— И что потом? — бедная девчонка! Не хотела бы я оказаться на ее месте. Читать в книгах о приключениях некромантов бывает весело, но на практике работать с мертвыми может далеко не каждый — нужен все же особый склад ума… и крепкий желудок.
— Что-что… упокоили живность, сняли девчонку… отпускать ее восвояси с таким даром, конечно, было нельзя. Мало ли кого в следующий раз на стрессе поднимет. Когда истерика закончилась, абитуриентка согласилась, что учиться ей надо. Но настояла, чтобы приняли ее на бытовой факультет. Она туда с самого начала и целилась. Другие способности, кроме некромантии, у нее откровенно слабые, так что звезд с неба она не хватает, но старательно учится на бытовом…
В ухе засвербело.
— Ну… и где ты соврал?
Тей вздохнул.
— Ну, вообще дохлые мухи по сей день на территории попадаются. И вообще-то на некоторых предметах девица блистала. Пока не стало ясно, что она жульничает. Например, не собирает пыль и мусор из комнаты, а призывает толпу дохлых муравьев, которые все делают. Со второго семестра она уже просилась о переводе на некромантию. Правда, зеленела, стоило зайти в прозекторскую, и преподаватели некромантского от нее отказывались — не потянет, мол. Но после экзамена по кулинарии в конце прошлого года стало ясно, что перевод неизбежен. Так что сейчас она учится на некромантском и литрами пьет капли от тошноты и для отбития обоняния.
— А что на том экзамене-то было?
— Ну, преподавателю стало несколько не по себе, когда выпотрошенная курица в кипящем бульоне принялась старательно натираться чесноком, выкудахтывая песенку.
Тей уже перевернул мою ладонь и задумчиво водил пальцем по линии. Тьфу, да что ж такое!
— А сейчас — правда?
— Еще какая! Только без песенки. Курица-то без головы была, кудахтать нечем. Только булькала.
Я вздохнула. Нет, это невозможно! Я дернула руку.
— Спасибо за участие в эксперименте!
— Обращайся! — Тей с задержкой отпустил мою ладонь. — И не забудь — после рабочего дня у нас с тобой сегодня занятие по контролю оборота!
Я закивала. Драконью магию я буду осваивать только после того, как научусь полноценно контролировать оборот. Так всегда поступали с молодыми драконами, у которых чаще обычного происходили спонтанные полуобороты. То есть с особо эмоциональными даже для драконов.
До конца рабочего дня время еще было. И, вообще-то, у меня оставалось немало бумажной работы. Но… раз уж начала, мне хотелось по горячим следам, пока ощущения свежи, продолжить экспериментировать с родовым даром. А для этого мне нужны были свободные руки. Хотя бы ненадолго.
Так что, вернувшись в приемную, я первым делом выглянула в окно. Коридоры академии во время пар безлюдны и тихи, а вот на дорожках, а то и в кустах, отсюда кое-где можно было заметить редкие фигуры в студенческих мантиях. Мысленно потерев руки, я взяла лампу.
Малик в последнее время вел себя образцово-показательно. О том, что за издевательства над бедным джинном Лелька была на неделю лишена походов в монстрятник, самому бедному джинну я, конечно, говорить не стала. Потому что не одна Лелька тут нуждается в воспитательных мероприятиях.
Между прочим, это он тут жаловался на вечную скуку. По логике вещей, ему бы мою дочь благодарить — с ней точно не соскучишься.
— Покарауль немного в приемной. Мне надо отлучиться ненадолго, — попросила я его, и джинн, образцово-показательно надутый, образцово-показательно завис в воздухе, сложив на груди руки.
Ладно, на обиженных воду возят. Все-таки надо будет попытаться с ним помириться, пожалуй. Но не прямо сейчас.
А прямо сейчас я поправила на носу очки (идут они мне все-таки или нет, по мнению Тея?) и выскользнула в коридор.
Не знаю, почему эта мысль не пришла мне в голову сразу. Кто точно врет как дышит — это студенты. Не все, конечно, есть честные и порядочные, вроде той же Круси. Но если вдруг у такой прилежной Круси случится “окно” в расписании, она будет сидеть в пустой аудитории и готовиться к следующему занятию. У всевозможных разгильдяев, конечно, тоже может случиться “окно”. Однако сегодня, насколько я знаю, никто из преподавателей не болен, не просил отгула, ни у кого не возникало никаких накладок. Вся эта информация неизбежно проходит через меня.
А потому в следующие полчаса я развлекалась тем, что отлавливала на территории академии студентов, хватала за руки и сурово вопрошала, отчего они не на занятиях. Каждого преподаватель “послал куда-то с поручением”, “отпустил пораньше”, “отправил в лекарское крыло”... один студент, мужественно заслоняя красную, как вареный рак, подругу, даже убеждал меня, что вовсе они не целовались внаглую во время занятия, просто его сокурснице совсем худо и пришлось делать искусственное дыхание…
Одна прогульщица оказалась знакомой — та самая драконица, что регулярно ломилась к Тею… хм, кстати, после последнего обморока она так и не появилась на следующий день. Значит, повод у нее был придуман одноразовый.
— Студентка Ромиус! — я уже отработанным движением вцепилась девушке в руку. Драконица попыталась выдернуть ее, но не тут-то было! Силы у нас примерно равны, а устраивать некрасивую драку никому не хочется. — Вам стало дурно, и вы так и не сказали, по какому вопросы приходили к лорду ректору.
— Я… меня преподаватель послал. Передать кое-что, — девушка снова дернула руку. — Лично лорду ректору!
— А сейчас вы куда направляетесь? Насколько я знаю, пары еще не закончились!
— Меня леди Ланори отпустила! — с ненавистью выдохнула девица, и я выпустила ее руку.
Хм… итак, опытным путем установлено: когда мне врут, если держать лгуна за руку и смотреть в глаза, у меня в самом деле свербит в ухе. Да так, что реально кажется, что уши шевелятся, пытаясь стряхнуть лапшу! Если за руки не хвататься, ощущение едва различимое — неудивительно, что я никогда не обращала на него внимания, тем более что лжецы не так уж часто смотрят прямо в глаза, когда врут. Но оно все-таки есть, и теперь я знаю, как его ощущаю. Надо просто тренироваться.
А еще леди Ланори не отпускала почему-то зареванную студентку Ромиус. Но преподаватель в самом деле посылал зачем-то оную студентку к ректору. Или преподавательница?
Глава двадцать девятая
— Эмоции — ключ к обороту. Все огненные маги крайне эмоциональны. Равно как и все оборотни. Но драконы — огненные оборотни, и наши эмоции подобны вулкану. Держать их в узде каждый из нас учится с младенчества — и именно поэтому так важно, чтобы маленький дракон рос под контролем старших родственников, понимающих, что с ним происходит…
Тея я старалась слушать внимательно, хотя все это уже читала в учебнике. Мы находились на вершине одной из академических башен — здесь, на открытой всем ветрам просторной площадке, у драконьей группы первокурсников проходили занятия по медитации. Мои уроки были индивидуальными — после работы. Я сидела на мягком мате, скрестив ноги, а мой персональный преподаватель расхаживал туда-сюда.
Да, я старалась слушать… а мысли все равно упорно сворачивали куда-то. Например, я думала о том, что не припомню за собой-Иллианой такого уж взрывного темперамента. То есть да, безусловно, я в этой жизни всегда была довольно эмоциональна, но не настолько, как расписывает Тей. Обычных людей с таким темпераментом не так уж мало. Тем более в юности.
Или драконы слишком много воображают о себе, оправдывая свою неуравновешенность врожденными особенностями, или у полукровок все-таки есть преимущества.
Хотя, возможно, как раз из-за недостаточной для дракона эмоциональности я до сих пор и не обернулась полностью? А может, мне вообще этого не дано?
— Контроль над эмоциями нужен для того, чтобы сдерживать спонтанные обороты. Именно поэтому так важны медитации. Но не только. Для того, чтобы оборачиваться полностью и по желанию, ты должна почувствовать контуры своего энергетического тела — тела дракона. Для этого магический источник внутри тебя должен до краев заполниться чувствами. Хорошими или плохими — не так уж значимо, важнее, чтобы они были сильными. Всплеск дает импульс…
