обе стояли у могилы Кайла, а больше никого рядом не было.
И уже это одно казалось таким… странным… Что больше не было ревности и соперничества, и они стояли, держась за руки, и утешали друг друга.
— Что ты будешь делать теперь? — вдруг спросила хозяйка Эруарда.
— Ждать, — не задумываясь, тотчас ответила Настя.
— Я не об этом, — покачала головой Кея. — На Юг вернёшься, на Севере останешься? Кирлия или Энлисгорт?
И тут Анастасия впервые начала задумываться о том, как ей жить дальше.
— Не знаю… Может быть, Лэрианор… С него всё началось. Там мне всегда будут рады.
— Оставайся здесь! — предложила владетельная госпожа Эруарда.
— Что? — Рыжая не верила своим ушам.
— Что непонятного я сказала? — пожала плечами Келэйя. — Дэини, нам с тобой больше нечего делить, не за что ненавидеть друг друга. Зато есть, что вспомнить. Общее горе связывает сильнее, чем радость или любовь. Я понимаю тебя лучше, чем любой другой человек, как и ты меня. Наверное, я виновата перед тобой… Но только в том, что любила его слишком сильно. Пойми меня!
— Я понимаю, — печально улыбнулась Настя. — Его невозможно было не любить.
— Так оставайся! — продолжала уговаривать Келэйя. — Одинокой женщине с ребёнком тяжело выживать. Я помогу тебе. И Шэрми. Мы все поможем. Дэини, у меня не будет детей. Да и мужа, видно, тоже уже не будет, — она усмехнулась угрюмо. — Я ещё не так стара, чтобы думать о кончине… Но, видишь, как оно бывает! Никто не знает, сколько дней нам отмерено. Однажды я уйду за Грань, передав земли наследнику. И я хочу оставить этот замок твоему сыну.
Настя изумлённо заглянула ей в лицо, но Кея не отвела взгляда, продолжила серьёзно и тихо:
— Его сыну. Кайл так и не успел стать здесь хозяином, так пусть его сын исправит эту несправедливость и станет милордом Эруарда!
* * *
А вечером Анастасия отыскала Эливерта на берегу моря.
Какое-то время они просто молча сидели, смотрели, как набегали волны на песчаный берег, как солнце катилось всё ниже и ниже.
— Ты снова отложил отъезд…
— Нельзя же ехать сейчас, — пожал плечами Ворон. — Ты ещё не готова.
Настя вздохнула, набираясь смелости.
— Я остаюсь здесь.
— Здесь?
Сказать, что вифриец удивился — это ничего не сказать!
— Да, — Дэини знала, что он поймёт. Но, наверное, не сразу. — Келэйя предложила. Я подумала и согласилась. Я остаюсь здесь. Кайл любил эту землю. И его сын полюбит.
— А ты?
— А я теперь буду жить ради него, — Настя отвела взгляд, снова любуясь морской стихией, непроизвольно поглаживая себя по животу.
— Дэини, но… здесь его не стало… Кайла. Ты сможешь это вытерпеть? — нахмурился Ворон. — Каждый день проходить по двору, где ты нашла его? Ты к этому готова?
— Это меня не пугает. А вот вернуться в наш дом я сейчас не смогу. Там всё напоминает о нас. О тех счастливых днях, когда ещё были мы. А здесь — нет. Здесь легче. И я смогу хоть каждый день приходить к нему… на могилу.
Слёзы покатились сами собой.
Эливерт обнял её за плечи, и так они сидели какое-то время, покачиваясь едва-едва, словно он пытался её убаюкать. Пока не высохли солёные капельки на её щеках.
— Эл, ты, правда, можешь возвращаться, — снова сказала Настя тихо, но твёрдо. — Я знаю, что ты с ума сходишь без Граю. Поезжай к ней! А я тут под присмотром буду. Шэрми, Келэйя, Талвар… Нянек у меня хватает. Я не пропаду.
— Не думай, что ты от меня избавишься! — хмыкнул Ворон. — Я ещё вернусь. И буду навещать тебя, даже если ты не очень-то жаждешь меня видеть…
— Я всегда тебе рада, друг мой! — улыбнулась она. — Самый лучший во всем мире! Даже двух мирах. Эл, у меня к тебе ещё просьба… Письмо передашь? Королю. Про Кайла. Можешь не сам, а через Данкалнау или Инсфирь.
Ворон кивнул. Но это было не всё, что она хотела сказать.
— И ещё… Ты жить где собираешься?
Эл пожал плечами.
— Пока не знаю…
— Как насчёт нашего дома в Кирлиэсе?
— Дэини… — он мотнул головой. — Не надо! Я же не нищий. Конечно, не столица, но… я найду нам что-нибудь по карману. Дворцов мне не нужно, а дом нормальный купить смогу.
— В Сальвар вернёшься? — уточнила Анастасия.
— Нет, только не туда! — мучительно скривился он. — Лавку я продать хочу.
— Тогда почему не Кирлиэс? — развела она руками.
— Нет, — упрямо покачал головой вифриец. — Такой щедрый подарок я принять не могу.
— Эл, — Настя сжала его руку, заглянула в глаза. — Это — не одолжение, это — просьба! Я тебя о помощи прошу, а не одариваю. Я здесь надолго. А за домом нужно кому-то приглядеть. Конечно, есть эрра Гасул… Но я хочу это поручить не чужому мне человеку, понимаешь? Поживи там пока с девочками, присмотри! Нельзя, чтобы дом бесхозным стоял. Может, мой сын однажды захочет в Кирлию вернуться…
Уговоры уже подействовали, но Эл пока не решился окончательно. Видеть смущение на его лице было так непривычно.
— Пожалуйста! Не в службу, а в дружбу! — обезоруживающе улыбнулась Рыжая.
— Ладно! — сдался Ворон. — Благодарю, хитруша! Правда… Спасибо!
— Это я тебя благодарю, — не признала своего коварства Настя. — Ты же мне поможешь.
— Ты уверена, что хочешь остаться в этой глуши? — серьёзно спросил Эливерт, буравя её своим пронзительным взглядом.
Настя кивнула, посмотрела на бескрайнюю гладь Спящего моря.
— Немного тишины и моря… Это как раз то, что мне теперь нужно. А потом придёт весна…
Я нашёл все вопросы, я нашёл все ответы.
Всё, любимая, просто: это ты — моё лето!
Это ты — моя осень, это ты — мои звёзды,
Это ты рассказала, что бывает не поздно.
Позови меня небо…
Вадим Самойлов
— Мама, смотри! Это что?
— Это радуга, мой милый.
— Радуга? Ого! Красивая! Как цветочек, да? Мама, а пойдём к ней?
Она улыбнулась умилённо.
— До радуги нельзя дойти, сынок.
— Почему это? — расстроенно озадачился мальчик.
— Радуга в небе. А мы на земле. Её не достать.
Мальчуган призадумался, но совсем ненадолго.
Просиял и выдал:
— А если научиться летать?
— А-а-а, да! — рассмеялась она. — Об этом я не подумала. Тогда, конечно, можно.
Хорошенький темноволосый мальчик уже позабыл про радугу, заметив что-то в песке.
— Ой, мама, смотри, какая ракушка… Как папина, да?
Малыш старательно сравнивал раковину, что лежала на маленькой ладошке, с той, что болталась на цепочке у него на шее.
— Да, сердце моё! — нежно улыбнулась его рыжеволосая мать.
— Я ещё такие
