Все мои мысли каждый раз возвращаются к этому. К неистовому желанию, к Тейну. К его предназначению в моей жизни. И к моему предназначению — в его. А вдруг я была для него лишь игрушкой? Могу ли я доверять ему?
Я подумаю об этом, но только не сейчас, завтра, когда обрету способность рассуждать здраво, а его аромат смоется с моей кожи, а воспоминания о его теле внутри меня уже не будут такими мучительно яркими».
Тейн не попытался вернуться к ней прошлой ночью. Честити спала беспокойно, урывками, подсознательно ожидая прихода возлюбленного, но он так и не пришел. И даже не явился ей во сне. Этим утром, намазывая джем на тост, Честити воскрешала в памяти события, произошедшие в спальне с Тейном. Она отдала ему свою невинность — совершила настоящую глупость! — и все же не могла ни заставить себя перестать думать об этом, ни унять ноющее желание своего тела, которое требовало большего.
Честити не помнила, каким образом после страстной ночи с Тейном снова оказалась в карете. Пруденс, Мерси и их отец сидели рядом, и все они, как и сама Честити, крепко спали. Позже, пробудившись от явно навеянного заклинанием мужчины-феи сна, они чувствовали себя растерянными и сбитыми с толку.
Отец казался слишком озадаченным, но почти ничего из произошедшего вспомнить не мог. Честити с сестрами могли воскресить в памяти гораздо больше. Каждую из сестер отвели в частные апартаменты и представили феям. Мерси встретилась с Кианом, а Пру оказалась в одной комнате с Эйвери, презрения к которому и не думала скрывать. Ну а Тейн, разумеется, ждал Честити.
Мать девушек и вовсе не осознала, что они так и не появились на балу. Казалось, будто из ее памяти стерлись все воспоминания о том, что произошло вчерашним вечером. Мэри же, напротив, помнила все превосходно. Так, по крайней мере, казалось, когда она бросала в сторону Честити и Пру загадочные взгляды. Странно, но старшая сестра держала язык за зубами.
— Передай-ка чай, голова просто раскалывается, — пробурчал отец и потер большим пальцем область над глазом. — Может быть, еще одна чашка поможет избавиться от этой боли.
— Я просто на ходу засыпаю, — призналась мать, тщетно пытаясь подавить зевоту. — Определенно, сразу после завтрака мне стоит вернуться в постель.
— Я, пожалуй, присоединюсь к тебе, — промямлил отец, наливая себе очередную чашку дымящегося чая.
— Но кто будет сопровождать нас на прогулку верхом с лордом Арауном? — спросила Пру. Ее глаза взволнованно распахнулись, словно она боялась, что не сможет увидеться с золотистым мужчиной-феей.
— Это может сделать ваша сестра Мэри.
Глаза Мэри тут же лихорадочно заблестели.
— Конечно, папа.
Честити сомневалась, что подобное можно было считать приличным. Мэри в компаньонки явно не годилась, она была всего на несколько минут старше остальных сестер. Ее едва ли можно было считать старой девой.
— Ты думаешь, это допустимо, папа? — с укором заметила Пру.
— Будет именно так — или придется отменить встречу, — раздраженно бросил отец. — И я склонен послать джентльменам наши извинения и покончить с этим.
— Нет! — задохнулась от ужаса Пру. — Нет, ты не можешь так поступить!
— Я могу поступать так, как сочту нужным! — прорычал отец, но тут же поспешил смягчиться: — Пру, милая моя, прости, пожалуйста. Но ты должна понять, что мы с твоей матерью плохо себя чувствуем, и, если Мэри не будет вас сопровождать, нам придется и вовсе отменить вашу прогулку.
Желая успокоить Пру, Честити положила руку ей на колено.
— Ну разумеется, это будет просто прекрасно, если нас сопроводит Мэри! Мы возьмем закрытую карету для поездок в город, никто и не увидит, кого мы с собой взяли — почтенных компаньонок или свою сестру.
— Я хотела, чтобы мы поехали в ландо, — кисло отозвалась Пру. — День, судя по всему, будет восхитительным!
— Девочки… — устало вздохнула мать. — Пожалуйста. Умоляю, больше никаких препирательств! Вы возьмете городскую карету и отправитесь на прогулку с Мэри — в противном случае вообще никуда не поедете.
Она снова вздохнула, уронив голову на ладонь, и добавила:
— Честное слово, я выжата как лимон. Ума не приложу, почему так измучена.
Мерси переглянулась с сестрами, скользнув взглядом по разным концам стола, и одними губами беззвучно произнесла:
— Это сон, навеянный феями…
Странно. Казалось, волшебное заклинание подействовало лишь на маму с папой. Лакей, подававший серебряные тарелки с разложенной на них яичницей с беконом, выглядел довольно бодрым и энергичным. Как, впрочем, и Мэри, которой не было с ними вчера вечером. «В обществе темных фей», — шепнуло, напомнив, сознание Честити.
— Хорошо, тогда мы все уладили, — объявила Мэри. — Я отвезу сестер в Гайд-парк, на прогулку с лордом Арауном и Кромом.
— А я поскорее лягу в постель, — пробормотала мать, поднимаясь с кресла.
— Прошу тебя, дорогая, — тоже встал отец, пропуская ее вперед.
Проследив за удаляющимися спинами родителей, Честити нахмурилась, сморщив одну бровь. Что-то было не так.
— Ну как, удачно все подстроено, не так ли? — Губы Мэри растянулись в улыбке, но глаза старшей сестры остались холодными. — Определенно они знают, как добиться своего.
— Кто «они»? — спросила Честити.
— Как кто? Феи, естественно, — объяснила Мэри. — А теперь прошу прощения, мне нужно написать письмо.
И Мэри удалилась, оставив трех своих сестер в столовой.
— Вы можете быть свободны, — обратилась Честити к двум лакеям, стоявшим по обе стороны от двери комнаты.
Подчинившись, слуги тут же откланялись. Теперь Честити осталась наедине с сестрами.
— Что, черт возьми, здесь происходит? — настойчиво спросила она.
— Это сон, навеянный чарами, — невозмутимо ответствовала Мерси, поднеся чашку ко рту. — Это обычное, вполне заурядное средство в арсенале фей.
— Неужели ты считаешь, что они рассеяли волшебную пыль над головами мамы и папы? — насмешливо фыркнула Пру. — Ради всего святого! Мама, слава богу, не была в том вертепе вчера ночью. Поэтому уж она-то точно не могла попасть под действие их заклинаний.
— А с чего ты взяла, что это заклинание наслали неблагие?
Пру сильно вздрогнула, потом сощурилась, буравя взглядом Мерси.
— Потому что темные феи — коварные, распутные хитрецы, вот почему! А еще потому, что нас силой привезли в их бордель и заставили проводить с ними часы напролет.
Они пошли на это ради своего собственного развлечения, навредив нашим добрым именам и репутациям. Не говоря уже о папиных.
— Я читала, что феи не разбрасывают никакую волшебную пыль, их чары действуют иначе. Феям нужен любой физический контакт с человеком, которого они собираются околдовать. Либо этот человек должен назвать им свое полное имя. Поскольку ни один темный мужчина-фея даже не виделся с нашей мамой, неблагие точно не могли быть источником этой магии.
