И да, это было ужасно. Такое падение нравов и сплошной грех, но для Эйвы оба они были скорее братьями, друзьями, родными людьми. И хотя она знала, что то, что между ними происходит, странно и ненормально, но на деле не было ничего более чистого и сокровенного…
Когда Гаян заключил её в свои объятия, ей захотелось разрыдаться. Эта его злость на неё, что Эйва пропала без следа. Она ведь и подумать не могла, что он переживает за её жизнь, думает, что она в опасности.
И конечно это её смущение — ей никогда ничего не было нужно от них. Она была их другом, поверенным, понимающим соратником, той, кто всегда была на их стороне несмотря ни на что, конечно не надо было так поступать с ними…
— Нельзя так поступать с теми, кому дорога, Эйва, — вторя её мыслям, прошептал ей в волосы Гаян. — Нельзя…
— Прости, — всхлипнула она. — Прости меня, родной.
И так было не принято, категорически — нельзя было так обращаться к наследнику, но Эйва точно знала, что, если Жай стерпел её официальное обращение при Шелранах, то Гаян терпеть не будет. Второму наследнику было всё равно в принципе, и уж тем более на Шелранов — половина семьи была у него в постели и к ним было определённое отношение, а Верон был хорошим другом Жая.
— С твоей стороны было ужасно так с нами поступить, — проговорил Гаян, когда вытащил её на улицу из дома, чтобы поговорить наедине. Они устроились на скамейках в саду, он небрежно растянулся, вытянув ноги на стоящую рядом вторую скамью, а Эйве пришлось, как в юности сесть в угол, который он образовал своим телом и, подтянув под себя ноги, обнять их.
— Я не думала…
— Не думала, что я буду переживать? — возмутился принц. — Шутишь? Ты же никогда не была дурой, Эйва!
— Может была?
— Пфф, нет. Добрая и слишком, слишком скромная, — повёл он головой, но уже было видно, что негодование в нём улеглось. — Я уже собирался в болотах Яынси твоё тело искать.
— Ты нашёл бы там много тел, — отозвалась она. Место это было страшным. Там велись ожесточённые бои во время войны и в тех местах сгинуло очень много солдат с обеих сторон.
— Ладно, ты может считала меня бесчувственным засранцем, — проговорил он, вздыхая. — Жая бессердечным умником… но мама. Эйва… о маме надо же было подумать. Ты же ей не чужая.
И конечно Гаян был прав — её величество всегда очень тепло относилась к Эйве, считая её маму практически своей сестрой. От этого укора на глаза навернулись слёзы.
— Прости… я была так… потеряна. Театр был моей жизнью. Ты же знаешь, как сильно я любила всё это, любила быть внутри, любила творить эту сказку, создавать из слов действие. И…
— И? — вздохнул он. — Горничная? Серьёзно?
— Я больше ничего не умею, — ответила Эйва.
— Жай прислал официальную бумагу с предложением руки, — проговорил второй наследник.
— Да. Вчера, — подтвердила этот уничтожающий её факт женщина. — Его светлость мне отдал.
— Его светлость… — передразнил её Гаян, — пффф… Почему ты не соглашаешься?
— Гаян, перестаньте… оба.
— Нет. Нет Эйва! Не могу, не проси, — он упрямо повёл головой. — Объясни мне, идиоту, что не так.
— Гаян! Ну какая из меня супруга наследника? — выдавила из себя она.
— Замечательная, — отрезал его высочество.
— Я же служанка! Я всю жизнь работаю… я…
— Так это прекрасно, — отозвался он. — Моя работа мало чем отличается от твоей. Разве что не руками работаю. А служение в сути своей такое же.
— Гаян…
— Это правда хуже, чем быть горничной?
Она мотнула головой, упрямо. Это было так безумно, просто слов не найти.
— Ладно, — кивнул Гаян и этот кивок ничего хорошего не сулил. — Нравится быть горничной, будешь ею при мне.
— Что?
— Ты действительно думаешь, что я тебя здесь оставлю? — он приподнял бровь, посмотрел на неё испытывающе. И ей нечего было ответить.
— Я… — начала было Эйва, но не получилось.
— Нет. Я не Жай, я не чистюля, не педант, ненавижу все эти расшаркивания. Ты меня знаешь, — отрезал Гаян. — Я не оставлю тебя здесь. Будешь штопать мои рубахи, а не рубахи Шелранов или платья Ланиры. Я не буду вежливым, терпеливым, аккуратным, деликатным, каким там может ещё быть мой брат. Я приехал сюда с намерением тебя забрать. И я сделаю это. Есть лошадь, не согласна — я тебя силой увезу. Только тогда приготовься к неудобствам в дороге.
И Эйва знала его слишком хорошо, чтобы надеяться уговорить его.
— Гаян, — и она чувствовала, что это в нём не просто так.
— Я с тебя глаз не спущу.
— Что случилось?
Он вздохнул. Прикрыл глаза.
— Отец очень плох после нападения. Здоров, но только физически, — ответил принц. — А у мамы был удар.
— О, богиня… Как она? Почему Жай не сказал?
— Это была причина, по которой ему пришлось уехать так спешно, а я не смог приехать сразу, как узнал, что он тебя нашёл. Если бы не мама, то я бы был здесь на следующий день после него, Эйва.
Гаян мог быть сотню раз безумным пошляком, бабником, игроком, повесой, но он был предан своей семье. Он обожал свою мать и очень уважал своего отца, искренне любил брата.
— Вокруг очень мало людей, которые нам верны, — произнёс он. — По-настоящему. Если бы ты согласилась на его предложение, это бы так помогло…
— Помогло? Чем? — и Эйва не понимала, что её согласие может сделать.
— Это развязало бы мне руки на два года. Я смог бы устранить всех тех, кто сейчас так активно пытается перегрызть нам глотки, — ответил принц. — И тебя я здесь не оставлю ещё и по причине того, что один из этих людей Трэйос. И уже тогда было понятно, что внутри нашего близкого круга есть предатель.
— Ты знаешь кто? — Эйва с неприятием вспомнила, как однажды невольно подслушала весьма неприятный и опасный для неё разговор между двумя приближёнными к королевской семье придворными. Передала его Гаяну. Это было в последний год войны.
— Теперь знаю, — кивнул второй наследник. — Но поздно — попытка покушения на отца уже была.
— Кто? — всё равно спросила Эйва.
— Линга, — ответил Гаян. И эта женщина была близкой подругой первого наследника, очень близкой.
— Подожди, она же так любила Жая, была предана ему, — Эйва всегда чувствовала ревность этой девушки направленную на неё. — Когда только услышала про свадьбу наследника, о тебе вообще не подумала, думала, что это Жай и Линга.
Его высочество ухмыльнулся.
— Да на деле как-то так и было. Слухи пошли. Свадьба намечалась. Как бы мне было не тошно от всего этого, но благо, что мы выяснили всё до того, как случилось непоправимое. А мой брак…
И Гаян нахмурился. Было понятно, что один брат заменил другого. Спешность замены давала осознание, что выбор невесты был весьма корявым, хотя Эйва и не видела выбранную в супруги второго наследника дворянку.
— Я не хочу просить тебя, не хочу вынуждать… — и было видно, что второй наследник говорит с трудом, — мне неприятно это, даже несмотря на то, что я не понимаю того, что тебе хочется мыть, стирать, обхаживать, но и… аааа…
И он запрокинул голову и потёр глаза. Потом махнул рукой:
— Плевать! — и посмотрел на Эйву. — Но если бы ты сказала “да” Жаю, то ты спасла бы его от всего того дерьма, что льётся сейчас ему на голову во воле Линги, чтоб её нихры сожрали. А меня от брака с женщиной, от которой меня воротит.
И он горько усмехнулся.
— Со мной такое впервые. И мне было бы плевать, если бы я мог хотя бы находится в её обществе, но я не могу. Я согласился только поэтому, — искренне проговорил Гаян. — Думал — ну, а что такого? Буду её иметь иногда, она будет рожать детей, и ладно. Но я не могу даже смотреть на неё. И понимание, что это навсегда, меня пугает до остолбенения. И она будет жить с моим отношением к ней. И да, династические браки порой беспощадны, но я просто не могу справится с этим.
— Что с ней не так? — спросила Эйва, удивляясь, потому что перед ней сидел человек, унять которого не могло бы и с десяток женщин, при чём самых разных.
