Он вскочил со своего ректорского кресла и крепко пожал Лиансу руку, а потом и вовсе обнял его, похлопав по плечу.
— Теперь уже не офицер, просто герцог, — грустно усмехнулся Лианс.
— Уверен, что ты можешь восстановить звание. Я никогда не верил во всю эту историю с демонами. Тебя крупно подставили, дружище. Мне жаль, что защита не смогла это доказать. Восхищаюсь твоей победой на турнире! Ты вернулся оттуда, откуда не возвращаются. Настоящий герой! Да вы садитесь, садитесь! Сейчас чайку организуем. А может, чего и покрепче, — новый ректор дружески подмигнул.
Я опустилась в посетительское кресло рядом с Лиансом, оглядываясь по сторонам.
При нем кабинет был другим — более строгим.
Ламонтуан же перетащил сюда большую часть своей мастерской, отчего тут теперь царил некоторый беспорядок — какие-то приборы, стеллаж с инструментами, верстак.
На ректорском столе лежали деревянные ящички, полные железяк и всяких мелких деталей.
— Некогда нам чаи гонять, Сименс. Мы по делу, — серьезно сказал Лианс. — По очень важному, неотложному делу.
— Я весь внимание. Чем могу, помогу!
— У нас есть все основания полагать, что в Академии скрывается Часовщик.
— Часовщик? Да как такое возможно? Разве твой отец не уничтожил его двадцать лет назад? И часы были разбиты… Глупости какие-то!
— Есть свидетели, которые своими глазами видели эти часы целыми и невредимыми. Кто-то стал новым Часовщиком и теперь использует их во зло.
— О боги! — ахнул Ламонтуан. — Ты уверен?
— Абсолютно. Часовщик здесь, в академии, а значит, опасность грозит как курсантам, так и простым жителям города. Ты должен помочь нам его отыскать.
— Разумеется. Найти этого безжалостного маньяка — наш долг, как полиционеров ковена! — воскликнул ректор. — Я к вашим услугам. Может, есть какие-то зацепки?
— Кроме того, что он скрывается тут, нам ничего не известно, — покачал головой Лианс. — Скажи, может быть, ты в последнее время замечал что-то странное, как среди преподавателей, так среди студентов. Возможно, что-то тебя насторожило?
Ламнотуан нахмурил лоб.
— Да нет. Вроде все как обычно. Не могу ничего такого сказать…
— Может, были какие-то мелкие происшествия, на которые никто не обратил внимания? Или странные разговоры?
— Нет, нет, все спокойно… Хотя…
— Хотя что? — коршуном взвился Лианс.
— Лопена Примордиал. Она последнее время какая-то… — задумчиво проронил новый ректор. — Может быть, странная, да. Можно так сказать. Очень часто стала в преподавательской вспоминать свою молодость. Показывала свой портрет, какой красавицей была в юности. Хотя, между нами говоря, не такой уж она была и краса… Погодите!
Ламонтуан хлопнул себя по лбу, вскочил и взволнованно забегал туда-сюда.
— ЧАСЫ! — закричал он. — Я же видел у нее часы с черепом на циферблате! Увидел краем глаза, когда зашел в аудиторию по интеллектуальным искусствам, а она была там одна. Старушенция с любовью их разглядывала, что-то приговаривая. Кажется, она помешалась! Едва я вошел, Лопена их спрятала, но циферблат мелькнул перед моим взглядом. Мне даже в голову не пришло вспомнить, что это… Вот я осел!
— Значит, старушка решила повернуть время вспять и снова стать юной красавицей, — кивнул Лианс и посмотрел на меня. — Что ж, это вполне логично.
— Женщина, которая хочет вернуть молодость — страшная сила. Получается, что это не Часовщик, а Часовщица.
— Постойте-ка… — вскричал вдруг Ламонтуан. — Но ведь в эту самую минуту Лопена повела группу новеньких курсантов на водопад — кинуть туда зениты и загадать желание! Я еще удивился — она ведь даже не куратор их группы. Если Примордиал действительно спятила на почве обретения вечной молодости, то она задумала…
Лианс тоже вскочил.
— Задумала отобрать их время и омолодиться.
Тут уж вскочила и я.
— Мы должны как можно скорее попасть туда!
Дорога до водопада была знакома — один раз Лианс водил меня по этой сумрачной, глухой, тихой тропе.
Влажная почва хлюпала под подошвами ботинок. Стоило задеть какой-нибудь листик или куст, как с него обрушивался град ледяных капель.
С низины змеился туман, влажный и клубящийся, как живое существо.
Чем больше мы приближались к реке, тем он становился плотнее и гуще.
Я шагала и шагала вслед за Лиансом, и не заметила, как мертвенная тишина сменилась грохотом бурлящей воды.
Мы шли молча, но это молчание становилось все более и более тревожным.
И вот из-за деревьев показалась ревущая река и едва различимые силуэты больших черных камней.
Вот только никакой Лопены Примордиал и никакой группы курсантов здесь не было.
Берег тонул в тумане, как в молоке.
— Смотрите! — крикнул Ламонтуан и показал пальцем за ближайший огромный валун. — Вон Лопена и курсанты с ней, они заворожены! Я вижу ее, у нее в руках часы! Сейчас она сделает страшное! Умоляю, быстрее!
Мы одновременно сделали рывок вперед, но одновременно с этим Ламонтуан воплотился в железного человека.
Его тело обтекло металлом, а руки превратились в длинные смертоносные клинки, которые он резко выбросил в разные стороны от себя.
Прямо в грудь Лиансу и в живот мне.
Они бы вонзились, но…
Отскочили с мерзким, раздирающим уши скрежетом.
Само собой, они отскочили — ведь у Лианса под курткой была драконья чешуя, а на мне — тоже под курткой — тончайшая, но бронебойная защита. И тоже, между прочим, из драконьей чешуи.
Ректор снова трансформировался, перетекая, как ртутная капля, и отрастил себе еще несколько смертоносных клинков.
Ну, просто какой-то Т-1000 из второго «Терминатора»!
Но Линас был наготове.
Мы оба были наготове с той самой минуты, как вошли в кабинет нового ректора.
Воплотившись в дракона, Лианс дохнул на железного человека жаром.
Ведь огонь всегда побеждает металл.
Большая бесформенная расплавленная масса металась в круге огня, который выжег Лианс, но железный человек не мог найти спасения.
И тогда он, наконец, понял, что вел нас в ловушку, но попал в нее сам.
Понял, что сопротивление бесполезно, и взмолился.
И вот, снова воплотившийся в человека Ламантуан стоял перед нами. В обгоревшей одежде, с ожогами на лице и на руках, которые были надежно закованы в огненные наручники, которые создал Лианс.
Перед нами стоял настоящий Часовщик.
Стоял и болтал, как заведенный.
Такой хороший, милый, свойский преподаватель, о котором никогда не подумаешь дурного. Всегда с доброй улыбкой, всегда со вниманием к курсантам.
Настоящий мастер, механик, который может починить абсолютно любую вещь.
Ламонтуан действительно был мастером.
Потому что он починил разбитые дьявольские часы, которые ему тогда, после трагедии с отцом Лианса велели уничтожить.
В этом ему помог Уэйс Когман, который тогда тоже работал в полиции. Этот вообще мечтал о вечной молодости.
На пару они поняли, что с таким мощным артефактом горы свернут.
Главное, не совершать ошибок прошлого Часовщика и не привлекать к себе внимания.
Будучи полиционерами ковена, Когман и Ламонтуан хорошо знали, как не попасться.
Они затаились на долгие года, прежде, чем начать применять часы.
Подельники знали, что теперь время полностью в их распоряжении.
А потом находчивому Когману пришла идея, что молодостью можно еще и торговать.
Только покупателей надо найти пожирнее, побогаче.
Так Когман и стал наместником севера, а Ламонтуан — ректором Академии полицейского ковена.
— То есть, ты изначально метил в ректоры, на мое место? — выгнул бровь Лианс.
— Всегда хотел почувствовать каково это — спать с таким количеством курсанток, — мерзко ухмыльнулся Ламонтуан. — Ты, кстати, очень вовремя освободил мне место, отъехав в места столь отдаленные. А не освободил — пришлось бы тебе пасть от руки своей драгоценной любовницы, прикончившей тебя из ревности к твоей ненаглядной королеве демонов.
