"Я все еще жив", отметил Габриэль.
“Ник также все еще жив, как и Мерит.
Каждый излучает волны (магии).
Я пропустила волну и одарила кривой сердитой улыбкой парня, который заманил меня прямо в ловушку, созданную им.
"Так что дай мне основную переподготовку," сказал Габриэль.
"C мысл в том, чтобы вывезти Тони, подстроив так. будто он напал на бар и убил меня? И когда то не сработало, ты вывел меня из себя, пригласил Мэрит, предоставив ей мое убийство, и тем самым взяв под контроль стаю?"
Он скрестил руки на груди.
"И когда это все сказано и сделано, то что? Ты захватываешь Дома и напрявляешь Стаю к геноциду славы?"
Черты лица Адама ужесточились, вытягивая его губы тонкой линией.
А потом его глаза потемнели, и он наступил на свою мыльницу.
"А что ты сделал для нас?
У нас есть собрания, в то время как к вампирам относятся как к знаменитостям.
Они управляют вращением.
Мы часть этого мира — едины с ним, как никакое другое существо — но мы действуем как дети, бегущие позади юбок их матерей!”
Я вынуждена была признать, что речь была не совсем точна сегодня.(?)
Несмотря на то, что перевертыши не провели собрание, Селина и ее дружки сделали это.
Это был тот же самый аргумент, сделанный вампирами, которые хотели власть в человеческом мире.
Я слышала, как Селина говорила это, и две недели назад Питер Спенсер произносил тот же аргумент.
"Стая действует как Стая," возразил Габриэль.
"Мы не существуем для того, чтобы управлять судьбами людей или вампиров
Мы контролируем нашу судьбу, и это достаточно.
"Не тогда, когда мы могли бы сделать больше.
Будучи сверхъестественными, они явно не имеют иммунитета против слабостей эго.
“Продвижение этой Стаи не о власти,” сказал Габриэль искренне, как будто мы думали о том же самом.
""Это не о эго или ношении мантии лидера.
"
"Я думаю, что папа не согласился бы.
Пульс пугающего волшебства заполнил воздух; я предположила, что Габриэль не был в восторге от того, что Адам втягивает в это их отца.
"Папы здесь больше нет.
Я сейчас говорю за Стаю."
Адам закатил глаза.
"Ты вряд ли говоришь за всех, и это — точно мой пункт, брат.(?)
Мы оба знаем, почему я здесь.
Давай покончим с этим
У меня есть чем заняться."
Давление в комнате внезапно изменилось, как будто они оба задействовали сильную магию и изменили воздух, и это различия было достаточно, чтобы у меня разболелись уши.
И потом они перекинулись.
Свет был ярче, чем был, когда Ник перекидывался, может быть, потому что Гавриил был Apexом, и Адам принял некоторую часть этой генетики.
Ник издал низкое рычание и начал ползти ближе ко мне, пока его зад не уперся в мои колени.
Я не уверена, что это было сделано, чтобы защитить меня, или потому, что он был взволнован, как я.
Слишко любопытная, чтобы сопротивляться, я протянула руку и погладила его шерсть, которая была на ощуп густым бархатом обтягивающая напряженные мышцы.
Он от прикосновения вздрогнул, но быстро успокоился.
Туман ожил, окружая Адама и Габриэля, и потом они изменились, одежда Адама испарилась с помощью магии.
Они были огромны, и наш (Интел — ошибка в оригинале) был правилен.
Они были волками, и оба огромные
Они были намного больше Ника, и у обоих была густая жесткая серая шерсть и бледно-зеленые глаза.
Их тела были почти подобны баррелю, их заостренные морды, прижатые уши к голове, когла они приготовились к бою.
Адам был немного меньше, чем Габриэль, может быть, потому что он был моложе.
У него так же был белый знак на плече, который был еинственным различием между ними, когда они двигались.
И они передвигались.(?)
Они сделали свой первый удар одновременно, оба стояли на задних лапах, чтобы передними наносить удары друг другу.
Их челюсти были раскрыты, губы, вытянуты, чтобы показать толстые белые зубы.
Они вскочили прежде чем опуститься на четыре лапы, Адам в более низком положении — возможно признании его покорности Габриэлю — прежде очевидно решив, что время прошло для той покорности.
С резким, глубоким кличем, он атаковал, вцепившись зубами и когтями в плечи Габриэля.
Габриель принялся за восстановление, но не раньше, чем кровь просочилась из раны на плече.
Он издал высокий клич, заставив меня зажать руками уши, прежде чем превратиться в собачее рычание.
Он перекатился, захватив Адама с собой, затем пинал Адама с достаточным количеством силы, чтобы перекинуть его через комнату.
И как будто зрелища и звуков было не достаточно, каждый раз, когда они делали выпад, они послали пульс волшебства в воздух, что затрудняло дышать кислородом.
Мое сознание было на грани, и почти перегружено.(?)
Это была борьба только двух волков, чтобы утвердить свое превосходство (первенство).
Это было сражением волшебных сил — влиятельных волшебных сил — для контроля над Стаей и его участниками.
и будущего перевертышей.
Габриэль представляет статус-кво; Адам же на много другое будущее.
Адам снова встал, избавился от силы воздействия, и, с высоко поднятым хвостом, и прижатыми ушами, напал.
Он попытался снова взять верх над Габриэлем, впиваясь окровавлеными зубами в морду более крупного волка, но Габриэль не сдавался.
Он выбрался, чтобы освободиться от захвата Адама, затем делал свое собственное движение для доминирования, прикрепляя Адама к земле и вгрызаясь в морду Адама.
Адам взвыл от боли, звуком похожим как от щенка, чем от габаритного волка, но Габриэль не уступал.
Адам взбирался ниже его, пытаясь полностью сменить свое положение, но Гэйб сместился, относительного его, как перемещеался Адам, собнажив клыки и испуская хриплые рычания, чтобы держать доминирующее положение.
Словно заключенные в клетку бойцы, некоторое время они продолжали в том же духе; стулья раздвигались, когда они метались по полу в задней части комнаты, а на линолеуме начали проступать кровавые отметины их борьбы.
Адам не сдавался, но и Габриэль не уступал позиции.
Я задавалась вопросом, боролся ли Гэйб прежде, и сколько времен он должен был держать в руках Верхнее положение, или следить за поядком в Стае.
Адам предпринял еще одну заключительную попытку, перебегая к противоположной стороне комнаты, как будто перегруппировываясь, затем прыгая к Габриэлю с силой, которую имел в запасе.
Там много не могло осталться в нем.
Они боролись в течение десяти-пятнадцати минут, и Адам перенес основную тяжесть боевых действий.
