заварила целый чайник мятного чая, кинула туда с полкилограмма сахара, размешала, захватила кружку и неспешно направилась к двери, ведущей в подвал. Чувствительные лампы на стенах загорались, когда она заходила в их радиус действия, и гасли, когда выходила. В подвале было холодно и темно. Регина по памяти медленно дошла до противоположной стены. Там стоял старый громоздкий шкаф с ручками в виде двух змеиных голов, чьи языки навечно сплелись вместе, словно любовники. Открыв створки шкафа, Регина шагнула во тьму и привычно отсчитала шаги.
Шесть вперёд. Семь влево. Два назад. Три влево. Два вправо. Двенадцать вперёд.
Стоило сделать последний шаг и застыть, как над головой зажёгся тускло-белый шар, осветивший коричневую дверь с ручкой в форме двух змеиных голов со сплетёнными языками. Дверь, казалось, висела в пустоте. На деле это был всего лишь коридор Пожирателей, ведущий через подпространство. Темнота вокруг пятна света сгустилась сильней, в ней вспыхнули сотни красных глаз без белков и с чёрными вертикальными зрачками.
— Открывай, — хмуро произнесла Регина.
Глаза резко пропали, словно одновременно закрылись, а из тьмы раздались весёлые детские голоса:
Ты убила-а-а,
Ты убила-а-а,
Признавайся,
Признавайся…
Закатив глаза и тяжело вздохнув, девушка устало ответила:
— Дверь открывай, холодно тут.
Дверь с противным скрипом несмазанных петель приоткрылась.
— Вот не можешь ты обойтись без своих фокусов, Мрачный.
В ответ из темноты раздался прокуренный грубый бас:
— Я — Пожиратель кошмаров, а Минос меня на голодном пайке держит. Хоть бы девку какую-нибудь кинул перекусить.
— С меня ты всё равно ничего не можешь взять, — в какой уж раз спокойно напомнила Регина.
— Знаю, куколка.
Лэри резко развернулась и, стараясь не повысить голос, чтобы не доставлять Пожирателю кошмаров удовольствие, холодно бросила:
— Я уже не раз говорила меня так не называть.
Ответом ей был хриплый хохот и весёлые детские напевы:
Ты их убила-а-а.
Ну, убила же.
Признайся,
Признавайся,
Признавайся.
Ты убила их,
Убила-а-а!..
Регина сделала несколько быстрых шагов и с силой захлопнула дверь.
Пожиратель кошмаров совсем распоясался. Нужно дяде сказать, чтобы впрямь ему кого-то кинул. Голодный Мрачный любил доставать Регину сильнее обычного. Особенно используя против неё её же кошмары.
Огромное помещение, в которое вошла лэри, было заставлено стеллажами с пронумерованными ячейками. В каждой сидела кошка. Они были разных пород, размеров и цветов. Их было больше ста, но они занимали лишь треть стеллажей. Когда Регина вошла, кошки одновременно повернули к ней головы и посмотрели остекленевшими серыми глазами с вытянутыми в узкую линию зрачками. Недалеко от двери стоял массивный стол, заваленный стопками чистых листов и наборами «голосовых» перьев. Подойдя к нему, Регина отодвинула одну из стопок и поставила на край чайник с кружкой. Присев на стул, лэри налила чая, отпила и довольно улыбнулась.
— Сто тридцать восьмая, — тихо позвала девушка.
У кошки, занимающей сто тридцать восьмую ячейку, расширились зрачки, глаза наполнились жизнью и загадочно заблестели. Сто тридцать восьмая мяукнула, подтверждая своё присутствие, соскочила на пол и мягко побежала к столу, выставив хвост трубой и качая его кончиком из стороны в сторону. Регина схватила её на руки, погладила и сто тридцать восьмая мягко замурчала. Поставив на стол кошку, которая тут же присела, обмахнув хвостом передние лапы, девушка взглянула в её глаза…
…Она затаилась под шкафом и наблюдала.
Лэрн Тристан Дельт-гор сидел в широком и явно более удобном, чем в гостиной, кресле. Одна его нога была поставлена на пуфик, на колене удобно умостилась рука с договором. Второй рукой он держал стакан с бренди, который подносил ко рту после каждой весёлой усмешки. Но порой его лицо принимало задумчивый вид, порой — удивлённый, порой — понимающий. Дочитав брачный контракт, Дельт-гор-младший допил бренди парой глотков, поставил стакан на небольшой столик, бросил туда договор и задумчиво посмотрел в окно.
Небо окрасилось закатными цветами: тёмно-синяя верхушка плавно светлела книзу, ярко-жёлтая, словно раскалённая сердцевина, обрамлялась кроваво-красными разводами. Такие закаты всегда были предвестниками сильных холодов.
— Всё же идея не лишена смысла, — произнёс Тристан Дельт-гор, когда солнце скрылось и о нём напоминала лишь насыщенная красная полоса над горизонтом…
…Регина моргнула и вернулась в реальность. Приласкала кошку сильнее, чем обычно позволяла себе, и приказала:
— Возвращайся.
Сто тридцать восьмая соскочила со стола, добежала до ячейки, мощным прыжком вернулась на место, присела, обняла хвостом передние лапы и повернула голову в сторону Регины. Глаза кошки потеряли жизнь, а зрачки вновь вытянулись в тонкую линию.
Лэрн Дельт-гор младший оценил идею Регины, и это добавляло пятнадцать процентов к согласию. В стопроцентном результате лэри никогда не была уверена, но и получившиеся цифры обнадёживали.
Допив мятный чай большими глотками и с наслаждением ощущая разливающееся тепло в груди, лэри налила ещё и позвала следующую кошку:
— Триста пятьдесят седьмая.
Работы у Регины было много, и она не требовала отлагательств.
Глава 3. Лэрн Тристан Дельт-гор из дома Виниарск
— Лэри Регина Аско-льд отбыла, господин, — доложил дворецкий.
Тристан, не глядя, махнул рукой, дав понять, что услышал и разрешает слуге уйти. Дворецкий поклонился, несмотря на полное безразличие со стороны господина, и вышел из комнаты. Лишь на пару секунд он застыл и оглянулся, привлечённый мелькнувшей в проёме открытой двери тенью. Но списал это на возраст и марево от сломленного дверью света в коридоре и собственной тени.
Тристан с любопытством изучал брачный контракт под одно из любимых бренди, «Бернуар» восьмидесяти двух лет выдержки. Чтиво, нельзя не признать, оказалось очень занятным, подробным и грамотно оформленным. Его явно составлял знаток своего дела с приличным стажем. Значит, лэри Аско-льд обратилась к профессионалу. Что ж, похвально и храбро. Стоимость подобной информации на барахолке языков была бы соответствующей с учётом присутствия двух имён из высших домов. Отсюда делаем вывод, что лэри Аско-льд обратилась к доверенному человеку. Но лэри ли? Тристану в это верилось с трудом. В её возрасте и с её пренебрежительностью к выезду в свет трудно было бы найти подобного профессионала, которому она могла всецело довериться. В этом случае здесь замешан третий. Тристан догадывался кто. Даже больше, лэрн предполагал, что идея о «фиктивном браке с участием его имени» принадлежала именно ему.
Судьба сводила Тристана с лэрном Миносом Аско-льдом нечасто. Лэрн не мог вспомнить ни одного раза, когда они вели беседу тет-а-тет, а не перекидывались светскими фразами на балах в кругу общих знакомых, в мужских клубах или во время партий в талиран. Лэрн Минос Аско-льд, как и его племянница, предпочитал обособленный от высшего света образ жизни. Правда,
