— Да, — выдохнула я ему в губы.
Ответом мне стал новый поцелуй, теперь более страстный и жадный. Голова моя совсем закружилась от жара, в котором сгорало мое тело, и я повторила:
— Да…
Государь поднялся с дивана, так и не спустив меня с рук. Он нес меня к своей цели, а я, уткнувшись ему в шею, вдыхала пьянящий запах сильного мужчины, и взяла в нем, тонула в своих ощущениях и млела от ощущения крепких рук, сжимавших меня. Это было невероятно, восхитительно и пьяняще. И когда моя спина коснулась кровати, я даже не подумала протестовать, потому что было готова. Мое тело жаждало его прикосновений, и я не находила сил в себе воспротивиться.
— Я больше не предам тебя, — произнес он, склонившись надо мной. — Не предам и не отпущу. Никогда.
— Почему? — спросила я, слабо понимая смысл сказанных слов.
— Потому что люблю тебя, — ответил государь и завладел моими губами…
Утро пришло ко мне, когда холодное зимнее солнце уже высоко поднялось над крышами. Я сладко потянулась и открыла глаза… Ошеломленная тем, что не узнаю своей спальни, я порывисто села и протерла глаза. А, оглядевшись, почти сразу встретилась с лукавым взглядом рыжеволосой молодой женщины в полупрозрачном одеянии. Она раскачивалась на качелях, сплетенных из веток плюща. Одна ее нога с обнаженной узкой стопой была вытянута вперед и хорошо приметна, а вторая исчезала среди пышного зеленого травяного ковра, испещренного цветами. Цветы были и на ее голове, сплетенные в венок. Яркие, словно огонь, волосы летели по ветру, а на щеках зеленоглазой красавицы играл нежный румянец. На губах блуждала улыбка, почти неуловимая, но она была. От всего полотна веяло легкостью и безмятежностью. И я бы непременно восхитилась мастерством художника, если бы не признала саму себя в лесной деве.
— Сиэль, — прошептала я. Мне показывали готовое полотно, а вот теперь я его увидела…
А в следующее мгновение кровь отхлынула от моего лица, в животе похолодело, и я повалилась обратно на подушку, закрыв лицо руками. Я была в королевской спальне! Осознание пришло вместе с воспоминанием того распутства, что творилось здесь ночью. Эти воспоминания были будто подернуты туманом, более напоминая сон, и я бы с радостью приняла такую данность, если бы не ощущала собственную наготу, а это уже точно не было сновидением.
Задержав дыхание, я осторожно повернула голову, но в постели никого больше не было. Я опять села и сдвинула одеяло в сторону. То, что я ожидала увидеть, было здесь, алело на белой простыне, став последним доказательством того, что мне ничего не привиделось, и всё, что сейчас так услужливо подкидывала мне память, случилось на самом деле.
— Хэлл, — простонала я. — Как ты это допустил, как позволил…
Я вновь накрыла лицо ладонями и уткнулась в собственные колени. Осознание невосполнимой утраты оказалось ужасающим.
— Что же я наделала? — прошептала я. — Что же теперь будет… Боги. — После вскинула взгляд на Сиэль и констатировала: — Опоил… — Я криво усмехнулась и издевательски произнесла: — Вот как.
Отыскав взглядом свою одежду, я рывком отбросила тот кусок одеяла, который еще прикрывал меня, и встала с кровати, куда попала по собственному желанию, вырванному у меня коварством. И когда я уже стояла в платье, дверь в спальню открылась. Порывисто обернувшись, я увидела ее хозяина с букетом цветов в руках. Улыбка, только что игравшая на его губах, растаяла под моим взглядом. Государь подошел к столику, положил на него букет и направился ко мне.
— Нет, — произнесла я, вытянув перед собой руку. — Не подходите.
Конечно же, он не послушал. Я не стала убегать, и рыдать, кидаясь обвинениями, тоже, просто отвернулась. В истерике не было смысла, в эту минуту я приняла свой проигрыш. Наверное, однажды это должно было случиться. Ему была нужна женщина, друга искала только я. Но и простить вторую низость подряд я была не в силах. Вчера он готов был убивать, поверив клевете, ночью забрал то, что в трезвом уме я отдавать не желала. Опоил… Какая мерзость!
— Злишься, — сказал он, остановившись за моей спиной.
— Это было подло, — глухо произнесла я. — Вы меня опоили.
— Всего лишь помог раскрыться…
— Оставьте, — отмахнулась я. — В какую обертку вы не завернете ваш поступок, слаще от этого он не станет.
Руки короля скользнули мне на талию, он поцеловал меня в шею и прижал к своей груди.
И вновь я не стала вырываться. Мои ладони горели от пощечин, которых я так желала надавать ему, но я обуздала этот порыв.
— Так будет легче.
— Вам?
— Мне. И тебе, — сказал государь. — В любом случае, шаг уже сделан, и я не жалею о нем. Теперь ты моя, и этого не изменить. Я не собираюсь отказываться от тебя, получив то, что желал уже давно. Искать иных увлечений тоже. Я люблю тебя, и это так же точно, как то, что ты готова вцепиться мне в глотку. Если бы ты могла заглянуть мне в душу, то перестал бы сомневаться. Но ты не можешь этого сделать, и потому я клянусь тебе, Шанриз Тенерис, что отныне ты будешь моей единственной женщиной. И как твой мужчина, я приложу все усилия к тому, чтобы ты была счастлива. А я знаю, как это сделать. — Я усмехнулась, но монарх не обратил на мою усмешку внимания, он продолжил: — Ты желала заняться изучением права и не только, и я позволю тебе это. Тебя будут посещать преподаватели, которые помогут постичь необходимые тебе науки. Довольно самообразования и тезисов, теперь у тебя будут настоящие занятия.
Как там сказал дядюшка? Взятка? Как же верно… Забрав доброе имя, король поменял его на мечту. Я вновь усмехнулась.
— Я не отпущу тебя.
Развернувшись к нему, я посмотрела государю в глаза.
— Куда же мне теперь бежать? — спросила я и не думая скрывать издевку.
— Некуда, — улыбнулся он, кажется, думая, что буря миновала. — Я тебя везде найду и верну обратно.
— Я останусь подле вас, государь, — произнесла я, глядя ему в глаза. — Буду верна вам, и, надеюсь, моих слов хватит, чтобы в будущем прежде, чем убивать за несовершенный грех, вы для начала все-таки выслушали и убедились в измене. — Он поморщился, но я твердо произнесла: — И тем не менее. Интриганов и завистников много, ваш норов известен, а значит, связь с вами — это игра со смертью.
— Я же не зверь…
— Довольно, — я подняла руку, и король послушался. — Я не договорила.
— Говори, — кивнул он без улыбки и раздражения. Монарх и вправду был готов внимать.
— Я буду с вами до тех пор, пока вы остаетесь верны мне. Я приму вашу женитьбу, потому что Камерату нужен наследник, но не еще одну фаворитку. Делить вас я ни с кем не стану. Или вы мой, или… — Вот теперь он улыбнулся и прижал к себе чуть крепче. — Если узнаю, что вы увлеклись кем-то, я покину вас. И еще. — Король снова кивнул, показывая, что продолжает слушать: — Мне не удастся сделать вид, будто меня не трогает, как вы со мной поступили. Мне надо время…
— Одну не оставлю, но отвлечься помогу, — ответил государь. — И трогать тоже пока не стану.
— Благодарю, — я склонила голову и попыталась отстраниться.
Не отпустил. Государь заключил мое лицо в ладони и, поцеловав, теперь уже отстранился сам.
— Это еще не все мои подарки, — улыбнулся король. — И если ты поторопишься, то после завтрака, мы навестим университет. Ты ведь хочешь заглянуть в это унылое мужское царство?
— Было бы любопытно, — не стала я отрицать.
— Тогда поспешим.
— Как скажешь, Ив, — ответила я, сама изумившись, как легко мне далось это вольное обращение.
Он отрицательно покачал головой и произнес с улыбкой:
— Как пожелаешь, Шанни.
Усмехнувшись, я все-таки кивнула и направилась к двери, за которой для меня начиналась новая жизнь. И я вошла в нее уверенным шагом.
Конец
