дальше.
— Пожалуй, пора, — соглашаюсь я, отрываясь от Арена и, найдя взглядом Ланабет, киваю ей.
— Внимание, внимание, — голос Ланабет перекрывает шум. — По традиции Терры невеста бросает букет, и та незамужняя девушка, которая его поймает, выйдет замуж следующей. Так что всех незамужних девушек прошу собраться на этой площадке.
Она указывает на самую большую площадку. А мама направляется ко мне с букетом из белых мерцающих роз.
Эта традиция для Эерана внове, но девушки идут на площадку с неожиданным воодушевлением, улыбаются. Я снова оглядываю гостей. Шарон Фламир не пускает Изольду, и она совсем мрачнеет. Сквозь толпу в сторону разговаривающего со следователями Элоранарра неторопливо пробирается Риэль в черном с золотой оторочкой мундире. Не похоже, чтобы она праздновала. Наверное, работает, кто-то же должен следить за порядком.
А девушки тем временем собираются. Среди них и мои фрейлины, и личная гвардия, и, внезапно, Пушиночка с Рассекающей. Хочется, конечно, бросить букет Нике, но и Иссене тоже. И Вильгетте. Ох, да мне сейчас всем хочется семейного счастья напророчить, даже Изольде.
Крепче сжав букет, я выхожу на пространство перед площадкой, полностью заполненной нарядными, с надеждой смотрящими на меня девушками. За этой пестрой толпой собрались мужчины и замужние женщины, наблюдают за всем кто с любопытством, кто с изрядной долей иронии, как Санаду.
Поворачиваюсь к девушкам спиной. Вдохнув, стараюсь выбросить из памяти места, где стоят Ника, Иссена и Вильгетта — бросок должен быть честным. Еще раз вздохнув, бросаю зачарованный букет через плечо, и только пустив его в полет осознаю, что вложила слишком много силы. Как бы не повредить кому!
Шумное многоголосое «Ох!» намекает, что все прошло не гладко.
Глава 38
Оглядываюсь: десятки девичьих затылков обращены ко мне. Мне за высокими прическами ничего не видно.
Расправив крылья, поднимаюсь на пару метров вверх.
С силой я явно перестаралась — букет перелетел площадку и угодил в Риэль. Похоже, именно в нее, потому что в ее волосах белеет лепесток розы, а букет лежит у ног. Кажется, она стояла ко мне вполоборота, когда в нее прилетел снаряд. Теперь же она повернулась ко мне и смотрит мрачно-вопросительно.
— Осторожнее надо кидаться, — одними губами произносит Элоранарр.
Оглядываюсь на Арена: он умудряется сохранять невозмутимое лицо. Как и Ланабет, крепко стиснувшая руку императора, хватающего воздух ртом. Мне тоже как-то то ли смешно, то ли не очень, особенно из-за выражения лица Риэль — с таким убивают. Да и у Элоранарра оно странное, и обращенный на меня взгляд грозен. Ну как же, обидела любимого секретаря...
Риэль взмахивает рукой, и букет поднимается в воздух. По щелчку пальцев он улетает в толпу заждавшихся хорошей приметы девушек. И пока они, радостно галдя, перехватывают друг у друга букет, Риэль с самым невозмутимым видом что-то втолковывает Элоранарру.
