жадных до наживы. Хорошо, что у меня есть Арс. Он не даст меня в обиду, и мы обязательно со всем разберемся. А наши враги останутся с носом. Иначе и быть не может.
На улице почти совсем стемнело. Я то и дело косилась на часы, считая минуты. Гипнотизировала взглядом магофон и только потом вспомнила, что так и не взяла у Арса его номер. Привыкла ведь, что мужчина всегда, можно сказать, под рукой. Почему-то стало еще тревожнее.
И что могло загореться на конюшнях? Мирослава явно не из тех, кто экономит на оборудовании или плюет на безопасность. К тому же, она маг. А раз ей пришлось звать на помощь Арса, пожар настолько серьезный, что Тригорская не справилась в одиночку.
Перед глазами вдруг снова встала вчерашняя сцена с умывавшимся Локотковым. Рыжий затылок… Где же я его видела? И вроде бы даже не так давно… Не в Прилесье, значит, в Старограде. Последние месяца четыре я никуда не ездила. Была слишком занята учебой, курсовой и подготовкой к конференции. Предки, конференция!
Я аж подскочила, не в силах справится с эмоциями. Потому что вспомнила день закрытия. Как мы по очереди входили в большой зал. Как идущий метрах в пяти передо мной рыжий парень что-то уронил и поспешил поднять. А поднимая, оглянулся. Точно так, как это недавно сделал Локотков. То есть, это и был Локотков! Но он же не историк.
Выругавшись, я запустила пальцы в волосы. Руцкая говорила, что о сагарах у нее спрашивал кто-то рыжий. Только что травник делала на конференции для историков? Все очень странно. Надо будет обязательно рассказать об этом Арсу.
Магофон вдруг зазвонил, заставив меня нервно дернуться. Номер был незнаком. Но я сразу схватила артефакт и приняла вызов.
– Феодора? – раздался мужской голос.
Я чуть не застонала от разочарования. Рылинский. Опять.
– Знаю, ты дома, – продолжил тот. – Можешь выйти к калитке? Есть дело.
– Дело? Что случилось?
– Выходи, узнаешь.
Закусив губу, я задумчиво глянула на магофон. Интуиция выла сиреной. Но ведь на моей земле безопасно, так? Рылинский не смог войти утром, вряд ли у него что-то получится сейчас. А выяснить, чего его принесло ко мне, нужно.
– Хорошо, иду.
Я отключилась и поднялась. Поправила волосы, отряхнула штаны от кошачьей шерсти и вышла на улицу. Мужской силуэт маячил у калитки. На улице было совсем темно, а фонари почему-то не горели. Я осторожно приблизилась к калитке, не доходя до нее два шага.
– Привет, – поздоровалась с незваным гостем.
– Привет, Феодора. – Его губы искривила неприятная улыбка. – Мне нужна твоя помощь.
– Какого рода?
– Нужно, чтобы ты кое-куда меня отвела. Туда, куда тебе укажет череп, который ты хранишь у себя дома.
– Череп? – я похолодела. – Не понимаю…
– Брось, – оборвал меня Рылинский. – У нас не так много времени, чтобы играть в эти игры. Посмотри туда. – Он кивнул в сторону дома Карповичей.
Я послушно посмотрела и нахмурилась. На крыльце сидел незнакомый мужчина и курил. Огонек его сигареты разгорался и тух в ночной темноте.
– Ни я, ни мои люди не можем зайти на твою территорию, – скривился Петр. – Поэтому пришлось пойти на такие меры. Сейчас твои соседи мирно спят на родном диване. Но если ты откажешься мне помочь, придется сделать им что-нибудь нехорошее.
– Что ты творишь? – проговорила я, чувствуя, его угроза реальна. – Зачем тебе это?
– У меня мало времени, – равнодушно повторил Петр. – Так что, как мы поступим?
Я сглотнула и огляделась по сторонам. А ведь Рылинский пришел ко мне не один. Кто-то засел у Карповичей, кто-то маячит слева за забором, почти у самой рощи, и возле куста сирени, который растет у ворот Людмилы Васильевны, темнеет чей-то силуэт. Да, меня обложили со всех сторон.
Можно, конечно, отсидеться под защитой, но я не прощу себе, если с соседями что-нибудь случится. И на помощь никто не придет. Ни одно окно в округе не светится, сама улица остается тихой и безлюдной, а Арс сейчас занят совсем другим. Великие Предки, как же я так попала…
– Хорошо, – выдавила хрипло. – Мне нужно только взять… все.
– У тебя две минуты, – кивнул Рылинский. – Не думай, что сможешь потянуть время.
Я развернулась и на деревянных ногах отправилась в дом. Свет лампы в гостиной больно ударил по глазам. Щеки горели, а сердце колотилось от страха, вот только времени переживать не было. Петр продумал все. И действительно исполнит угрозу, стоит мне задержаться.
– Мя-я-я-я, – тревожно прокричал Бес.
Я подхватила кота, прижимая к груди на секунду, поцеловала мягкий лоб и обреченно попросила:
– Передай Арсу, что… что я его люблю.
Отпустив домового, решительно шагнула в спальню. Набросила ветровку, достала из шкафа полотенце с черепом и медальон. Осмотрелась по сторонам, пытаясь понять, можно ли взять с собой что-то вроде оружия, но так ничего и не придумала. Да и вряд ли у меня хватило бы духу воткнуть в Рылинского нож.
Взгляд упал на магофон. Захотелось настучать себе по голове за то, что не взяла у Арса номер. Полицию вызывать глупо. Если только…
Я схватила артефакт и торопливо набрала сообщение папе: «У меня неприятности. Моих соседей из одиннадцатого дома держат в заложниках. Меня саму ведет в Пущу Петр Рылинский. Он задумал что-то нехорошее. Люблю, Феодора».
– Одна минута, – напомнил о себе тот.
– Иду, – буркнула я и повесила на шею медальон.
Он одарил волной тепла, словно утешая и убеждая, что все будет хорошо. Стало немного легче. В конце концов, ведьма я или кто?
Считая секунды, я написала записку и Арсу. Потом вышла на улицу и показала Петру череп. Старая кость уже светилась сама по себе, даже в тени, но стоило мне ее коснуться, свечение стало почти нестерпимым.
– Отлично, – заулыбался мой недруг. – А теперь иди ко мне, будь умницей.
Выходить за пределы защиты было страшно. Но еще страшнее оказалось подставлять людей, которые ни в чем не провинились. Карповичи не должны пострадать. Поэтому я глубоко вздохнула и шагнула к Петру.
Стоило покинуть пределы участка, кожу защекотало от чужой, недоброй силы. Из кустов к нам шагнул крепкий мужчина. Я узнала его сразу. Это был тот
