та, что ребенка совсем недавно родила, говорит, что завра к нам съедутся все соседи…
- Ха! – Недовольное фырканье послужило ей ответом. – Съехались бы, да кто ж их позовет! Обитатели замка – это же свои, почти что домочадцы. А на остальных я посмотрел бы, кто осмелится вломиться к принцу в дом без приглашения.
- Так что, никаких приемов не будет? – С надеждой пробормотала Мелисса, пытаясь дотянуться до пуговок на спине лифа. Служанок звать не хотелось: это же придется вставать, вести себя как подобает…
- Дай, помогу. – Руки Гуннара проворно пробежались по пуговкам, помогая Мелли освободиться от платья. – Все, теперь можешь снимать.
- Отвернешься?
- Зачем? – Удивление в голосе было вполне искренним. – У тебя же под платьем рубашка. Хотя, если тебе так будет спокойнее…
Послышался скрип кровати, потом недовольное ворчание Гуннара. Мелли, не выдержав, обернулась посмотреть, что там происходит и увидела, как муж пытается стянуть высокий узкий сапог.
- Помочь? – Спросила она, садясь на кровати и придерживая лиф руками.
- Нет. – Последовал короткий злой ответ, и прежде, чем Мелли успела обидеться, Гуннар уточнил. – Там, в гардеробной, вода, чтобы освежиться и ночная рубашка. А я пока камердинера вызову.
- Ну, как хочешь.
Мелисса прекрасно понимала, что Гуннар кругом прав. Не дело это для принцессы, возиться с сапогами. Но было жаль момента, когда они были в спальном покое, словно вдвоем в целом мире.
Сделав свои дела и дождавшись, пока голоса в комнате стихнут, Мелисса вернулась в постель. Плотная ночная рубашка надежным щитом закрывала тело, позволяя забыть о смущении. Оглядев это одеяние, Гуннар весело хмыкнул и, в свою очередь, уединился в гардеробной. Вскоре от двери раздалось веселое:
- Дорогая женушка! Сейчас я открою дверь. Если не хочешь лицезреть Мое Высочество в одной рубахе, гаси свечи.
Мелли метнулась по комнате, одну за другой задувая свечи.
- Готово! – Крикнула она, поглубже ныряя под одеяло.
Дверь открылась, и Гуннар вышел из гардеробной, освещая себе дорогу парой свечей в массивном медном подсвечнике.
- Э-эй! – Возмутилась Мелли скорее из упрямства, чем от стыдливости. – ты же сказал, чтобы я гасила свечи!
- Нет, – Последовал невозмутимый ответ. – Я казал, что ты можешь – он особенно подчеркнул тоном последнее слово, - погасить свечи, если… И так далее. К твоему сведению, дорогая Мелли, твой муж – не филин. Мне надо хотя бы приблизительно видеть, куда иду.
Под эту речь, произнесенную поучительным тоном, Гуннар дошел до кровати, и, поставив свечи на прикроватную консоль, нырнул под одеяло.
- О-ох!
Это было сказано с таким наслаждением, что Мелли даже расхотелось его ругать. Он ведь тоже изрядно устал сегодня днем. Поплотнее задернув полог, она постаралась устроиться поближе к мужу, на всякий случай не касаясь его. Не хватало еще ему подумать, что она навязывается, словно крестьянка какая-то.
- Так о чем мы там говорили? – Сдерживая зевок, спросил Гуннар, поворачиваясь к жене и поудобнее устраивая свою руку на ее талии.
- М-м-м? – Мелисса попыталась вспомнить, о чем они говорили до того, как начали раздеваться. – О, вспомнила. Я тебя спрашивала, можем ли мы отказаться от приема для соседей.
- Можем. – Безапелляционно подтвердил Гуннар. – Но если сделаем это совсем, будет не очень красиво. Я предлагаю, следующие пару дней не принимать никого под предлогом твоей усталости с дороги или моей занятости хозяйством. Или и того, и другого. А в конце недели, перед самым отъездом, устроим прием сразу для всей округи.
Созовем в замок местное рыцарство, пригласим каких-нибудь бродячих музыкантов, зажарим бычка на вертеле, выкатим во двор пару бочек пива для крестьян…
- А где мы найдем бродячего музыканта? – спросила Мелли деловито, увлеченная этим перечислением.
- Ну, если не найдем, то без него обойдемся. Что-нибудь еще?
- Завтра один из твоих рыцарей собирался ребенка в храм нести, имя нарекать.
- Умгу. Надо бы подарок приготовить. Посмотрю, что у меня там есть с собой. Как там его жена, не жаловалась?
- Фру Риекке? Жаловалась немножко. Устала, говорит, поспешила встать.
- А что муж ее дома запереть грозился, чтобы не рисковала так, не жаловалась?
- Да нет, про мужей мы как-то мало говорили.
- Ну и хорошо. – Гуннар придвинулся еще ближе, посмеиваясь. – Муж у нее – отличный служака, Генрих им очень доволен. Но иногда по разговорам мне кажется, что дома у них там всем заправляет Риекке.
- Да? А с виду и не скажешь… А про командира охраны ты что-нибудь сказать можешь?
- Про Клауса? Суровый рыцарь, но дело свое знает. А о чем речь?
- Не знаю… Мне кажется, что-то у них с женой совсем не ладится…
- Да, – Гуннар вздохнул, – мне она тоже не показалась счастливой. Но, Мелли, с другой стороны, чему ей радоваться? Она же, фактически, лишь нянька при его детях. На сколько там лет старший пасынок моложе нее? Лет на пять-шесть?
- Не знаю. Мне показалось, что там что-то другое.
- Мелли! – Гуннар привстал на локте и теперь немного нависал над Мелиссой, словно заставляя ее осознать всю серьезность ситуации. – Ты же понимаешь, что влезать в супружеские отношения я не имею права?
- А если он ее обижает?
- Если обижает, она может подать жалобу в храм или местному наместнику. Может пожаловаться хоть королю… Тогда назначают проверяющего, который рассмотрит, не забыл ли муж свои обязанности, не злоупотребил ли своими правами.
А пока жалобы нет, вмешиваясь в их семейные дела, я даю нашим противникам в руки такой замечательный козырь. Как же, королевская семья посягает на священные узы брака и подрывает устои общества!
Гуннар замолчал и отодвинулся на свою сторону постели. В его словах
