– Я признаюсь, что прибыла на Нееру не случайно. Я искала своего дедушку Виктора Романова, который рассказал мне о магическом мире и моей миссии – стать великой волшебницей и победить Страшное Зло. И я считаю, что этим Злом является пропавшая Яреонетта О’Дюссан.
Эль сглотнула ком в горле. Она боялась даже представить реакцию Айсин, когда та узнает, что о краже трупа стало известно всем шамадорцам. Тем не менее, Эльвия рассказала растению далеко не всю правду, буквально скрестив пальцы. Минутное молчание, сопровождающееся звуками ночного леса, а также монотонным жужжанием апесы, длилось для землянки целую вечность. После – растительный мост постепенно восстановился, стебли срослись и окрепли, и цепи Пра-Ведной отпустили Эльвию. Она ошарашенно огляделась, словно не веря, что ее хитрость сработала, и пулей бросилась на противоположный берег, ловко спрыгнув в конце моста на сырую землю.
– Что ж, Эль, ты почти победила! – бравурно похвалила себя Эльвия, оказавшись в нескольких метрах от заветного цветка. Она начала создавать на правой руке темпурусную перчатку, поскольку цветок Дикой Магии, как она тоже вычитала, можно было сорвать только при помощи дара – от соприкосновения со всем лишенным магии хрупкий цветок рассыпался в пепел. Эльвия не могла этого допустить. Она уверенно шагнула вперед, но вдруг сработала интуиция. Вокруг воцарилась тревожная тишина, и Эль замерла, подозрительно осматриваясь. Что-то изменилось, но что именно, она пока не могла понять.
Благодаря обострившемуся из-за выпитой настойки беличьему нюху она почуяла знакомый сладковатый аромат бобов тонка с мускатной горечью: так пахли любимые ванильно-карамельные маффины, которые дарил ей дедушка. От непривычно яркого, хоть и приятного, запаха, у Эльвии закружилась голова. Она прикрыла нос ладонью и вдруг осознала – апеса перестала жужжать. Эль успела услышать шорох шагов прежде, чем на нее набросились со спины.
– Не торопись с выводами, Уголек! – Лунас наскоро наколдовал солнечные блокираторы, удерживая Эльвию одной рукой.
– А ну живо пусти меня! – Эль попыталась наступить парню на ногу, но не вышло. Она гневно зарычала и попробовала извернуться.
– Талли, быстрее! – крикнул Лунас, и Эльвия обернулась.
Бывшая мортисийка бежала по веревочному мосту, причем апеса ее не сопровождала. А еще более удивительным стало то, что цепи Пра-Ведной лишь дернулись в сторону Таллики и отступили, услышав несколько слов, которые Эльвия не смогла разобрать. Не обращая внимания на брыкающуюся Эль, Таллика на мгновение остановилась рядом с Лунасом:
– Спасибо.
– Действуй, – коротко кивнул парень и, приподняв над землей Эльвию, чтобы та перестала рыхлить ногами почву в попытках вырваться, оттащил ее подальше от цветка. – Это твой шанс заслужить их уважение.
– Да вы бесчестные жулики! – заорала Эль во все горло, когда Таллика бросилась к цветку Дикой Магии.
Счет пошел на секунды. В Эльвии полыхали азарт и возмущение, а гневная обида бушевала в груди. «Давай же, Эль, ты не просто девушка, ты девушка-белка! Думай, как белка!» – скомандовала она себе и укусила держащую ее руку.
– Туммат дери! – громко выругался Лунас, отпустив Эльвию и выронив обезвреженную ранее алхимическую пчелу, следившую за ней. – Да ты сумасшедшая!
Таллика обернулась на возглас друга, дав Эль столь необходимые пару секунд, чтобы в два пружинистых прыжка преодолеть расстояние, отделявшее ее от цели, и вырвать желанный трофей из-под носа соперницы. Эль на лету сорвала цветок и распласталась на влажной траве, словно игрок, поймавший решающий мяч. Она тяжело дышала, крепко сжимала стебель и улыбалась, глядя в ночное небо, одурманенная эйфорией победы. Голоса Лунаса и Таллики, шум леса и реки, жужжание апесы, внезапно ворвавшейся на место событий, слились в сознании Эльвии в единое месиво. Она села, откинула назад спутанные косички, огляделась и победоносно вскинула руку в солнечной перчатке со светящимся цветком Дикой Магии. Даже на таком расстоянии от шамадорцев было слышно ликование болельщиков. Хотя, возможно, ей это только показалось.
* * *
Костер яростно вспыхнул, будто кто-то плеснул в него бензина. Дымные алые языки колебались в ночном воздухе. Шамадорцы сидели вокруг костра, кто-то подставлял руки поближе к пламени, чтобы согреть озябшие пальцы, другие лежали на земле, третьи уединенно болтали поодаль, но всех объединяло одно: просмотр событий на ярких сотах-экранах. Лунас указал Айсин на тропинку между двумя лабиринтами, чтобы она вернулась к остальным зрителям, и направился к веревочному мосту. Подойдя к шамадорцам, она тут же почувствовала множество давящих взглядов. Ни Лиар, ни Феликса, ни, на худой конец, Нейрана, тут не оказалось, поэтому Айсин села как можно дальше от всех и взглянула на экран. Апеса, следившая за Айси, вернулась к Ирвину, который рассеянно бросил ее в карман штанов.
– Эй, землянка, ты чего сдалась? – заинтересованно уточнила подошедшая Тэйра. Она села, аккуратно подстелив себе на траву чей-то мужской дублет, и лучезарно улыбнулась.
– Если я не призналась в этом на мосту, вряд ли скажу тебе, – ответила Айсин. Она не хотела быть грубой, но не собиралась терпеть попытки нарушить неприкосновенность своих тайн.
– Да ничего, меня не твои секреты интересуют, – Тэйра, ничуть не обидевшись, хихикнула. – Хотя, конечно, на них у нас спрос большой. Я вчера слышала, как парни с третьего курса спорят, кто из вас «первой клюнет на настоящего боевого мага». Но мне кажется, по баллам им Лунаса все равно не догнать.
Тэйра театрально закатила глаза и искренне рассмеялась. Айсин, не сдержавшись, тоже улыбнулась. Удивительно, но ей было приятно рядом с этой сплетницей, словно она была ее давней подругой.
– Мальчишки везде такие, – Айси усмехнулась, пытаясь скрыть чувства от воспоминаний о Нейране.
– И не говори, – Тэйра еще раз хихикнула, а затем, подмигнув Айсин, кивнула в сторону собравшихся у костра. – Пойдем туда? Чего будешь сидеть тут в одиночестве?
– Туда? В таком виде? – Айсин красноречиво обвела жестом свою новую внешность.
– Не бойся. – Тэйра встала и, позабыв о дублете, потянула за собой Айси. – Еноты в моде. Кроме того, ты не видела, во что превратилась я во время Посвящения.
– Очень интересно, – поддалась на уговоры Айсин. Они с Тэйрой подошли к костру, где группа шамадорцев распивала что-то из темной бутыли и передавала ее друг другу по очереди.
– Хамелеон, – Тэйра закатила глаза. – Ты бы видела мои зенки. Ну и кожа в пупырку меняла цвет каждую минуту.
Она перехватила бутыль, отхлебнула из нее, поморщилась и передала Айсин.
– О, нет, спасибо. Я не пью, – ответила та, догадавшись, что там горячительное. Тэйра безразлично пожала плечами, отдавая бутыль Ирвину. Тот не стал отказываться.
– А у меня во‐о-от такой хобот был, – он поперхнулся и, откашливаясь, показал руками длину хобота. – Я едва на него не наступил, пока лез через сетку. То-то смеху было. Ну и Мантир, конечно, стебал меня еще недели две.
– Надо мной никто не смеялся, – приняв бутылку, гаркнул Эрлин.
– Ну, конечно, попробовал бы кто-нибудь, – хмыкнула Скара. – Я бы над медведем не рискнула.
Эрлин хитро ухмыльнулся, обнял ее левой рукой, прижал к себе и поцеловал. Айсин неловко отвела взгляд от влюбленной парочки. Вдоволь насладившись поцелуем, Эрлин отпустил свою девушку и сел на одно из бревен, расставленных треугольником вокруг костра. Помолчав, он затянул песню глубоким басом, заставив всех на поляне умолкнуть:
Однажды к шаману пришел чужестранник,
Он верил в удачу свою и любовь,
Ведь знал, что судьбы он счастливый избранник,
От этого стыла в его жилах кровь…
Скара закончила заплетать свои роскошные тыквенномедные волосы в косу, опустила руки и запела более мягким покладистым голосом:
