были подъедены теми, кто оказался здесь забаррикадирован. Что с ними сталось? Спрошу без свидетелей. Мумии в коридорах не валяются, и ладно.
Горгулья довела нас до комнаты, в которой все было отделано в жизнерадостных желто-оранжевых тонах, даже неприличная картина на стене в стиле ню, и замерла у двери.
– Донья, мне нужна ваша консультация, – неожиданно сказала она. – Этот может побыть здесь один.
Этот оскорбленно посмотрел, но промолчал. И то правда: если ругаться со статуей, еще подумают, что у вас с головой не все в порядке.
– Я вас ненадолго оставлю, Рауль.
Любопытства его оказалось недостаточно, чтобы одному войти внутрь. Наверное, понял, что идея влезть в Сиятельный корпус ради знаний не столь хороша, как думалось. Да, несиятельные сюда проходили, но с весьма специфическими целями. Вряд ли такое знание его утешит, он-то шел за другим.
– Я ведь не смогу сам отсюда выйти?
– Он не сможет сам оттуда выйти. И подслушать тоже ничего не сможет, – с некоторым ехидством сказала горгулья. – Но вы, донья, можете пообещать, что заберете его оттуда, если он будет себя хорошо вести.
– Обещаю, Рауль, я сделаю все возможное, чтобы вы там не остались.
Он хмыкнул, но зашел в комнату. Дверь за собой прикрывать не стал, это сделала горгулья, после чего поманила меня за собой. Пришли мы к кристаллу, и я решила, что речь опять пойдет о зарядке. Я и сама об этом думала, но отдавать теперь буду строго по норме – не больше половины.
– Донья, вы зачем это сюда притащили? – напустилась на меня горгулья. – В вашем возрасте пора бы знать, что не все знакомства – правильные. Как вы думаете, если мы его по-тихому отравим, никто не спохватится? Хотя о чем я, исчезновение такого мага незамеченным не пройдет.
– Он наследный принц Теофрении, – на всякий случай дополнила сведения горгульи, чтобы та наверняка выбросила из набитой булыжниками головы мысли об убийстве. – Разумеется, не только заметят, но и отомстят. Мне. Я же не могу просидеть всю жизнь в этом корпусе.
– Не можете, – согласилась горгулья. Крылья ее тоскливо опустились, на морде появилось обреченное выражение. – Продуктов не хватит. Разве что успеете натаскать, пока его не хватятся?..
– Не успею. Его хватятся максимум через полчаса. А почему вы боитесь? Вы же сами сказали, что он не сможет никуда пройти.
– Я соврала. – По горгульиной щеке покатилась слюдяная слеза. – Слабый маг не сможет. Он сильный. Он из рода тех, кто убил истинных хозяев этой земли. А я даже отомстить не могу.
Я положила руки на кристалл. Все равно болтаем, а так хоть с толком будем болтать. Известие о связи правящей династии Теофрении с Легионом поначалу меня ошарашило, но потом подумала: закономерно, когда во главе страны встает тот, кто возглавил переворот. И совершенно логично, что с ними не хотят иметь дело никакие Сиятельные из соседних стран.
Горгулья все сильнее переживала невозможность отомстить – слез набралось с десяток, а уж лапы она заламывала, как примадонна в театре на премьере – с вдохновением и надеждой на аплодисменты. Сопровождалось это действо колыханием крыльев, медленным и тяжелым.
– Я тоже сильный маг, – напомнила, чтобы хоть немного успокоить собеседницу.
– Вы слабее, – неожиданно ответила она.
– Как это слабее? У меня тринадцать кругов, у несиятельных столько не бывает.
– Глупости. Сила не зависит от Сиятельности или несиятельности. Да, Сиятельные – все маги и в среднем сильнее несиятельных, среди них с тремя-четырьмя кругами магов нет, начинается от пяти-шести. Но именно что в среднем. Этот сильнее, хоть и маскируется. Но я-то вижу. От меня не скрыть. Если бы несиятельные маги были слабее, они никогда не победили бы Сиятельных. Нельзя недооценивать врага. А вы его притащили в самое сердце нашего оплота, которое теперь беззащитно перед потомком преступников.
Информация несколько отличалась от той, что не так давно выдала Катя. Врала? Или со временем магическое расслоение увеличилось и среди несиятельных сильные маги исчезли? Но горгулья утверждает, что Рауль не просто сильный, а сильнее меня. И сколько у него кругов? Четырнадцать? Пятнадцать? Или и это еще не предел? С другой стороны, важен не размер, а умение. Может, его учили только пыль в глаза пускать заезжим герцогиням? Но тогда он вряд ли был бы штатным преподавателем университета. Быстро выяснилось бы, что он умеет только пылить. Значит, будем исходить из худшего варианта: сила есть, ум есть и умение все это использовать тоже присутствует.
– То есть при желании Рауль может попасть здесь куда угодно?
Горгулья угрюмо кивнула.
– Помешать ему мы не сможем. Так-то комната полностью экранирована, но если он поймет, что изнутри мы куда уязвимей, чем снаружи…
– Не поймет. Я сейчас отвлеку его и уведу.
– Вино и фрукты нести не надо? – обрадовалась возможности сэкономить горгулья.
Почему-то показалось, что без обещанного угощения Рауль точно не уйдет: оскорбленное самолюбие требует хоть какой-то компенсации.
– Надо. Будем усыплять бдительность. Вино для этого особенно хорошо подходит.
Отдав достаточно энергии, оторвала руку от кристалла и решительно направилась к Раулю. Он сидел в кресле и любовался картиной. На мой взгляд, ничего особенного в ней не было: даже не с первого взгляда поймешь, что изображена женщина.
– Вино скоро принесут. К сожалению, я в выборе не сильна, так что решить, что именно нам нужно, не смогла, оставила на усмотрение местного хранителя.
На удивление, Рауль проявил воспитанность и встал, но восхищение его хорошими манерами вмиг пропало, стоило ему сказать:
– Катарина, вы такую интересную фразу произнесли, когда были не в себе. «Какого черта», – что это значит?
– Вам послышалось, Рауль. – Я уселась в кресло напротив, дав возможность сравнить даму живую, но одетую, с голой, но нарисованной. Уверена, если бы проходило соревнование, выиграла бы с разгромным счетом, во всяком случае, внимание единственного кавалера полностью принадлежало мне. – Я в точности не помню, что я говорила, но, скорее, что-то типа: «Какого ксуорса». Какого ксуорса вы меня спровоцировали?
Самая лучшая стратегия защиты – нападение, это я еще из прошлого мира помню. Вот и Рауль едва заметно смутился, наверняка выбросив чертей из головы хотя бы на время. И через пару дней сам будет сомневаться, что слышал.
– Откуда мне было знать, что у вас такие проблемы с контролем?
Он сел и оказался слишком близко. На таком расстоянии врать сложнее, чем когда собеседник отделен от тебя приличных размеров столом.
– У меня нет проблем с контролем.
– Неужели? – Он насмешливо приподнял бровь. – Мне так не показалось. Проблемы есть, и вы можете быть опасны
