Ришем обернулся ко мне, взгляд его был немного рассеянным. Похоже, он размышлял.
— Там Экус, — снова шепнула я, и его светлость кивнул.
— Пойди, поторопи, — велел кому-то граф. — Скажи, если сейчас же не спустится, я уеду отсюда один.
— А вот этого мы не допустим, — едва слышно сказал герцог, похоже, сам себе.
Он развернулся сам, развернул меня и подтолкнул в обратном направлении. Поглядев на него, я округлила глаза, но Нибо произнес одними губами:
— Назад. Живо.
Стараясь не топать, я поспешила подняться обратно на второй этаж, здесь его светлость прижал меня к стене и велел шепотом:
— Тихо. — После улыбнулся и уже просто попросил: — Закройте глаза.
Я послушно зажмурилась, затем заткнула уши и ощутила, как герцог успокаивающе провел по моей щеке тыльной стороной ладони. А затем наступило короткое затишье, нарушаемое лишь громким стуком моего сердца. Кровь ускорила ток, бросилась в голову, опалила щеки. Дыхание мое стало частым и прерывистым от волнения и страха. Я не хотела даже думать о том, что будет делать его светлость. Понимала, каков будет итог его задумки, но заставила себя вспомнить о его словах: «Они нас не пожалели».
И это было верно. Никто из тех, кто был замешан в этом похищении, не пожалел. И эти вздохи Экуса и горничной — всего лишь еще одна грань человеческой подлости. Я могла понять и верность графа его госпоже, которая толкала на низость, и жажду наживы служанки, но оба они понимали, чем это обернется для тех, кто должен быть сейчас спать, не подозревая о скорой расправе за грех, которого они не совершали. Его сиятельство жил при Дворе давно и не мог не быть наслышан о норове короля, а горничная прекрасно знала о том, что огласка падения девицы уничтожит и весь ее род. Она предала не меня, она предала всех Доло, все ветви разом. Так отчего же я должна жалеть тех, кто, сознавая последствия, стал орудием в руках мстительной интриганки, для которой никто из исполнителей не стоит ломаного медяка?
Я убрала руки от головы, открыла глаза и увидела, что Ришем обшаривает тело мужчины, показавшегося мне смутно знакомым. Он лежал, неестественно повернув голову. Глаза были открыты, и это произвело на меня тяжкое впечатление. И все-таки я, гонимая желанием понять, кого вижу, медленно приблизилась к герцогу и его жертве.
— Это конюх аританской гадины, — тихо сказал его светлость, поняв, что я разглядываю покойника.
Да, верно. Он ухаживал за Аметистом, научил кланяться. Улыбчивый и добродушный… был, пока не превратился во врага.
— И он не пожалел, — сказала я.
— Скорей всего, он и правил каретой, — произнес Ришем. — И был вооружен. Должен быть еще кто-то.
Я увидела у ног герцога два пистолета и нож. Закончив осмотр тела, Нибо поднял свою добычу и криво ухмыльнулся:
— Неплохо. У нас два выстрела. Теперь можем поговорить на равных. Вы удивительно спокойны, Шанриз.
— Я стараюсь думать о том, что вы сказали, — ответила я без всяких уточнений. После передернула плечами и отвела взгляд: — Но осознание смерти неприятно.
Я заставила себя обойти тело и остановилась недалеко от лестницы. Нибо, приблизившись ко мне, поглядел в глаза серьезным взглядом:
— Я постараюсь сделать всё быстро. Как только я расчищу дорогу, бегите к выходу, но до той поры оставайтесь за моей спиной. Я не позволю причинить вам вреда, Шанни.
После мягко пожал руку и первым направился вниз, уже не стараясь двигаться тихо. Там ждали появления конюха, потому шаги не должны были вызвать подозрения. Зато оставалась внезапность, потому что спуститься мог кто угодно: конюх, горничная, маг или кем там был незнакомец, но вовсе не герцога Ришемского, теперь не только бодрствующего, но и вооруженного.
А вот я не спешила. Оглянувшись назад, я на миг задержалась возле первой ступени, но из моих покоев никто не спешил выйти, даже звуков никаких не было слышно. После подняла глаза к потолку и шепнула:
— Мне так нужна твоя помощь, Хэлл… Нам нужна.
И решительно шагнула на лестницу. Первый выстрел прозвучал, когда я дошла до последнего пролета.
— Проклятье! — гаркнул Экус, а следом прозвучал второй выстрел и спешный топот удаляющихся шагов.
Я прижалась спиной к стене, на миг зажмурилась, вновь испытав приступ малодушия.
— Стоять! — выкрикнул Ришем.
— Я смогу, — прошептала я и отлепилась от своего места.
Сделав несколько быстрых шагов, чтобы не позволить себе остановиться, я перегнулась через перила и воззрилась на то, что происходило в холле. Недалеко от лестницы лежал мужчина, на спине которого расплывалось красное пятно. При виде крови меня замутило, совсем некстати вспомнились несчастные зайцы, когда-то принесенные батюшкой с охоты.
Мотнув головой, я спустилась еще на пару ступеней вниз и теперь увидела второй труп. Пока я не поняла, кто это. Мужчина лежал на спине. На теле я ран не увидела, зато под головой растекалась красная лужица. Его светлость был отличным стрелком, что успешно доказывал на пикниках во время состязаний.
— Боги, — сдавленно выдохнула я и заставила себя отвести взгляд на то, что происходило ближе к двери.
Ришем, сжав в руке нож, наступал на противника, лица которого я не видела. Но, судя по тому, что я не видела графа Экуса, это был именно он.
— Ваша светлость, остановитесь! — воскликнул граф.
— Убивать не стану, — заверил его герцог. — Вы мне живым нужным. Ваша милость!
— Я здесь, — подрагивающим голосом ответила я.
— Уходите, — велел мне Нибо.
Я снова посмотрела на окровавленные тела и гулко сглотнула.
— Живо! — рявкнул герцог.
— Хэлл, — простонала я, а после бросилась вниз.
Первое тело я проскочила, а вот у второго, увидев его голову, остановилась. Дыхание вновь стало частым, тошнота подкатила к горлу так стремительно, что я не успела ни осознать этого, ни даже попытаться справиться с приступом. Спазм скрутил внутренности в тугой жгут, и меня вывернуло.
— Ко мне! — заорал Экус, окончательно прижатый герцогом к стенке.
Дверь с улицы распахнулась, и в особняк вбежали два человека, должно быть, ожидавшие приказа. Утерев рот тыльной стороной ладони, я посмотрела на них. Это были телохранители герцогини. Они никогда не сопровождали ее в передвижениях по дворцу, но в штат входили и в путешествиях непременно были подле госпожи. Я услышала, как выругался Нибо, он тоже понял, кто перед ним. И это уже были вовсе не обычные слуги.
— Никого не выпускать! — приказал Экус, кажется, ощутив себя хозяином положения.
Я перевела растерянный взгляд на Ришема. Тот как-то нехорошо ухмыльнулся и… перехватив графа, рывком дернул на себя. Нож прижался к горлу его сиятельства.
— Баронесса уходит, — ледяным тоном приказал Нибо.
— Они не послушают, — немного хрипло ответил Экус. — Честь госпожи… — и усмехнулся.
— Да будет так, — кивнул герцог.
Он убрал нож от горла главного конюшего и… с силой вонзил его в бедро графа, провернул в ране, а после откинул закричавшего Экуса в сторону.
— Шанриз! — рявкнул Ришем.
Резкий окрик, наконец, привел меня в чувства. Я порывисто обернулась и увидела, что ко мне направляется один из телохранителей.
— Я смелая, я смелая, я смелая, — в панике заверила я себя и, вскрикнув от ужаса и собственной решительности, бросилась от наступавшего на меня мужчины.
Петляя словно заяц, я дважды вывернулась из рук почти настигшего меня наемника. И, в конце концов, я сумела оказаться на пути к двери.
— Задержа-ать, — провыл Экус с пола, где пытался зажать обильно кровоточившую рану.
Я не видела, что делает Ришем, только слышала короткий вскрик, но кому он принадлежал, не поняла, а проверять не стала. Попросту не могла. Меня сейчас подстегивали паника и ярость, душившая меня. За спиной уже слышались шаги, меня настигали.
— Нет! — взвизгнула я.
Рядом с дверью стояла подставка для зонтов, в которой остался батюшкин зонт. Мой взгляд зацепился за него. За спиной уже снова слышались шаги, меня настигали. Ухватив на ходу закругленную крючком ручку, я порывисто развернулась и ткнула не глядя в своего противника. Длинный наконечник, позволявший использовать зонт, как трость, встретил сопротивление плоти, но куда я попала, сказать бы не смогла. Перед глазами моими была пелена. Поняла только, что это было выше мужской груди.
