В обеденное время ноги сами привели меня на кухню, в то место, с которого началось моё становление, моя самостоятельная жизнь, где я не зависела от отца или мачехи. Кухарки суетились, молодые поварята носились по кухне, а Толстопуз раздавал им всем команды грозным голосом и обещал, что непременно лишит части оплаты, если будут такими медленными. Главный повар немного похудел, потому что теперь на него навалилось больше работы, чем раньше.
— Остался без лучших работниц! Уж не думал, что Мередит могла водить меня за нос и на самом деле являться такой женщиной, я бы сказал в самом соку. Повезло Джекинсону, — с небольшой долей зависти в голосе произнёс Тезериус, а я негромко хихикнула.
Верховный позволил рассказать Толстопузу часть правды о том, что случилось на самом деле, потому что мужчина подозревал, что творится что-то неладное. Можно было бы попросить Эргарда просто стереть из головы главного повара все воспоминания и подозрения, но Тезериус пообещал, что никому и ничего не расскажет, и верховный поверил ему.
— Как Льюис? От него есть какие-то новости?
Конечно, времени с того момента, как он отправился в королевство драконов, прошло совсем немного, но я переживала, что что-то может пойти не так.
— Льюис хорошо! Спасибо тебе ещё раз за то, что замолвила за него словечко! Кажется, у него с Мартой всё серьёзно, он заявил, что хочет жениться на этой девушке!
Я чуть приоткрыла рот. Льюис всегда был неуверенным в себе парнем. Я нравилась ему, потому что была чем-то похожа на него: такая же неуверенная в себе и запуганная. Тогда я только-только вырвалась из-под гнёта мачехи и держалась за своё место, надеясь, что не огорчу главного повара, и он не вышвырнет меня на улицу. Марте Льюис нравился, но он боялся посмотреть на кого-то более уверенного в себе, чем он сам, а теперь получил от неё знак. И я была рада за них обоих.
— Тезериус, я хотела кое-что показать вам! Вы уже знаете, что у меня есть фамильяр, поэтому!..
Мы вышли на двор, и я попросила Пуговку обратиться. Маленькое дымчатое облачко появилось перед нами, распушив хвост. Кошка негромко покашляла, словно вдохнула пыль при обращении и посмотрела на своего прежнего хозяина.
— Кисси! Поверить только! Тебе удалось воскресить мою кошку? — с удивлением посмотрел сначала на неё, а потом на меня Тезериус.
— Кошки не могут быть чьими-то, мы любим свободу и позволяем любить себя и ухаживать за нами, — фыркнула Пуговка, но как только повар схватил её на руки и начал почёсывать за ушком, она сдалась и начала мурлыкать.
— Поверить не могу, что она жива! — со слезами произнёс Тезериус.
— Пуговка стала моим фамильяром… Тогда я не знала, как это случилось, не знала, что обладала редким даром и думала, что всё это следствие запрещённого заклинания. Я не могла рассказывать о ней раньше, но теперь, когда всем известно, что пробуждение умершей кошки — следствие того, что во мне таился дар некромантии, о котором я ничего не знала, она может больше не скрываться.
— Спасибо, Мэйлисс, что поделилась со мной и показала мою крошечку!
Пуговка уже начала негромко рычать, показывая своё недовольство: конечно, ей нравилась ласка, но в меру, а Тезериус уже явно перегибал палку.
— Мэйлисс, к тебе приехали родители и хотят встретиться с тобой прямо сейчас в кабинете ректора… — подбежал ко мне мальчишка, сын горничной, а Пуговка мгновенно обратилась пуговицей и скрылась от своего настойчивого бывшего хозяина.
Поблагодарив мальчика и попрощавшись с Толстопузом, я побрела в кабинет ректора, примерно представляя, какой именно разговор ждал меня с отцом. На секунду мне даже смешно стало от мысли, что в последнее время мои походы в кабинет ректора стали настолько частыми, что самое время записывать меня в ряды прогульщиков, коим обычно там самое место.
— Я слышал, что твои родители прибыли в академию! — сказал Эргард, когда мы столкнулись с ним около кабинета рана Эдамона.
— Мой отец… Я не считаю мачеху своей матерью, да и отца за родителя, наверное, тоже, — пожала я плечами. — Он издевался над моей мамой и убил её свой алчностью… Не уверена, что хочу продолжать общаться с таким отцом!
За эти дни я успела рассказать Эргарду о своём видении, в котором смогла поговорить с матерью, а он пообещал мне, что будет рядом и не позволит отцу использовать и меня тоже.
— Я защищу тебя! Он не посмеет обидеть тебя! — Эргард прижал меня к себе, а я улыбнулась, утопая в его объятиях, успевших стать для меня такими привычными, необходимыми.
Постучавшись в дверь, мы вошли в кабинет. На этот раз ран Эдамон занимал своё кресло и сидел с довольной улыбкой на лице. Верховного в академии пока не было, но он обещал, что вернётся вечером, чтобы помочь провести обряд и вселить духов, которые помогли нам, в магические предметы.
Мачеха, разукрашенная, как фарфоровая кукла, с широкой улыбкой смотрела на меня, а отец стоял за её спиной и хмурился, словно сюда его притащили силой. Возможно, так и было… Узнав о моём даре, мачеха легко могла вынудить отца поехать сюда и начать требовать от меня невозможного.
— Мэйлисс, деточка, какое чудо, что в тебе пробудился дар твоей матери! — начал отец.
— А ещё ты спасла короля драконов от смерти! Почему же ты ничего не рассказывала нам? — подхватила мачеха. — Неужели не хотела поделиться такой радостью? Ты ведь у нас героиня!
Я смотрела на них и даже не знала, что можно ответить.
«Потому что вам не нужны были мои письма? И я не нужна, пока во мне не пробудился редкий дар, и пока я не спасла короля драконов?» — так и рвалось с кончика на языка, но я стояла и молчала.
— Я хотел бы, чтобы ты приехала домой на мой день рождения! Близнецы будут только рады! Все так скучают по тебе, Мэйлисс!
Надо же! А раньше не скучали! Даже не вспоминали обо мне!
Я сомкнула губы, превращая их в тонкую полоску, а со спины ощутила обжигающее дыхание Эргарда.
— Мы приехали поговорить с ректором о том, что тебе не следует заканчивать академию! Ну какая с тебя получится магесса? Зато ты сможешь выгодно выйти замуж со своим-то даром! — всплеснула руками матушка.
— Вы уже вышли выгодно замуж! Не вижу, чтобы вы радовались этому, ведь, наверное, быть женой опального виконта не особо приятно? — не сдержалась я, но тут же пожалела о своих словах, потому что не желала устраивать скандалы.
— Мэйлисс, как ты смеешь так говорить со своей матерью? Тем более в присутствии посторонних? — вступился отец.
— Кроме вас, здесь нет никого постороннего для меня. И эта женщина не моя мать. Мою мать свёл в могилу ты! И я не желаю не иметь ничего общего с тобой, отец! — я выпалила всё, что думала и ощутила небывалое облегчение.
Мне надоело врать и притворяться, надоело корчить из себя послушную дочь и выполнять всё, что потребует мачеха. Я была достаточно взрослой, чтобы распоряжаться своей судьбой.
— Ты посмотри-ка на неё! Мэйлисс, неужели ты не понимаешь, что позоришь имя своего отца? — театрально стала причитать мачеха, промокая уголки глаз носовым платочком, который она всегда носила с собой для таких случаев.
— Пока ты находишься под моей опекой и носишь мою фамилию, Мэйлисс, поэтому тебе придётся выполнять мои требования, хочешь ты этого или нет! — злым голосом процедил отец и стал рвано дышать.
Теперь я видела его настоящего… Совсем не того мужчину, которого я считала забитым, находящимся в стальном кулаке мачехи, нет… Истинная личина вылезла наружу, оголяя все недостатки моего отца. Он всегда был таким, и он использовал мою маму, а потом обвинил меня в её смерти.
— Вынужден поспорить с вами! — выступил вперёд Эргард, прикрывая меня собой. — Мэйлисс невеста драконьего принца, и вы больше не посмеете указывать ей, как жить и что делать! Вы больше не имеете к ней совершенно никакого отношения, а так как она отказалась от семьи, то вам не стать желанными гостями в нашем доме.
— Невеста драконьего принца? — отца перекосило от возмущения.
