"Сир?" позвал Ник.
“Пожалуйста?”
Габриэль двинулся к Нику, поместил руки позади головы, и прижал губы ко лбу Ника.
Он шептал что-то, что я не могла услышать, но слова были тихо и искренне произнесены.
Тогда Габриэль оглянулся на меня, как будто мое присутствие затрагивало любой ответ, который он собирался дать просьбе Ника.
"Изменись," сказал он " и сделай это быстро.
Я не знаю сколько у нас времени."
Ник закрыл глаза в облегчении и начал медленный процесс из своего положения.
"Никто из вампиров в жизни не видел этого," сказал Габриэль хриплым голосом.
Я позволяю это сейчас, так как один из нас толкает на это.
Но ты ничего не видела."
Я кивнула.
Даже если бы я не приняла его слова близко к сердцу, выражение в его глазах сигнализировало достаточно ясно, что он доверял мне что-то важное — право наблюдать, как их волшебство меняет форму тела.
"Сир", сказала я, признавая его власть.
Когда Габриэль кивнул и повернулся к двери, занимая первую линию обороны против приближающегося нападения Адама, я рискнула взглянуть на Ника.
Он снял с себя футболку, обнажив упругую — но ушибленную грудь и снял свои джинсы.
Я не ожидала такого зрелища — неужели оборотни не могли изменяться в одежде? — Я снова отвернулась, однако Ник успел поймать меня на неумышленном разглядывании.
"Полностью раздеваться не обязательно", когда он сказал, я услышала как ткань упала на пол, "но это мои любимые джинсы."
Соглашаясь, я слегка кивнула головой, однако держала свои глаза отведенными.
"Если ты хочешь это увидеть", предложил тихо Ник, "то сейчас лучше смотри."
Единственный живой вампир, который увидит как человек превращается
во что-то? Я не за что это не пропущу.
Я оглянулась, очаровываясь сполна очень обнаженным и хорошо сложенным журналистом.
У него были спортивные ноги, длинные худые икры и крепкие бедра.
Его плечи были сильными, руки мускулистыми, но он был избит и ушиблен, порезан и искусан.
Он определенно пострадал от рук Габриэля.
Ник кивнул, и потом это началось
я разинула от шока рот.
Это было не то, что я ожидала.
Я смотрела Другой мир и другие фильмы, в которых подробно показывали преобразование человека в волка.
Я предполагала, что преобразование было физическим — чудовищное изменение мышц и костей, замена человеческой кожи и ног на лапы и мех.
Но в этом не было ничего анатомического.
Я подняла руку, чтобы защитить свои глаза от света, вспыхивающего вокруг тела Ника, облако меняющихся оттенков как магия — достаточно толстое, чтобы принять конкретную форму — кружило вокруг него.
Я всегда думала, как и другие вампиры, что оборотни похожи на нас — суперхищников, которые появились в результате генетической мутации, изменившей форму их тел.
Это было совсем не то, этот мягкий свет и цветной туман.
Оборотни были хищниками только во вторую очередь.
Во-первых, и в первую очередь, они были магией — чистой, непорочной, врожденной магией.
Не такими как мы.
Габриэль повернулся ко мне лицом, его янтарные глаза светились хищной самонадеянностью.
Но эмоции смягчились.
Я покачала головой.
"Я видел этот взгляд прежде, Мерит.
Это не так плохо как ты думаешь."
Я посмотрела на Ника, его не было видно из-за тумана, как будто завернут в кокон.(?)
А потом туман изменил форму, от высокого, худощавого мужчины, к чему-то низкому, чему-то горизонтальному.
Когда он пробрался ко мне через этот туман, невысокая и коварная, гладкая, черная кошка — кугуар? ягуар? пума? — в центре бара в Чикаго, мое сердце внезапно остановилось.
Он был высок — его голова достаточно высоко, чтобы достигнуть моего локтя, его шерсть, столь гладкая и черная, она мерцала как бархат под верхним светом, его тяжелые лапы, достаточно большие, чтобы оторвать кусок от вампира, должно быть он почувствовал желание.
Его сила была бесспорна.
Также бесспорным было его здоровье.
Если Ник был побит и в синяках, то кошка была полностью здорова.
Возможно это было то, почему он попросил перекинуться, так, чтобы он мог излечить себя и устранить удары и ушибы.
И возможно это было то, почему он должен был спросить — потому что Габриэль препятствовал свему выздоровлению.
Они могли вести себя обычно, расслабленно, менее стратегично и беспокойно, в отличие от вампиров,
но в пищевой цепи перевертышей была конечно иерархия.
И иерархия имела значение.
Николас подошел ко мне и уткнулся мордой в мое бедро.
“Кто теперь 'Котенок'?” Я пробормотала тихо, звук, который он издал, был решительно кошачьим, новсе же это было саркастично.
"Ладно, детишки.
Давайте подготовимся к представлению.
Брекенридж, позаботься о Мерит."
Он поднял на меня взгляд.
"Когда-нибудь ты будешь солдатом, воином, когда будешь готова.
Это твое наследие и твоих близких.
Ты порезала меня, даже без своего меча.
Но он мой брат.
Это мое сражение, сражение моей семьи, поэтому я прошу тебя уступить."
"Ты не хочешь моей помощи?"
Гейб рассмеялся.
"Я Апекс, а он мой родственник.
Это естественный порядок вещей, обычай, благодаря которому существует наш мир.
Ты ничего не можешь сделать, а если ты поранишься, Салливан обозлится на меня.
В конечном счете, если я переживу это, я уверен ты бы предпочла этого избежать."
Мое сердце запнулось, но я была достаточно умна, чтобы принять его совет, по крайней мере пока не потребуется моего вмешательства.
Я осмотрела комнату и выбрала стол с колодой карт для игры в покер, расположенный в углу.
Я залезла под него — вампир, скрывающийся от сражения.
Несомненно, это было немного унизительно, но я тоже надеялась выйти от сюда живой.
Ник проследовал за мной, затем повернулся и устроился на полу, помещая себя между мной и дверью — теперь несколько сотен фунтов оборотня-кошки было передо мной и независимо от того, что ад собирался вырваться на свободу.
Габриэль начал методично срывать свою одежду, мышцы его тела напряглись.
Когда он закончил и встал голый перед дверью, он скрестил руки и мы ждали.
Когда Адам наконец открыл дверь в заднюю комнату, на его лице был шок.
Я решила не принимать в качестве комплимента, что он был удивлен, ведь я была все еще жива.
"Что здесь произошло?" неуверенно спросил он.
Я представила, как он пытался проанализировать ситуацию, чтобы выяснить, существовал ли способ спасти сценарий, разработанный им или нужно было внести некоторые коррективы.
