Он проводил ее до квартиры и передал с рук на руки по обыкновению хмурому Ветрову. Закрыв за Смирновым дверь, он потянулся было к Люсе, чтобы обнять ее, но она увернулась:
— Пока не трогай меня, Паш.
Он вскинул брови, поднял руки, отошел назад:
— Это письмо Синички тебя так расстроило?
— Я сама себя расстроила еще до письма, — не разуваясь, Люся прошлепала в гостиную, упала в кресло. Стянула с плеч дурацкую норку и замерла, устало привалившись к спинке. — Как твое здоровье?
— Лучше, — ответил Ветров, приглядываясь к ней. — Приезжал Максим Анатольевич, я попытался выписать себя с диванного режима, но он велел еще хотя бы пару дней провести в тишине и покое. Бабушка взяла его сторону, и мы немного поругались.
— Долечись нормально, — согласилась Люся, — пара дней уже ничего не решит. Эта музыка будет вечной.
— У-у-у, бойцовая лягушка впала в хандру? Окончательно утратила веру в торжество закона?
Люся наклонилась, расстегнула узкий неудобный сапог на высокой шпильке и замерла, уставившись на бархатный мысок.
Нет, нельзя откладывать на потом то, что терзает тебя сейчас.
Это как с зубной болью: раз уж она появилась, то сама по себе не исчезнет.
Резать, не дожидаясь перитонита и полной деградации нервной системы.
— А скажи мне, Пашенька, — ровно произнесла она, — насколько заманчивой тебе показалась идея переспать с любовницей Китаева?
Он засмеялся — вкрадчиво и мягко.
— Очень заманчивой, — легко сказал Ветров, сел на диван напротив нее и уставился на Люсю с интересом. По мере того как он впивался взглядом в ее расстроенное лицо, брови у него ползли все выше: — Да ладно. Не может такого быть, чтобы до тебя дошло это только сейчас.
— Ну прости, — язвительно отозвалась она, так и не сняв злополучный сапог, потому что у нее затряслись руки. Люсе казалось, что ее ударили по лицу, жизнь снова напомнила о том, что нельзя слишком сильно доверять другим. Чем ты ближе — тем проще тебя размазать по стенке. — Я была слишком занята тем, чтобы не поехать кукухой из-за маньяка, и у меня не было сил думать о твоих планах нагадить Китаеву.
— Да ведь и мне было не до Китаева, — признался он, все еще не спуская с нее глаз. Ветров казался насмешливым, напряженным и задумчивым одновременно. — Надо сказать, мысль переспать с его любовницей казалась привлекательной ровно до того момента, пока ты не влетела в мой кабинет. Самоуверенная, наглая, ни капли смущения! После этого все мои помыслы были направлены только на то, чтобы не пришибить тебя ненароком. Очень уж не хотелось снова в тюрьму и снова из-за тебя…
— Сколько раз говорить, — вспыхнула она, — что не из-за меня!
— Да-да, — он тихонько засмеялся. — Люсенька, девочка моя, я бы ни за что не напомнил тебе об этом, но ты просто не оставляешь мне выбора. Ты же осознаешь, что сама затащила меня в лифт, а я прикладывал все усилия, чтобы удержаться в рамках нейтральных отношений?
— Что? — от изумления Люся даже страдать перестала, как будто ей поставили укол с мощной анестезией. — О чем ты говоришь? Что это я тебя соблазнила, а ты пал невинной жертвой моего сексуального напора?
— А разве нет? — вот теперь он ухмылялся, вполне довольный собой. Расслабился, развалился на диване, сбросив напряженную внимательность. — Мы, похотливые марены, не привыкли отказывать дамам.
Люся стянула-таки сапог и запустила им в Ветрова. Он заржал, легко поймал его и аккуратно поставил на пол рядом.
— Ну допустим, — согласилась она, припомнив тот вечер в паркинге. По существу возразить ей было нечего, более того, мысль о том, что эта она склонила Ветрова к неуставным отношениям, а не он ее, приободрила. — Надеюсь, ты не в обиде?
— Как ты могла такое подумать, — шутливо оскорбился он, — по мне так все удачно сложилось. Я всего лишь пытаюсь намекнуть, что никоим образом не подталкивал тебя к сексу. Если бы я планировал тебя коварно затащить в постель, то получил бы двойку за такое неумелое затаскивание. На форуме для подлых маренов «Как эффективно воспользоваться растерянностью загнанной в угол женщины, которая давно живет под страхом смертельной угрозы» меня бы дружно за такой нелепый подкат осудили.
А вот это Люсе совсем не понравилось.
Кто это тут загнан в угол?
Кто тут растерян и живет в страхе?
Чушь какая!
— Значит, — уточнила она, снимая второй сапог, — ты чувствуешь себя лучше? Учащенное сердцебиение и повышенное кровяное давление тебя не убьют?
— Даже оздоровят! — заверил ее Ветров, его глаза масляно блеснули, и он попытался было встать, но Люся покачала головой.
— Не двигайся, — велела она, — доктор прописал тебе постельный режим.
Он хмыкнул, устроился поудобнее, раскинув руки по спинке дивана и широко расставив ноги.
Люся никогда не считала, что секс решает хоть какие-то проблемы, но за целый день она устала размышлять и анализировать. Ей просто нужно было вырваться за флажки, перестать ощущать себя дичью, которую гонят на егерей.
Даже если она не могла контролировать происходящий вокруг нее ужас, то хотя бы — все еще! — она могла на какое-то время забыть о нем.
Она хотела забыть обо всем.
Легко встав — откуда только взялась эта легкая плавность? ведь еле-еле дышала совсем недавно, — Люся позволила манто упасть к ее ногам.
Перешагнула, медленно спустила с плеч шелк платья, позволила ему струиться вниз, удобную модель выбрала Нина Петровна! Нет, про старушку Люся подумает завтра.
Сегодня — ни одной сложной мысли.
Хватит.
Прохлада обняла обнаженную кожу, волоски встали дыбом.
Она ощутила пряный аромат перечного ветровского возбуждения, торжествующе улыбнулась ему, чувствуя себя сильнее, увереннее под его жадным взглядом.
Бросила в сторону лифчик — ничего легкомысленного, простецкая модель, кружев бы прикупить, да когда ей! От трусиков и колготок избавилась сразу, одним длинным движением вниз.
Постояла, купаясь в желании Ветрова, и шагнула вперед.
— Руки держи при себе, — велела Люся, опираясь коленом на диван между его ног.
— Я не могу при себе, ты же голая, — возразил он, однако в глазах его уже полыхало. Ветров ни в чем себя не ограничивал во время секса, охотно задавал правила и не менее охотно их принимал. И теперь он закинул руки за голову, давая понять, что Люся вольна делать, что угодно.
Она улыбнулась ему, одобряя такой подход, оперлась на диван над его плечом и скользнула ладонью по его колену, внутренней стороне бедра, очень легко пробежалась пальцами по прекрасно твердому члену, положила ладонь на живот.
— Значит, Павел Викторович, вы намеревались блюсти себя и не предаваться разврату с потерпевшей?
— Дурак был, Людмила Николаевна, — с хрипотцой признал он.
Она легко укусила его за мочку уха, поцеловала в губы и сразу же отстранилась, приподнявшись так, чтобы ее сосок коснулся его рта. Ветров немедленно обхватил его губами, а Люся нырнула ладонью ему в штаны, плотно обхватила член, провела вверх-вниз, прислушиваясь к ветровскому дыханию.
И когда оно начало срываться, а головка под ее пальцами набухла, Люся оттолкнулась от дивана и выпрямилась.
— Пожалуй, приму душ, — небрежно сказала она и направилась в ванную.
— Так ты меня точно доконаешь, — крикнул ей вслед Ветров сердито и весело.
В ответ она только вильнула задницей.
До кровати они так и не добрались, на диване было тесно и не слишком удобно, но вставать было лень.
Хотя надо было добыть воды и хорошо бы еды.
Потом когда-нибудь.
Может, через неделю или две.
— Ты неубиваемая, — вдруг сказал Ветров, когда Люся почти задремала. — Каждый раз, когда я думаю, что вот сейчас ты сорвешься, ты удерживаешься на самом краю.
— Один раз я все же сорвалась, — напомнила она, — ква!
Она и сама не верила, что так спокойно говорит об этом, перешагивая многовековое табу.
— Ну, — он усмехнулся, — у тебя был тогда повод. Ты же решила, что я вот-вот тебя поцелую!
