— Можешь уезжать прямо сейчас. Теперь с деньгами у тебя полный порядок.
Я начала подозревать, что либо шутка чересчур мудреная, либо Мела не шутила.
— Работу не бросают на полпути, — ответила осторожно. — До осени всего ничего. Перетерплю. Проводим Вэлна, отоваримся в городе, придумаем, что делать с Аруном… Дел хватит на двоих.
— Не решай за других, старушка. И не называй меня Вэлном.
— Какую же причину ты придумаешь, чтобы остаться? — как всегда, плевать я хотела на учтивость.
— А я не остаюсь. Но и провожать меня не надо.
Еще один повод для грусти. Не то чтобы я ожидала, что из их «Умри тварь! — Спорим, подохнешь первым?» получится возвышенная история любви, но и наблюдать за наигранным безразличием было невыносимо. Вроде бы взрослые люди, а ведут себя как сущие недоросли. Нет бы хоть кто-то признал: «Знаешь, я в принципе не против твоего существования». Дык нет же, обязательно нужно отыграть роль бездушного создания до конца.
— Заберешь Аруна?
— Не боишься, что продам князю Зарескому?
— А должна?
Угу, это как бы флирт у них такой. Или я чего-то недопонимала?
В одном из окон разлетелось стекло.
— Ой!
— Арун! Убери рогатку!
— Дракон!
«Боги, парнишка, хоть ты не береди душу», — мелькнула мысль.
Ее сменило понимание того, что я излишне резко реагирую на всякое упоминание о Барре. Пора прекращать.
— Там дракон! — орал мальчишка, указывая в небо.
«Лилея, дрянь эдакая! Надо прятать лучше своих брюхокрылов!» — право слово, я не представляла, как вести себя с одурманенным подростком.
Дать ему рвотное? Проносное? Запереть и оставить в покое?
— Точно дракон, — глухо подтвердила Мела.
— Дракон, — эхом откликнулся Вальен.
«Массовое помешательство? Гипноз? Медор приправил суп не теми грибочками?» — но я и сама видела, что далеко на юге между облаками плывет широкая темно-синяя туша.
«Не Барр», — меня накрыло разочарование.
Затем я осознала, что волнуюсь совсем не о том.
***
Драконьи горы полыхали. Создавалось впечатление, что их накрыло огненное облако, простиравшееся от восточных пиков до глади моря на западе. Даже яркое солнце не могло приглушить невыносимый свет, бивший в бледно-голубое небо.
Жуткое зрелище… Я предпочла бы никогда его не видеть. Но, боюсь, даже жители далеких Лесов наблюдали отблески небывалого зарева.
— Аюла, чтоб ее…
Как по мне, добросердечная дракониха была совсем не виновата. Ее попросили об исцелении, и она не отказала. Откуда ж ей знать разницу между человеком, экспериментальным демоном и настоящей потусторонней сущностью?
— Зато теперь мы точно знаем, куда делся демон княжны, — пробормотала Мела, с необычной смесью беспокойства и удовлетворения на лице наблюдая за всполохами искристого пламени. — Никакой недосказанности.
— И знаем, куда делся Брен, — Ястреб касался плечом ее плеча, и в тот миг они выглядели как никогда дружно.
— Зато мир запомнит его подвиг, а не преступления, — я пыталась подбодрить если не собеседников, то хотя бы себя. — Тоже неплохо.
— Подвиг?! — колдунья так резко повернулась ко мне, что едва не потеряла равновесие. — Ты хоть отдаленно представляешь, что там творится, Тая?!
Э-э-э… Аюла за компанию со всеми вернула демону изначальную форму, новоиспеченный дракон немного пошалил с огнем над Драконьим Логовом, и кто-то (предположительно, Брен) активировал портал в потусторонний мир. Все вроде бы сходилось. Или мои предположения были ошибочны?
— Горы пылают! — Мела откровенно злилась. — Это не просто заклинание сработало! Кто-то подпитал его таким количеством благословенного серебра, что и представить сложно!
— Уничтожил рудник? — я говорила и не верила своим же словам. — Потратил всю магию?!
Она раздраженно махнула рукой.
— Скорее, уничтожил себя. Ну и руднику досталось… Но сильно сомневаюсь, что это заметно повлияло на залежи серебра. Зацепи жилу, фейерверком не обошлось бы.
— Тогда почему ты кипятишься?!
— Эта свистопляска длится уже полчаса! За это время в наш мир мог попасть десяток драконов! Брен бы такой тупости не сделал!
«Если не Брен, то кто?» — едва не брякнула я.
Затем вспомнила, что среди наших общих знакомых имелся другой «герой», жаждавший славы.
— Ньельм?
— Этот недоумок наконец доигрался, — простонала колдунья, быстро моргая, чтобы никто не заметил выступивших на ее ресницах слез. — Подвиг совершил. Табличка с его именем вернется в Драконий комитет… На стене павших будет висеть, чтоб он провалился!
Зарево начало затухать. Я до рези в глазах всматривалась в оранжевую даль, страшась заметить длинную тень или блики солнца на чешуе. На задворках сознания билась мысль о том, что все это мне до смерти надоело. Драконы, колдуны, серебряная пыль, «убийцы» и тайны зареских князей стали обыденностью. Скучной, к слову. И опасной. А я ведь обещала себе, что больше никогда не буду бояться.
— Драконьи сокровища тю-тю, — почему-то я испытывала облегчение, а не печаль. — Богачки из меня не вышло.
— Да что им станется? — Мела не отводила взгляд от южных пиков. — Рудник отстроят, золото соберут… Почти все. А пока суд да дело, альтернативные методики колдовства наберут популярность. Академия прикроется королем, гильдия усилит контроль над магами, появится много черных колдунов… Ничего нового. Каждый конец света заканчивается одинаково.
Мы глядели на бледное небо, где плавали полупрозрачные облака, и ждали, пока уляжется пламя. Никогда в жизни я не испытывала такого напряжения. Казалось, вот-вот из-за крохотной тучки появится длиннохвостая тварь, готовая ответить огнем на любое действие. Противопоставить ей нечего. Барр ушел, а кто, кроме дракона, способен приструнить другого дракона, я не представляла. Разве что, как в Тавенне, попытаться заманить в портал… Но кто сказал, что это будет легко?
Ворота натужно скрипнули, открываясь. Я не сразу сообразила, откуда этот звук. Подумала, что рушатся горы… У страха глаза велики, разве нет?
— Вам п-п-письмо…
Человек, присматривавший за лукошницкой «базой», упрямо не поворачивал голову на юг. Быстрым шагом пересек двор, протянул Меле аккуратный конверт.
Она вскрыла его прямо на улице. Вытащила лист дорогой бумаги, украшенный печатями официального вида, нахмурилась.
— Ух ты, — произнесла с насмешкой. — Академия зашевелилась. Меня порицают за недобросовестное исполнение обязательств, приведшее к травме доверенного мне практиканта. Лишили премиальных… Вычеты на лечение Илоны… И ни слова о Брене. Как ни крути, а этот мир никогда не изменится.
— И что теперь? — я не знала, чем обернется интерес Академии.
— Помянем Ньельма и закончим практику. У тебя есть другие варианты?
Вообще-то были. Убраться в дальние дали, затаиться, представить, что ни магии, ни драконов не существует… Но и ее версия заслуживала внимания.
***
Мы уезжали тихо, без грустных прощаний с побережьем и фальшивых обещаний вернуться. Лето закончилось… Если честно, я и не заметила, когда оно успело промчаться.
Ухабистая телега, расхлябанная повозка, портал, куда меня снова пустили первой… Казалось, история повторяется в обратном порядке. И полигон Академии ничуть не изменился: был таким же пустынным и унылым. Но не безлюдным.
— Папочка! — на мне повисло визгливое тонкорукое существо с ярко-розовым бантом в темных кудряшках.
Я осторожно отцепила его от себя.
— Папочка следующий, — постаралась улыбнуться с теплотой и радушием, но девчонка лет трех в испуге спряталась за широкую юбку дородной женщины — очевидно, матери.
За те две минуты, которые прошли между моим появлением и перемещением Медора, эта семейка, включавшая и серьезного чумазого мальчишку, успела забросать меня сотней вопросов о практике, ни на один из которых я не знала, что ответить.
— Мелиска! — чуть заметно сверкнул портал, и мужчина, пошатнувшись, приглашающе распахнул объятия. — Дит!
