тел. Он присоединился к ним, а Кастил опять переместился за моей спиной, наклонился вперед и просунул руку под подол моего платья, собравшегося на коленях. У меня замерло сердце, когда он провел пальцами вверх по голой коже, умудрившись не сдвинуть юбку. Пальцы его правой руки крались все ниже. Я увидела, как мужчина опустился позади фигуры, которая двигалась сверху. У меня участился пульс, а пальцы Кастила замерли под платьем между моих ног.
По мне пробежала дрожь предвкушения, смешанная с неуверенностью, а за ней последовал резкий спазм в самом моем центре.
– Поппи, Поппи, Поппи, – шептал Кастил. Его палец на платье добрался до чувствительного комка нервов. – То, что ты видишь в шатре, ответит на твои вопросы о том, как могут доставлять удовольствие друг другу три любовника?
Да? Нет? Женщина, которая была сверху на мужчине, замерла и выгнула спину, а мужчина за ее спиной притянул ее ближе к своей груди.
– Новенький двигается внутри нее либо на ней, – объяснил Кастил, продолжая выписывать проклятые круги на моем платье и во впадине между моим бедром и боком. – Разве в дневнике Уиллы не разъясняется техника?
Жар с моей кожи перелился в вены, разогрев кровь. Я кивнула.
– Разъясняется. – Я облизнула губы. – Похоже, это может быть… болезненно.
– Может, если действовать неосторожно. А они, похоже, осторожны.
Видимо, ни одному из них не было больно и ни один не обращал ни малейшего внимания на нас, сидящих на одеяле. Задохнувшись, я слегка раздвинула бедра и спросила:
– Они участвуют в Присоединении?
– Не знаю. – Его пальцы, поглаживающие мою голую кожу, скользнули к ноющему месту. Я издала сдавленный звук, а он лениво провел пальцем по собравшейся там влаге. – Для таких действий Присоединение не требуется.
– А ты?..
Я прикусила губу, когда его палец пронзил мою плоть. Мое тело судорожно дернулось так же, как и те трое в шатре. Мне пора было прекратить пялиться.
Но я поймала себя на том, что смотрю на Киерана с Лирой. Они теперь целовались, но ее рука по-прежнему двигалась на его бедре в медленном ритме.
– Я – что?
Мой пульс грохотал. Кастил продолжал касаться меня, его палец медленно погружался и выходил обратно. Я не стала предпринимать попытки оставаться неподвижной и подняла бедра навстречу его руке, заставляя себя вспомнить, как формулируются мысли.
– Ты когда-нибудь это делал? То, что происходит в шатре?
Его губы двигались по моей шее, мягко потягивая мою кожу.
– Да. – Он куснул меня, и я ахнула. – Тебя это беспокоит?
Страсть во мне улеглась достаточно, чтобы спросить:
– С чего бы?
– Иногда чье-то прошлое не дает покоя, – сказал он, и его руки замерли.
Я опустила брови и перевела взгляд.
– Кас, тебе больше двухсот лет. Полагаю, ты делал самые разные вещи.
Его пальцы опять двинулись.
– С самыми разными людьми?
От того, как он это сказал, я хихикнула.
– Да.
Хотя моя улыбка погасла, потому что я хотела спросить, делал ли он это с Ши. Через мгновение поняла, что могу просто задать вопрос. Что и сделала.
Кастил поцеловал меня в шею.
– Нет, Поппи. Мы не делали.
Удивленная, начала оборачиваться к нему, но он согнул палец, задев место внутри меня, отчего мои ноги онемели, а пальцы вжались в одеяло.
– П-почему нет?
– Мы были друзьями, а потом стали больше, чем друзьями.
Напряжение ввинчивалось в меня все глубже. Мой взгляд метнулся к костру, к шатрам и теням, а потом оказался сосредоточенным на Лире с Киераном. Они больше не целовались. Голова Лиры опять была на его поясе, а он вцепился в ее волосы, и его бедра двигались.
– Но в наших отношениях никогда не было острой потребности, – продолжал Кастил. – Это не значит, что я ее меньше любил, но тогда все было иначе. Не было постоянной потребности быть внутри нее всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Я никогда не ловил себя на том, что испытываю постоянный голод, а полагаю, это необходимо, чтобы исследовать такое с кем-то, кого любишь.
Мое дыхание становилось все более учащенным и поверхностным.
– Со мной никогда не происходило такого, как сейчас с тобой, Поппи.
Я не знала, от того ли, что он делал с моим телом; от того, что происходило вокруг нас, или от его слов, но я очутилась на краю и сорвалась, падая и разбиваясь, как волны, накатывающие на пляж. Я дрожала после сокрушительного освобождения.
Когда мое сердце успокоилось настолько, что туман удовольствия начал рассеиваться, я повернула голову к Кастилу.
– Ты… хочешь сделать это со мной?
Он поцеловал меня, убирая руку из-под платья.
– Я хочу сделать с тобой все мыслимое и немыслимое, – сказал он. – Но мне нужна только ты, Поппи. Сейчас. Всегда.
Мое сердце замерло и вновь заколотилось, а грудь так переполнилась любовью, что казалось – я могу взмыть к звездам. Я извернулась в его объятиях и, став на колени, обхватила ладонями его лицо.
– Я люблю тебя.
Я поцеловала его, надеясь передать в этом поцелуе все мои чувства к нему, а потом решила, что поцелуя недостаточно. Меня охватил трепет. Я откатилась назад и схватила его за руки.
– Я хочу в… уединенное место.
Его чувственные, прикрытые ресницами глаза, засветились янтарным светом.
– Мы можем вернуться…
– Нет. – Я не хотела ждать. Чтобы не передумать. – Тут совсем негде уединиться?
Он прикусил нижнюю губу кончиками клыков и оглянулся.
– Есть. Вон там.
Мы встали без лишних слов. В лунном свете Кастил повел меня дальше по пляжу к заросшим деревьями дюнам, которых я не заметила в темноте. Обогнув рощицу, он остановился и посмотрел на меня. Было так темно, что я с трудом различала черты его лица.
– Ты что-то задумала, правда?
– Может быть, – призналась я, благодарная густым теням.
Взявшись за его рубашку, я потянула ее вверх, привлекая его губы к моим.
У меня забилось сердце, когда наши языки соприкоснулись и начали танцевать, как я вокруг костра. Мы целовались и целовались, и хотя он должен был знать, что я искала уединения не ради поцелуев, он меня не торопил. Следовал за мной, ничего не говоря, а я покрывала поцелуями его шею. Поглаживая мои обнаженные руки, он спокойно стоял, а я провела ладонями вниз по его груди. Добравшись до живота, я опустилась на колени.
Его руки упали и повисли над моими боками, а я расстегивала его штаны, чувствуя там твердость.
Когда залезла внутрь и обхватила пальцами теплую твердую кожу, мое чутье поглотил вкус дымных специй. Теперь он тяжело дышал, а мое сердце пустилось вскачь. Его кожа была на ощупь как нагретая сталь, обернутая шелком. Я подалась вперед, задержавшись, когда почувствовала его спазм в моей руке.
– Поппи, – вымолвил он.
Я подняла взгляд, и меня ошеломили бурлящие в его глазах яркие золотые крапинки. Он содрогнулся.
– Ты не должна это делать.
– Я хочу, – сказала я. – А ты этого хочешь?
– Ты можешь делать со мной что угодно, я все захочу. – Он опять задрожал. – Это? Мой член у тебя во рту? Чтобы не хотеть этого, я должен быть мертвым и обратиться
