Тут уже у меня просто глаза на лоб полезли, а у Лианса вообще стал такой вид, как будто его обухом по затылку шандарахнули.
— Ты что, договорился с Розамундой, чтобы она… Она его убила? — прошептала я. — Зря я спасла ее от казни — пусть бы ее вешали к чертям собачьим!
— Ну, за вечную молодость девушка на все пойдет, — цинично хмыкнул Часовщик. — Ты одновременно и помогла, и помешала мне, Дарина. Устранила мою наемницу, но затем устранила и самого Рэтборна, освободив для меня ректорское кресло. Как жаль, что свою главную роль ты так и не успела сыграть!
— Что это была за роль? — я с огромным удовольствием пнула эту сволочь ногой по коленной чашечке. — Зачем наместник хотел на мне жениться и увезти в свадебное путешествие на Флатт?
— О, милая… На Флатте порой бывает небезопасно. Ведь ты могла пойти купаться ночью в море и утонуть, оставив бедного Уэйса безутешным вдовцом. Там, вдали от своего папаши, который пылинки с тебя сдувает, могло произойти всякое. Несчастный случай — молодая новобрачная утонула в море на другом краю света, а тело сгинуло — его обглодали рыбы. И уже никто бы и не узнал, что обглодали они не труп молодой девушки, а труп древней старухи…
Тут уже Лианс не удержался и несколько раз ударил Ламонтуана.
— Зачем вам понадобилось ее время?
— Ты же сам знаешь, что говорил прошлый Часовщик, Лианс. Нет ничего слаще и прекраснее, чем время молодой, прекрасной, счастливой девушки, которая только вышла замуж и пребывает в неге медового месяца…
Я слушала Ламонтуана, который сбросил личину доброго преподавателя, и показал свое настоящее лицо — циничное, противное, с мерзкими ужимками, и меня просто оторопь брала.
Что бы со мной стало, если бы не Лианс?
Он спас мне жизнь.
Спас от страшной, жуткой участи, от подлого, грязного, черного предательства.
— Где часы? При тебе их нет.
— Верно, они сейчас у другого человека. Спрятаны в надежном месте.
— В этом замешан еще кто-то? Говори, кто это и где он?
— А вот этого сказать я не имею право, — ухмыльнулся Ламонтуан. — Часов вы не получите и этот человек навсегда останется инкогнито.
— Ну, все! — разъярился Лианс, сбросил куртку и закатил рукава. — На этот раз ты меня достал!
В этот момент я смогла своими глазами убедиться, что допрос он действительно ведет мастерски. И что самые матерые преступники на его допросах заливались горючими слезами.
По итогу, самоуверенный де Ламонтуан тоже не избежал этой участи.
И вскоре, тихонько похрюкивая разбитым носом, вел нас обратно к академии. Точнее, к одному из корпусов.
Очень знакомому мне корпусу.
Тренировочному.
В залах шли занятия, а вот в коридорах было пусто и очень тихо.
— Будь начеку, — тихо предупредил Лианс, понукая Часовщика. — Здесь тоже может быть ловушка…
Ламонтуан тем временем провел нас по хорошо знакомому мне коридору, а затем по хорошо знакомой мне лестнице…
Мы шли в старый бассейн, где когда-то мы с котиками строили козни и варили приворотное зелье для Антонии.
Котикодемоны говорили мне, что здесь находится трещина между мирами. Может, Ламонтуан задумал нас в нее каким-то образом скинуть?
Скрипнула дверь, и я приготовилась увидеть знакомый обшарпанный кафель и пустой бассейн с исписанными стенками, в котором когда-то стояли котелок, зеркало и мой трон.
Но вместо этого нас тут встретила совсем другая картина.
Роскошный зал, который здорово напоминал ту потайную комнату, которую мы с Лиансом обнаружили в кабинете Уэйса Когмана.
Здесь теперь тоже была позолота, люстры и зеркала, роскошные бордовые драпировки, шелк и золото на стенах, массивная, вычурная мебель.
И здесь, точно так же, как и в той комнате, на возвышении стояла огромная кровать с резными столбиками. Она была укрыта толстым ярко-красным бархатным покрывалом, просто невозможным в своей роскошности.
За полупрозрачным балдахином виднелся чей-то силуэт.
Кто-то лежал на этой кровати.
— Сименс, это ты? — раздался слабый дребезжащий голос. — Ты привел девчонку? Скажи мне, что все готово… Я не могу больше ждать. Каждый миг ожидания тянется, как вечность. Как же я устал от этого дряхлого, уродливого тела… Я хочу ощутить в себе токи молодой, свежей жизни… Сименс, ты обещал, что долго ждать не придется, и обманул меня, паскудник! Ты где она? Где моя молодая королева?
Мы с Лиансом ошарашено переглянулись и он резко отрубил балдахин.
Там, в роскошной шелковой постели, на вышитых кремовых подушках лежал дряхлый старик.
Беззубый, жуткий, лысый, с желтой сморщенной кожей, покрытой пятнами. Крючковатые пальцы были унизаны драгоценными перстнями. Он был такой старый, такой старый, что, казалось, вот-вот рассыплется в прах — его всего трясло и корежило.
Вот только, несмотря на это, желтые загнутые когти старика все равно выглядели зловеще.
Но еще более зловещими выглядели часы на серебряной цепочке, которые старик крепко сжимал в кулаке. На циферблате была явно видна гравировка — череп с глазами-рубинами.
— А вот и она… — старик вперил в меня запавшие красные глаза под безбровыми дугами и попытался поднять руку с часами. — Ты привел ее, Сименс… Король доволен тобой… За это я пожалую тебе титул и земли. Начинай пересыпать время, начинай, Сименс…
Мне стало так жутко, что я невольно прижалась к Лиансу.
Этот старик был страшнее всех монстров из даркологии, вместе взятых.
— Кто это? — прошептала я, почувствовав на своей талии сильную руку дракона и от этого ощутив себя спокойнее.
— Полагаю, что это… — Лианс повернулся к Ламонтуану. — Это король Ксилен.
— Что ж, ты всегда был весьма сообразителен, — ухмыльнулся Часовщик.
— Ксилен же умер!
— Вы подстроили его смерть? Причем король специально завещал трон недалекому и не особо популярному Тибальду, а не умному Аристарху? Специально, чтобы потом было легче его отнять. Потом, это когда Ксилен вернулся бы молодым…
— Так и было задумано, — важно кивнул Ламонтуан. — Когда Его Величество узнал о том, что могут часы, он сразу же принял решение, что он не собирается стареть. И хочет править вечно. Но постоянно молодеющий король вызвал бы у подданных вопросы. Тогда мы придумали, что Ксилен вернется чуть позже и под другим именем. А уж отнять у своего дефективного сынка власть будет делом плевым. Вопрос был только в том, что королю нужен был особенный донор времени. Я с самого начала разглядел твое воплощение, Дарина и понял, что ты идеально подойдешь для нашего правителя. Время королевы демонов для короля Фиоленты. Это было идеально. Ты сама открыла нам путь, когда своими руками отправила за решетку своего защитника. Увы, мы недооценили вас, офицер Рэтборн. Кто же знал, что вы вернетесь оттуда, откуда не возвращаются?
Я молчала, потрясенная этим страшным заговором, целью которого была вечная жизнь и вечное правление короля Ксилена.
Но сейчас он лежал на своей роскошной постели отвратительный, немощный и не до конца понимающий что происходит.
— Сименс, эй, Сименс, начинай, дурень ты железный! — прошамкал Ксилен и затряс часами. — Я хочу себе ее время! Дай мне ее время!
Лианс дернул часы из его руки, отчего старик принялся вопить и ругаться грязными словами, как какой-нибудь опустившийся бродяга, а не король.
— Зови Галахера и Хартвинга. И скажи им, чтобы вызвали начальника ковена, — негромко велел мне Лианс, а Ламонтуану сказал. — А теперь ты, ублюдок, расскажешь все это под протокол.
Что тут началось!
Помимо Галахера с Хартвингом в эту тайную комнату набежали остальные преподаватели, а вскоре приехал целый наряд полицейского ковена.
Лианс был в гуще этой суматохи — отдавал короткие приказания, о чем-то разговаривал с важными шишками с ковена, которые слушались его, как будто он все еще был коннетаблем.
Потом откуда-то просочилась пресса, и с Ксилена на его ложе даже сделали изображение.
Наверное, завтра оно будет во всех газетах.
