– А Люсси?
– С Люсси всё в порядке. Горничная не имела никакого отношения к банде. И, судя по всему, присоединилась к леди Жанетт в последний момент.
– Что с ней будет? – Вопрос, разумеется, касался не «солнышка», а судьбы Люсси.
– Думаю, в её случае суд ограничится наказанием в виде публичной порки и запретом на работу в столице.
Я представила, как бледную поганку раскладывают на позорном камне на одной из площадей, как палач перехватывает рукоять отмоченного в воде кнута... Наверное, мне должно быть стыдно, но жалости в этот миг я не испытывала.
– Леди Жанетт была приставлена, чтобы следить... – сказал герцог Кернский. – Она сразу сообщила о кортике. В братстве не могли не знать о намерении Жанетт выкрасть кортик – следовательно, о её неудаче тоже были осведомлены. Если учесть, сколько лет братство охотилось за этим артефактом... мне неясно, почему они напали только сейчас. Чего ждали?
– Я тоже этим вопросом озадачился, – кивнул Вернон. – Но тут показания расходятся. Одни утверждают, что медлили, потому что выжидали момент – хотели сделать всё тихо. Другие говорят, что причина в тебе.
– Во мне? – удивилась светлость.
– Ты один из тех, кто взял Рассветный, – с улыбкой напомнил маг. – И у тебя иммунитет к магии внешнего воздействия. Неудивительно, что тебя опасались.
Блондинчик скорчил недовольную мину и бросил быстрый взгляд на меня. А я что? Я ничего. Сижу, уши грею.
– В любом случае, захват должен был состояться раньше, – сказал Вернон. Дантос мгновенно насторожился, я тоже. А брюнет продолжил: – Они планировали забрать кортик позавчера, но твоё внезапное возвращение с охоты заставило их отступить. Кстати, а чего ты домой-то сорвался? Да ещё в ночь.
– Предчувствие, – пробормотал герцог Кернский и снова на меня уставился.
Я же испытывала очень противоречивые чувства. С одной стороны – невероятный жар, вызванный воспоминанием о той ночи. С другой – леденящий ужас от осознания того, что меня мог застать врасплох не Дан, а один из головорезов братства.
Кажется, блондин подумал о том же. По крайней мере только этим могу объяснить «прости», которое прочла по его губам.
– Они следили за моей семьёй все эти годы, – хмуро вздохнул Дан. – И за мной следили, но я ничего не заметил. Вернее... до появления Жанетт было несколько случаев, но я списал их на собственную паранойю.
Хм... у Дантоса паранойя? А по какому поводу? Впрочем, не важно.
– Поверь, Дан, у тебя не было шансов. Их половина управления вычислить пыталась, а на след напали по чистой случайности.
– Всё равно, – герцог Кернский был очень хмур. Драконье чутьё подсказывало – он пришел к каким-то выводам, и принял какое-то очень... объёмное решение. Жаль, проникнуть в мысли блондина драконьей сущности было не под силу. – Кстати о магии...
– Кортик по-прежнему на экспертизе, – сделав очередной глоток вина, сообщил Вернон. – Говорить о его свойствах рано, но это точно не новодел. Кортик очень старый и, судя по всему, действительно был создан во времена рассвета Доранской империи.
– Но кортик не сработал, – напомнил Дантос. – Он не обладает теми свойствами, которые ему приписывают.
Вернон опять пожал плечами, повторяя просьбу, которую озвучил накануне, когда герцог Кернский лежал в кровище и тратил остатки сил на то, чтобы рассказать другу о событиях, предшествовавших штурму особняка. Версия, разумеется, была урезанной. В частности, по ней, всё, что мы вычитали в дневниках, Дантос узнал от главарей братства.
– Дан, позволь нам ознакомиться с дневниками.
– Нет. Это семейная реликвия. К тому же вы всё равно не сможете их расшифровать.
– А вдруг сможем?
– Вернон, нет.
Я понимала, почему он так поступает и молчаливо благодарила. Незачем привлекать внимание к ведейскому языку. Вот незачем и всё тут.
– Ладно. Но мы ещё вернёмся к этому разговору.
– Посмотрим, – хмуро буркнул Дан.
А потом разговор стал куда интереснее, потому что свернул к теме маленького красивого дракона...
– Астра была неподражаема, – взглянув на икнувшую от переизбытка тортиков в организме меня, сказал Вернон. – Такого шороху навела... Знаешь, лучшего оружия устрашения в жизни не видел.
– Да, Астра умница, но... не надейся.
– Не надеяться на что?
Вот я тоже самое спросить хотела.
– На то, что передумаю, – пояснил блондин. – Астра вернётся к драхам. Это решено.
– Но драхи, как мне стало известно, на возвращении дракона не настаивают...
– Откуда такие сведения?
– Ронал при твоём разговоре с вождями присутствовал...
Герцог Кернский не дрогнул.
– Астра вернётся к драхам, – уверенно повторил он.
– Но Дан... Даже если она вырастет до обычных размеров... ты понимаешь? Нет, ты точно не понимаешь. Это же дракон! Единственный на всю империю! Сам содержать не хочешь – отдай нам.
– Сейчас поругаемся, – сообщил герцог Кернский тихо, и маг тут же замолчал.
Но я чувствовала – этот разговор, как и разговор о дневниках, ещё не закончен. Вернон будет настаивать.
– Кстати, а узор заклинания с её ошейника? – вновь подал голос маг. – Понимаю, что это уже не актуально, но мне интересно посмотреть...
– К сожалению, я так и не успел его перерисовать.
– Быть не может.
– Астра всё врет вертелась, – решил очернить маленького дракона Дантос. – И вообще... давай ты сперва с расследованием закончишь, а?
Вернон насупился и кивнул. Но вскоре снова не выдержал...
– А кузи...
– А про кузину мою вообще забудь! – рыкнула светлость, зверея.
– Троюродную, – поддел брюнет.
Вот после этого магу срочно потребовалось домой. Он, правда, упирался всеми четырьмя и обещал больше ни слова о кузине не говорить, но Дан был непреклонен. И даже извинения, которые прорывались сквозь хохот, герцогское сердце не смягчили.
Зато, едва Вернон покинул спальню, на меня посыпалось:
– Обернись... Ну пожалуйста... Очень прошу...
Я честно обернулась – в смысле повернулась и назад посмотрела. Потом ещё раз обернулась – чтобы опять на светлость уставиться.
К счастью, минувший день раненого утомил, и он довольно быстро угомонился. А вот дальше... эта просьба стала звучать куда чаще. И вот опять...
– Совести у тебя нет... – выдохнул Дантос, приобнимая чешуйчатое тельце здоровой рукой. Моя голова по-прежнему покоилась на его плече, где-то рядом валялась книга с отпечатками драконьих зубов. – Совсем-совсем. Ни капли, ни крошки... И никакого сострадания к раненому. Бессердечная девчонка.
Р-р-р! Шантажист! Манипулятор!
