— Вот ещё! Подвинься!
— Сам подвинься!
— Тихо! А моё мнение вообще существует?! — вставила я.
— Правильно, пусть Слава выберет, кто будет первым! Выбери меня!
— Глупости, не слушай его!
Я всё ещё не могла поверить.
— Ребята, вы про обхождение запрета? — я не стала уточнять, что в моём случае "обхождение" — не актуально. Так сказать, во избежание.
— Ага, — радостно ухмыльнулся Синеглазка, стягивая футболку. Станти не отставал, поэтому я быстренько уткнулась носом в одеяло. — Давай, Слава, решай!
— Нет, нет, нет! — я даже зажмурилась. — А ну-ка, оба быстро оделись и брысь отсюда!
Послушались они меня, как же! Нагло обняли и снова заладили:
— Слава, не слушай его, так кого? Меня?
— Меня? Слава, ты на него потом даже не посмотришь!
— Так, стоп, тихо! — взвыла я, выворачиваясь. — Я вообще не рассчитывала вас обнаружить в своей постели!
— Жизнь полна приятных неожиданностей, — весело пожал плечами Адрей, пытаясь уложить меня на постель, но между мной и простынёй обнаружился Станти.
— У меня есть идея, подсказанная нашей умной Славой: давай вместе!
Секунду Синеглазка думал, потом посмотрел на меня и ТАК улыбнулся…
Я нырнула под одеяло и попыталась сбежать, в середине меня поймали, но я не стала миндальничать, отвесила ближайшему неопределяющемуся развратнику пинок покрепче и вынырнула на другой стороне. Меня нежно, но крепко схватили за ноги и потянули обратно. Я взвизгнула и мёртвой хваткой вцепилась в спинку кровати, подняла глаза на спасительно распахивающуюся дверь… Федька застыл, осуждающе окинул нас презрительным взором и холодно поинтересовался:
— Это что еще за "Калигула отдыхает"?
— Какое твоё дело? — фыркнула я, вяло попинывая того, который продолжал держать меня за ноги.
— Ты не рассуждай, а чтобы этих двух тут через три минуты не было! — рявкнул брат.
— А не пошёл бы ты сам отсюда?! — возмутилась я опрометчиво, хотя ещё полминуты назад готова была его призвать на помощь. Но уж больно не люблю, когда младший брат начинает командовать мной, которая на три года его старше!
Федька мрачно посмотрел на меня, перевёл глаза мне за спину (под его взглядом мои ноги обрели свободу, и я смогла закутаться в одеяло и сесть) и выдал:
— Даю вам две минуты.
— Если твой уважаемый брат дерётся хотя бы вполовину так же хорошо, как ты, моя прелестная Слава, то нам нужно срочно спасаться бегством! — весело заметил Синеглазка и спрыгнул с кровати.
— Вполовину?! — медленно и угрожающе переспросил оскорблённый до глубины своей каратистской души Фёдор.
— Вы ведь Федька? — великосветски поинтересовался Станти, натягивая футболку.
Федор превратился в памятник собственной униженной и растоптанной гордости:
— Я Фёдор, — голосом, предвещающим бурю, ответствовал он.
— Для меня — Федька, — съехидничала я. — Да и для всех остальных простых смертных, по большему счёту…
Адрей легкомысленно выдал:
— Знаете, Фёдор, вы зря недооцениваете свою сестру — Танислава сражается лучше всех, кого я знаю!
Лицо Фёдора недвусмысленно отразило его нелицеприятное мнение о таких знакомых. Я засмеялась, а Станти пришёл на помощь Адрею:
— Она ребром ладони переломила моё копьё! А уж то, что она сумела пробиться через троих опытных телохранителей и двоих магов, говорит само за себя!
Фёдор обалдело посмотрел на меня — система его представлений о слабосильной тихой Станьке рушилась на глазах. Подозревая, что над ним издеваются, он уточнил:
— Ты это под кайфом видел?
Станти и Адрей согласно засмеялись.
— Гомункул-самоубийца заставляет человека использовать скрытые ресурсы организма. Танислава знала, что так можно сражаться, и только что в воздухе не летала!
— А как била! У меня синяки прошли только вчера вечером!
— А гибкость!
— А ловкость!
— А то, что она руками согнула меч!
— А то, что она не дала завершить ни один удар!
— А прыжок, когда она словно шла по воздуху!
— Короче, ты понял, какая я крутая? — подвела я итог. Да, в реальности я бы и одной сотой этого не сумела, но это уже несущественные для моего нового имиджа детали!
Фёдор покосился на меня, потом на моих "промоутеров", и наконец задал животрепещущие вопросы:
— А за что вам Славка врезала? И при чём тут этот, самоубийца? И вы оба… оттуда?
— Нам — за то, что встали на её пути, гомункул был кулоном, нечаянно подаренным сестрой Адрея, и да, мы оба оттуда, если вы имеете в виду другой мир! — выпалил Синеглазка, обуваясь. — Кстати, Слава, Тан просил предупредить, чтобы вы их с Сенией ждали к ужину.
"Ага, значит, она никому не проболталась, а то Тану было бы не до ужинов в гостях!" — подумала я, а вслух сказала:
— Отлично! — злорадно промурлыкала я. — А сейчас, любезный братец, шли бы вы за дверь, я хочу одеться!
Федька в растерянности послушался, а я сурово уставилась на гостей.
— Так, хватит тут рассиживаться! Мне в душ надо, и вообще…
— Я потру тебе спинку! — Синеглазка с готовностью потянул через голову только что надетую футболку.
— Нет! — завопила я. — Хорошенького понемножку! А ну, брысь отсюда!
Адрей грустно-грустно вздохнул, послал мне воздушный поцелуй и исчез. Станти присел рядом, немного смущённо посмотрел мне в глаза и спросил:
— Ты не сердишься?
Я засмеялась.
— Не смейся, — обиделся он. — Я о тебе всё это время думал. И как только у меня контракт кончился, сразу решил тебя найти. А поскольку Адим проспорил мне одно желание, то он сказал, где начинается твой след, а уж потом найти тебя было легче лёгкого! Вы правильно решили здесь спрятаться — Челси вас нескоро найдет. Ох, как же мне не хочется уходить, но раз ты говоришь, что надо, значит, надо!
Он улыбнулся, поцеловал меня в щёку и тоже исчез. Я вздохнула, выудила, не глядя, из запасов Алилы новое платье и пошла в ванную.
Отыскав Адрея и получив от него долгий и нежный поцелуй, я тихонько попыталась намекнуть на этот утренний визит — Федька, конечно, из корыстных соображений не проболтается, но мало ли… Адрей только засмеялся:
— Ну ты даёшь! Свела с ума половину моих знакомых.
— Я не специально, — заметила я, пристраивая голову у него на плече. — А ещё, Тан сегодня придёт с Сенией, ты не возражаешь?
— Теперь — ни капли.
— Понимаешь, ему сейчас тяжело, я хочу его поддержать, а ещё я знаю, что он может с горя вытворить какую-нибудь глупость…
— Слава, я не против. Но, если не возражаешь, хотел бы попросить тебя…
