— Вы это нарисовали?
— Я нарисовала свою часть, — она оперлась на свою трость, гордо выпрямляясь.
Лив с благоговением смотрела на карты:
— Как? Тоннели абсолютно бесконечны.
— По чуть-чуть. Эти карты не показывают все Тоннели. В основном Тоннели Каролины, и немного в Джорджии. Это куда мы смогли добраться, — это было невероятно. Как моя рассеянная тетя могла нарисовать карты магических Тоннелей?
— Как вам удалось это сделать, чтобы тетя Грейс и тетя Мерси не узнали? — я не мог вспомнить, когда бы они находились достаточно далеко друг от друга, чтобы ежеминутно не сталкиваться.
— Мы не всегда жили вместе, Итан, — сказала она и, словно тетя Мерси и тетя Грейс могли ее услышать, шепотом добавила: — и я, на самом деле, не играю в бридж по четвергам, — я пытался представить себе тетю Прю, составляющую карту магических Тоннелей, пока остальные старшие члены ДАР играют в карты в общественном зале церкви.
- Возьмиих. Полагаю, раз уж вы здесь, вам они понадобятся. Тут со временем легко заплутать. Бывало, я тут так петляла, что с трудом возвращалась в Южную Каролину.
— Спасибо, тетя Прю. Но… — я замолчал, я не знал, как все это объяснить: Светоч, видения, Лену с Джоном Бридом и Великий Рубеж, преждевременную луну и пропавшую звезду, это еще не считая сумасшедших цифр на запястье Лив. Это не говоря уже о Сарафине и Абрахаме.
Тетя Прю прервала поток моих мыслей, замахав платочков перед моим лицом:
— Вы уже заблудились как блохи в свиной щетине. Если не хотите попасть в чан с «Золотом Каролины», будьте внимательнее.
— Да, мэм, — я решил, что понял, куда ведет эта лекция, но я ошибался так же глобально, как Саванна, явившаяся в церковный хор в платье без рукавов и со жвачкой во рту.
— А теперь послушай-ка меня внимательно, — она показала костлявым пальцем на меня, — Карлтон приходил и вынюхивал, что я знаю о ком-то, кто взломал магическую дверь на ярмарке. Потом я услышала, что девчонка Дюкейн пропала, ты и Уэсли сбежали, а ту девочку, что была у Мэриан — ну, ту, которая добавляет молоко в чай, — никто нигде не видел. Мне кажется, слишком много совпадений, даже для Гатлина.
Карлтон разносит новости. Как странно!
— Как бы там ни было, вам они нужны, и я хочу, чтобы вы их взяли. У меня на эту чепуху времени нет, — моя догадка оказалась верной — притворялась она или нет, но она знала, что мы задумали.
— Я очень ценю ваше беспокойство, тетя Прю.
— Я не беспокоюсь. Не буду беспокоиться, если вы возьмете карты, — она похлопала меня по руке. — Ты найдешь эту златоглазую Лену Дюкейн. Даже слепая белка иногда может найти себе орех.
— Я надеюсь, мэм.
Тетя Прю похлопала меня по руке и взяла свою трость.
— Тогда пора вам прекратить болтовню с пожилыми леди и встретиться с бедой на полпути, глядишь, полбеды и встретите. Даст Бог, и река не разольется, — она потащила Тельму от нас.
Люсиль с минуту бежала за ними, и на ее ошейнике звенел звоночек. Тетя Прю остановилась и улыбнулась:
— У тебя все еще есть эта кошка. Я все ждала верного момента, чтобы отпустить ее с той веревки. Она знает парочку трюков. Увидишь. Бирка ведь все еще у тебя?
— Да, мэм. Она у меня в кармане.
— Не хватает одного из тех колечек, чтобы прицепить ее к ошейнику. Но оставь бирку у себя, я найду подходящее колечко, — тетя Прю развернула другую конфету и бросила ее на землю для Люсиль. — Извини меня, что называла тебя дезертиром, девочка, но ты знаешь, что иначе Мерси ни за что бы с тобой не рассталась.
Люсиль понюхала конфету.
Тельма помахала и улыбнулась своей широкой улыбкой Долли Партон:
— Удачи, сладкий!
Я смотрел, как они спускались по холму, спрашивая себя, что еще я не знал о людях в моей семье. Кто еще казался дряхлым и невежественным, а на самом деле следил за каждым моим шагом? Кто еще защищал Магические свитки и секреты в свободное время или делал карты мира, о существовании которого большинство жителей Гатлина не подозревало?
Люсиль лизнула мятную конфету. Если она и знала ответы, то не говорила.
— Ладно, значит, у нас есть карта. Это уже что-то, правда, ММ? — настроение Линка поднялось после того, как тетя Прю и Тельма исчезли внизу тропинки.
— Лив?
Она не слышала меня. Она листала страницы блокнота одной рукой, а другой вела по дороге на карте.
— Вот Чарльстон, а это, должно быть, Саванна. Так что если ты считаешь, что Светоч помогал нам найти южный путь, к побережью…
— Почему к побережью? — перебил я.
— Потому что на юг. Как если бы мы шли за Южной звездой, помнишь? — Лив в расстроенных чувствах отстранилась от карты. — Здесь столько ответвлений. Мы всего в нескольких часах от портала Саванны, но внизу это может означать что угодно.
Она была права. Если законы времени и физики над землей и под ней не соответствовали друг другу, то кто может сказать, что мы еще не в Китае?
— Даже если бы мы знали, где находимся, у нас бы ушло несколько дней, чтобы найти это место на карте. У нас нет времени.
— Ну, тогда нам лучше начинать. Это все, что мы имеем.
Но это уже было что-то, что давало нам надежду, что мы сможем найти Лену. Я точно не знал, почему я так думал, я верил то ли в способность карт привести нас на место, то ли в собственные возможности Проводника.
Но все это не важно, если я найду Лену вовремя.
Даст Бог, и река не разольется.
Глава двадцать восьмая
Девятнадцатое июня. Плохая девочка
Моя вера в лучшее продержалась недолго. Чем больше я думал о поисках Лены, тем больше думал о Джоне. Что если Лив была права, и Лена никогда не станет той девушкой, которую я помню? Что если мы уже опоздали? Я вспомнил витиеватые черные рисунки на ее руках.
Я все еще думал об этом, когда у меня в голове появились слова. Поначалу я едва их слышал. На секунду мне показалось, что это голос Лены, но когда я услышал знакомую мелодию, я понял, что ошибся.
Семнадцать лун, семнадцать лет.
Познав утрату, страх отбрось,
Жди его, и он придет,
Семнадцать лет, семнадцать слез.
Моя Предвестница. Я пытался расшифровать, что хотела сказать мне мама. У тебя мало времени. Ее слова крутились у меня в голове. Жди его, и он придет… Она говорила об Абрахаме?
Если да, то что мне делать?
Я так ушел в себя, что не понимал, что Линк обращается ко мне:
— Ты это слышал?
- Песню?
- Какую песню?
Линк сделал нам знак, чтобы мы замолчали. Он говорил о чем-то другом. Этот звук был похож на шорох сухих листьев позади нас и на тихое завывание ветра. Но не было даже легкого дуновения.
