Со стуком захлопнув дверцы кареты, Эйвери схватил узды. Можно было не сомневаться, что он благополучно доставит Честити и ее родных домой. Киан вернулся в дом и заперся в своей комнате. Сидевший в этом темном мужчине-фее грех снедал его, и он даже не мог заставить себя сказать «до свидания».
— Ты выглядишь несчастным.
Тейн взглянул на Ниалла:
— Никак не могу отделаться от ощущения, что нас вот-вот настигнет нечто зловещее.
— Она придет к нашему двору, не бойся.
— Я не сказал Честити, как мы нуждаемся в ней. Она расстроится, когда узнает об этом, и я всерьез опасаюсь, что Кром поведает ей это раньше меня. Удивляюсь, как он еще не сделал этого.
— Кром не сделал этого потому, что тоже нуждается в ней. Он явно не хочет, чтобы она узнала правду. Ведь благой играет в ту же самую игру, что и мы, пытаясь добиться ее руки и забрать в свое королевство.
— Я ни во что не играю, — сказал Тейн.
Ниалл в изумлении отстранился и пристально посмотрел на него.
— На протяжении сотен лет ты не чувствовал ничего подобного ни к одной женщине. Несколько дней в обществе этой смертной крошки — и ты буквально уничтожен.
Тейн вспыхнул, мысленно вознося благодарность за царившую на улочке темноту. Ниалл был прав. Как его угораздило так быстро потерять голову?
— Надеюсь, нечто подобное произойдет и со мной, — сдавленно захихикал Ниалл. — Что ж, а теперь обратно, в дом. У нас много работы. Нужно подготовить ловушку для благих.
Тейн увидел, как Ниалл выступил из тени и направился обратно, к борделю. У принца не было ни малейшего желания возвращаться туда. Он хотел пойти к Честити. Заключить ее в свои объятия и заверить, что все будет хорошо.
Но иного выхода не было, и Тейн нехотя последовал за своим королем к публичному дому. И вдруг замер на месте, ощутив приторное зловоние благого.
— Покажись, Кром, — потребовал он, вытягивая шпагу из ножен. Волшебный металл зазвенел в тишине, когда темный принц медленно обернулся. — Я знаю, что ты здесь.
Крыса, прошмыгнувшая по покрытым липкой грязью булыжникам, отвлекла его внимание от затемненного угла, в котором валялся, опираясь на нишу в стене, какой-то пьяный моряк. Обладающий способностью видеть во тьме самые мелкие детали, Тейн пристально вглядывался в сумрак, пытаясь отыскать благого ублюдка.
Никаких видимых признаков присутствия врага обнаружить не удалось.
Крома нигде не было, мало этого, переулок погрузился в тишину, словно каждое ночное создание затаило дыхание в ожидании неминуемого сражения, ощущением которого был пронизан густой воздух.
Благой находился рядом, Тейн чувствовал близость соперника, скрывавшегося где-то среди разрозненных теней и темных очертаний обветшалых домов Спиталфилдса.
— Я знаю, что ты здесь, Кром, — повторил Тейн, кружа на одном месте и продолжая вглядываться в полумрак едва освещенного переулка. — Я тонко чувствую твой запах.
Ответа снова не последовало, и темный принц резко бросил:
— Трус!
В то же мгновение кто-то метнулся из темноты и отшвырнул Тейна к стене. Чья-то рука сжалась вокруг его шеи и принялась душить, стискивая и давя его горло.
— Я здесь, — прошипел чей-то голос на ухо темному принцу. Все больше сжимая пальцы на его горле, Кром прижался сильнее и низко зарычал. — Ты ведь не думал, что только один способен прибегать к чарам и менять свой облик, не так ли?
Тейн изо всех сил пытался вздохнуть, но мертвая хватка Крома только усиливалась.
— Пока ты бормотал ей на ухо свои глупости, многоуважаемый принц Тейн, — поддразнил он, — ты, случаем, не забыл нашептать, по какой причине так отчаянно нуждаешься в ней?
Ублюдок. Этот благой собирался все рассказать Честити! Решимость вспыхнула в душе Тейна, несмотря на то что его горло по-прежнему сдавливали мощные пальцы, заставляя задыхаться от недостатка кислорода. Нащупав пальцами свой пояс, он потянулся к маленькому кинжалу, который обычно там прятал. Кипя от ярости, Кром продолжал душить соперника, и все же Тейну удалось выхватить спасительное оружие. Зажав рукоятку кинжала в ладони, он вскинул руку вверх и, замахнувшись со всей силы, резко ударил прямо во тьму, надеясь, что дотянется до Крома. Оглушительный рев боли, эхом отразившийся от стен, дал Тейну понять, что его оружие достигло цели.
Золотистая фигура Крома показалась в полумраке, благой сгорбился, из его руки текла кровь. Не теряя ни секунды, Тейн подскочил к ублюдку, оказавшись с ним лицом к лицу:
— Если хочешь жить, оставь ее в покое.
Злобно рассмеявшись, Кром выпрямился и бросился в бой, сверкая своей шпагой. Неприятели ловко атаковали и отражали удары друг друга, пока страх за Честити и гнев не придали Тейну сил и он не принялся стремительно наступать на Крома. Одним жестким выпадом он заставил благого отлететь к стене и тут же приставил кончик шпаги к его горлу.
— Она — моя, — резко бросил он. — Моя.
— Это мы еще посмотрим, неблагой ублюдок!
А потом Кром исчез. Растворился в ночи, направившись, несомненно, к дому Честити.
Изменив свой облик, Тейн превратился в туман и устремился в Мейфэр. Нельзя допустить, чтобы Кром убедил Честити, будто темный принц ничего к ней не чувствует. А благой наверняка попытается внушить добродетели, что волшебный принц собирается лишь использовать ее в своих целях. Возможно, в самом начале так и было. Но после сегодняшней ночи все изменилось. Неблагой Двор, возможно, и нуждался в Честити, только вот Тейн нуждался в ней еще больше.
«Я слышу его, дорогой дневник, молящего впустить к себе. Поднимая глаза, я вижу туман на окне и понимаю, что это — он. Мой любимый пришел, но я не осмеливаюсь позволить ему войти. Я не понимаю саму себя. Что же я наделала? Я отдала ему всю себя, целиком. Все, во что я верила, кем себя считала, вдруг исчезло. И я уже не знаю, кто — или что я, — кроме как отдавшая свою девственность женщина.
Мой возлюбленный — темный мужчина-фея. Кто уготовил мне подобную участь? Я не осмеливаюсь поверить в его любовь. Не осмеливаюсь впустить его к себе, потому что хочу только одного — уступить ему. Мои разум и тело борются с моим сердцем. Они хотят того, чему я не могу поддаться. Пока. А еще существует нечто, чего я еще не понимаю. Причина, по которой два враждующих двора готовы воевать за меня — скромную смертную невинную душу.
Теперь мой любимый исчез, и, глядя в окно, я ощущаю себя опустошенной. Потерянной. Я влюбилась в темного мужчину-фею, которому нельзя доверять. Я обесчещена. Одинока. Несчастна. Любовь оказалась совсем не такой, как я мечтала. Мучительной и пугающей, и я отдала бы все, что угодно, лишь бы никогда не встречаться с ним или с Кромом. Сказать по правде, я бы хотела вернуть все обратно и стать такой, какой была когда-то. Впрочем, в этом случае я чувствовала бы себя еще несчастнее, ведь тогда я никогда не познала бы истинную страсть.
