Сок со льдом — это хорошо, наливаю и себе из охлаждающего бара. Уж на это-то точно возмущаться не должна.
— Сейчас, — говорит, легко так взвивается, роняя полотенце, бежит куда-то, вижу, гравитационный столик прихватила. Возвращается — столик уставлен тарелками, прямо роскошный обед, это она уже успела комбайн запустить? Никогда, наверное, не привыкну к тому, как легко, совершенно непринуждённо обо мне заботится, будто это в порядке вещей и вовсе не сложно. Заставил бы кто Амиру столик хотя бы подтолкнуть. Я уж не говорю, чтобы руку протянуть и что-нибудь подать, это ни одному из предыдущих хозяев было не под силу. Раб должен километраж между ними отмотать, всех обслужить, не мельтеша и не мешая. И где-нибудь в уголке на коленях ждать последующих распоряжений. Отгоняю воспоминания, не сегодня.
— Решила в обратную сторону плыть? — спрашиваю, помогая установить столик и ожидая, пока сядет.
— А у тебя будут другие предложения? — интересуется. — Хочешь — поменяй курс, я не против.
— Да мне всё равно, — улыбаюсь. Какая разница, действительно, направо или налево. Прямо-то всё равно нельзя. Что ж это там за оружие, интересно? Точно же оружие, наверное.
— Вряд ли это самая страшная тайна, — отвечаю на свои мысли, глядя в чистые морские просторы.
— Ну да, — соглашается, будто мы всё время об этом говорили, — даже если там супергрозное оружие, на то, аристократки ли мы, оно едва ли как-то влияет… Да и знать об этом нужно военным структурам, а не простым гражданам.
Кажется, она заразила меня этой тайной, самому уже интересно разгадать, что имела в виду странная дамочка.
— Ты всё-таки сгорел, — говорит вдруг. Ничего от неё не скроешь. — Дай помажу.
Достаёт тюбик из кармана халата, лежащего здесь же, значит, заранее планировала, что ли?
Залезает сзади, прохладные ладони прикасаются к горящим плечам, закрываю глаза. Какое наслаждение. Вот почему такая несправедливость, как себе — так чтобы само распространялось, а как мне… Не удерживаюсь, интересуюсь:
— Почему этот не автоматический?
— Потому что другой крем, после загара, — сообщает. А ты там точно не обгорела?
Тамалия
Потому что полдня мечтала сделать это… Боже, какой же день…
Вожу руками по его плечам и спине, уже всё, что могла, смазала, уже и краснота сходить начала, а я остановиться не могу, как же мне это нравится… Сидит смирно, не возражает, не могу остановиться, не хочу, с таким трудом заставляю себя.
Заглядываю в лицо, смазываю нос и щёки. Улыбается.
— Готов, — смеюсь, слезая, иду на камбуз сполоснуть руки, возвращаюсь. Сидит мой задумчивый, боже, если бы можно было здесь отгородиться от всего мира и остаться навсегда!
Размечталась. Не успели доесть и отправить грязную посуду отмываться, как местный сетевик передаёт звонок Свеллы. Пока Антер накладывает мороженое, решаю ответить.
— Прости, что отвлекаю, — сообщает.
— Привет, — киваю, — случилось что?
— Да как сказать… Селий с Халиром про тебя говорили, я к слову сказала, что ты на яхте поехала, одна. Они давай спорить, одна ли. Халир завтра уезжает, ты же знаешь, так они совсем разошлись. Я согласилась позвонить, чтобы отстали, но ты не отвечала… Они за это время перебрали слегка, запеленговали твой коммуникатор, обнаружили, что ты в нашу сторону плывёшь, и помчались наперерез. Я пыталась остановить, но они сообщили, что всего лишь на скутерах прокатятся. Знаю это "всего лишь", вот решила предупредить… С Халиром, бывает, совсем сладу нет, и Селий рядом с ним туда же. Ты там не слишком психуй. Или убегай, — смеётся.
Хм, неплохая идея.
— Спасибо, — говорю. Антер с двумя вазочками мороженого застыл на подходе, лицо помрачнело. Прощаюсь, отключаюсь.
— Не переживай, — говорю, — на борт их никто не пустит. Обещаю.
— Хотелось бы, — тихо. Бросает взгляд… надеюсь, в сторону каюты, а не комнаты для рабов.
— Думаю, на абордаж нас брать не будут, — пытаюсь вернуть настроение. — А лестницу я убрала.
— Так скутеры ж, наверное, с гравитационными платформами, при желании взлетят.
— Летать над морем нельзя, — улыбаюсь. Добавляю: — Если хочешь, можешь внутри переждать.
— Если на борт не пустишь — не хочу.
— Я же обещала, что кроме нас все останутся за бортом, — смеюсь. — Пускай на скутерах своих развлекаются. А мы сбежим.
— Куда? — спрашивает тоскливо.
— Туда, куда они побоятся! — говорю. Смотрит с удивлением, но кажется, не принимает слова всерьёз. А что, очень даже хороший повод зайти в запретную зону. Заигрались, не заметили… Боюсь, правда, у дружков кишка тонка. Ну да нам же лучше, отстанут.
Подходит наконец-то, подаёт мороженое, улыбаюсь. Я бы с тобой никогда не расставалась, всё своё время проводила! Как же мне с тобой хорошо…
— Ямалита… — говорит. Так, это плохой знак. Смотрю вопросительно. — Как мне… себя вести? Когда появятся.
— Нормально веди, — говорю. — Не ругайся с ними, конечно. Но и раба разыгрывать не нужно. И вообще не обязательно тебе с ними видеться.
— Не буду же я прятаться, как последний… — тихо бормочет, останавливает себя. Что-то совсем настроение у него упало.
— Слушай, — говорю, — они нам сегодняшний день не испортят. Как приедут, так и уедут!
Антер
— Яхту не хочешь развернуть? — интересуюсь.
— А смысл? Всё равно не отстанут. Не бегать же до конца дня. Потом разверну. Пусть удивятся.
— Удивятся? — не понимаю.
— Ага, — улыбается. — Антер… ну где твоё настроение? Всё будет хорошо.
— Надеюсь, — говорю тихо. Тебе-то, может, и хорошо. А мне потом снова в медкабине отлёживаться.
— Антер! — восклицает, так и хочется вжать голову в плечи, еле сдерживаюсь. Вдруг добавляет мягче: — Уж где-где, а на своей территории смогу сделать по-своему. Это в их домах приходится подстраиваться, там, к сожалению, я почти бессильна. Но здесь…
— И… им не удастся убедить вас, что с ними интереснее?
— Не представляю, чем им удалось бы меня заинтересовать, — смеётся. Мне тоже не хочется этого представлять. Они вольные, свободные, богатые, да и внешне не уроды, если уж по-честному. Почему бы им тебя не заинтересовать.
А с меня-то и взять нечего, и не денусь никуда. Ведь мне тоже нечем тебя заинтересовать.
— Знаешь что, — вдруг сообщает. — Если кто-нибудь из них допился до того, что расхрабрится и вздумает сюда залезть, разрешаю сбросить его в воду. Имей в виду: закон будет на нашей стороне, они нарушили нашу территорию, у тебя мой приказ.
Кажется, улыбаюсь. С таким раскладом, пускай лезут.
— С радостью, — отвечаю.
