— М-м-м, — она задумалась, нахмурилась. — Сашка попрется со мной, с тобой однозначно — Стас, — пожала плечами, — так себе вариант.
— Я говорил, что говнокод, — улыбнулся. — Мне сложно думать, когда ты рядом.
— Полгода почти нормально думал, а тут вдруг сломался? — фыркнула, снова ерзая. Неугомонная.
— Дерьмо случается, — улыбнулся, проглатывая другие слова, рвущиеся с языка, в последний момент. Только повыше ее подтянул, ощущая, как бьется Славкино сердце где-то рядом с моим. Хорошо бьется, расслабленно. И меня расслабляет.
Рано еще ей знать. Деру даст, закроется опять, оскалится и шерсть дыбом.
— Ты у нас разраб, Ястреб, — ее губы тоже расползлись в улыбке. — Я ткнула в баг, исправляй, — пожала плечами. И тут же снова стала серьезной. — Но вообще ты прав, нам пора вставать, и от завтрака мы не отделаемся. Сколько у нас времени?
— Где-то полчаса, — скривился я.
— Бесит, — буркнула недовольно Воронова.
Выпуталась из моих лап, потерлась о заросшую рожу и скрылась в ванной. Я нехотя поднялся на ноги, улыбаясь, как одаренный в обратную сторону, размял плечи.
Почти идеальное утро.
Проверил смарт, убедившись, что новых сообщений от ублюдка не было, оделся, по ходу собирая Славкину одежду, выудил то самое кружевное искушение из-под одной из диванных подушек и уже собирался уходить, но взгляд зацепился за Славкину Зину, торчащую справа.
Я потянул за тонкий уголок гаджета, сощурился, вчитываясь в строчки.
На темном экране мигало короткое системное сообщение от Энджи: «Поиск по Краснову Эдуарду Валентиновичу завершен». Имя и фамилия казались знакомыми.
Фото на смарт, и я вернул Зину на место, оставил Вороновой короткое сообщение и отправился к себе.
— Энджи, — позвал помощницу, выходя из собственного душа, — выведи мне поисковые запросы Станиславы Вороновой за последние три дня.
— Извините, князь, мне нужен ключ…
Я назвал ключ, перебивая ИИ, и затолкал вчерашний костюм в чемодан вместе с остальными шмотками, помощница покорно проглотила код и примолкла, обрабатывая запрос. Вернулась с результатами, когда я собирался затолкать все в тот же чемодан зубную щетку.
Что за…
Я пялился в экран собственной Зины и злился. Сильно злился, на себя убогого в том числе, а история поиска Вороновой наводила на мысли: среди прочего, среди обычных ссылок, были запросы к госам. Закрытый доступ, конфиденциальная информация и, конечно, маска.
Домена и того, что было открыто, хватило, чтобы сложить два и два, вспомнился пес-мужик и его короткий разговор со Славкой.
Воронова копалась в деле Сухорукова. И, если судить по временным отметкам, копалась долго, тщательно.
Что ты там искала, Славка? Как ты с этим связана? И кто такой этот чертов Краснов Эдуард, остальные из списка?
Я задал Энджи новое направление, чтобы занять ее механические мозги, все-таки засунул к остальным шмоткам зубную щетку и выскочил из домика.
Мои наверняка уже собрались. Ждут.
Вот только не был я настроен на гребаный завтрак. Вообще нихрена.
Надо говорить с Вороновой, мне не хватает данных… Или… или залезть к госам самостоятельно, если Лава снова упрется.
Она упрется. Точно знаю.
Сегодня утром ей снова что-то снилось. Что-то плохое. Воронова ворочалась, бормотала невнятное, тяжело дышала. И очень-очень нескоро успокоилась.
Не хочется идти в обход, Лава будет в ярости, но если не оставит выбора…
— Гор! — махнул Стас рукой из-за стола.
Я натянул на хмурую рожу кривую улыбку, махнул в ответ, подходя к своим.
Полтора часа, плюс несколько часов до Москвы, закинуть шмотки, набрать Черту и отправиться к Славке. Нам очень надо поговорить.
Только не вышло ни хрена поговорить. Накаркал, сука…
Когда я уже садился в кар, Энджи вдруг шарахнула по ушам ультразвуком и начала сыпать ошибками. Сначала выдала ошибку навигации, потом ошибку архивов, следующей была языковая, следом за ней — ошибка в системе распознавания лиц. И так далее и тому подобное по кругу и с вымораживающим звуком. Орала из смарта, а на экране мигали сообщения системы, вполне так себе однозначно, заставляя скрипеть зубами и ждать.
Ну а нахрена дергаться? Тоже тест.
У Энджи прописаны протоколы безопасности. Очень серьезные протоколы безопасности, и сейчас, по идее, она должна обратиться именно к ним.
Нужное сообщение появилось через двадцать секунд, когда кар уже урчал мотором. Нужный протокол вступил в действие, помощница собиралась отключаться от серваков, потому что возможна несанкционированная попытка входа в систему.
Ждать, пока ИИ все включит сама, я не стал, время повесить ее и запустить нужные тесты еще будет, а сейчас такой сбой — действительно угроза. Мало ли что может лажануть: сама Энджи, ее движок, остальные протоколы, охлаждение.
И я полез сам, вырубил все…
Вообще все. К херам.
… и сорвался с места, выезжая на трассу, все еще матерясь. Матерился, пока вызванивал своих, безопасников и Славку, матерился, пока парковал тачку, матерился, пока поднимался в лифте, пока шел по коридорам.
Офис сейчас казался совершенно из сюра, как заставка к какой-то рпгешке про постапокалипсис: застывшие на своих местах боты, притихшая серверная, системы, работающие в половину мощности, тишина.
Первым в кабинет влетел Тарасов, уже с ноутом. Взмыленный, вздрюченный, но собранный. За ним протиснулись Стас и Влад примерно с такими же выражениями на сосредоточенных рожах.
На троих мы накидали план действий, швырнули его в общую рассылку и разошлись.
Я рылся в мозгах Энджи, не отрывая башки от монитора, часа полтора, искал, проверял, читая, но не отвечая на сообщения Тарасова о том, что попыток пролезть к нам не было, что они тоже копаются и проверяют.
Среагировал нормально только раз в самом начале, когда Андрей сообщил, что Славка и несколько ее воронят в здании.
Вот только проблему найти так и не мог. И в навигаторе, и в архивах, даже в гребаных словарях на первый взгляд все было нормально, и на второй, и на третий. То ли я чего-то упорно не замечал, то ли баг случился где-то еще, а ворох ошибок — следствие какой-то системной херни.
Вопрос — откуда она взялась и почему ее никто не заметил? Почему сбойнуло именно сейчас?
За прошедшую неделю крупных обновлений мы не делали, а та мелочь… Мать твою, да Энджи так не лагала даже в своей самой убогой первой версии.
Я откинулся на спинку кресла, закрыл глаза, закладывая руки за голову.
Надо остыть и подумать. Вспомнить, что мы докручивали на неделе, что я получал от Вороновой и ее бандерлогов, с чем ковырялись мои.
Или…
Я бросил взгляд на монитор: память, голос, передача данных. А все вместе, это… это, мать их…
— Массивы, — влетела Воронова в кабинет, буквально воруя мои мысли. Взъерошенная, в джинсах и толстовке, сосредоточенная и злая. — Херня в массивах.
— Я буду ржать и убивать, если это гребаный отрицательный индекс.
Пальцы Лавы быстро забегали по клавиатуре.
— Можешь начинать, — дернула плечом, проходя к столу. В следующий миг я, с трудом сдерживая рычание, смотрел в ее ноут. Хотелось крови и действительно убивать.
Да, сука, отрицательный индекс.
Какая-то тупая, просто максимально тупая ошибка. Так могли накосячить новенькие, но не наши. А эта хрень торчала в самой Энджи, не в тех кусках, которые мы отдали свежему мясу на растерзание, а внутри, поэтому и лагало все, и ошибки сыпались одна за другой, как листья осенью. Просто дичайшая чушь и ересь.
Я бы так и продолжал пялиться в Славкин экран, стараясь справиться с собой, если бы она вдруг не подалась резко назад, захлопывая крышку, почти падая на диван. Тонкие пальцы запустила в волосы, уставилась куда-то в пол, роняя комп рядом. Я завис на сотые доли секунды, глядя на Воронову, на сжавшуюся, напряженную фигуру на диване. Ловил тишину.
— Слав? — не понимал, что случилось.
Она ничего не говорила, только руки подрагивали и дыхание стало едва слышным. В теплых зелено-карих глазах плескалось что-то злое и колючее.
