Слушая нетрезвую исповедь северянина, Редфрит представлял, как в его руках оказывается шея Ярого. Душить посла в мечтах оказалось приятно. Еще приятнее было бы ему врезать, здесь и сейчас. А может, вырвать его длинный язык, чтобы перестал о ней говорить.
Но ничего из этого король не мог себе позволить.
– Слышал, ее величеству не здоровится, – как бы между прочим заметил Велебор.
Но теперь уже Редфрит поспешил его перебить, не желая обсуждать состояние жены:
– Ничего серьезного. Скоро поправится. А сейчас я бы хотел обсудить наши дальнейшие планы. Ваши люди прибудут через две недели, я правильно понял?
Северянин вмиг посерьезнел. Кивнул и ответил:
– Да, так решил мой владыка.
– Отлично.
– А еще он просил передать просьбу. – Велебор вернул на стол опустевший бокал. – Поставил одно, скажем, условие.
– Какое же?
Ответить князь не успел. Робкий стук в дверь, и на пороге кабинета показалась королевская чародейка.
– Ваше величество… – Окинув комнату взглядом и заметив в дальнем углу посланника, Мильдгита стушевалась. – Ох, простите, я вам помешала. – Присела в быстром реверансе и неловко опустила взгляд.
– Такая красавица, как вы, леди Мильдгита, никак не могли нам помешать, – приосанился князь.
– Можешь остаться, – разрешил ей Редфрит.
– Не уходите, леди Мильдгита. Скрасьте наш вечер своей приятной компанией.
Чародейка скупо улыбнулась, отвечая на улыбку Велебора, и прошла в комнату.
– Так что же это за условие, князь? – вернулся к разговору Галеано.
– Условие… – Северянин скользнул взглядом по кабинету, явно в поисках чего‑нибудь крепкого, но не обнаружив ни графина, ни бутылки с вожделенным напитком, со вздохом разочарования продолжил: – Лундвар Бессмертный желает, чтобы вы переговорили с накаи. Прежде чем мы пойдем на них войной, мне поручено выяснить, почему они уничтожают невинных.
– Хорошо, – неожиданно легко согласился Редфрит.
Неожиданно и для посланника, и для ведьмы.
– Но ваше величество… – Мильдгита обомлела.
Не обратив внимания на ее слова, король оттолкнулся от стены и продолжил:
– Я и сам уже об этом думал много раз и хотел бы пригласить их в Хельвиву.
– Они никогда на это не согласятся! – с жаром воскликнула чародейка. – Не рискнут. Побоятся!
– Ну почему же? – удивился северянин. – Существует немало способов договориться. Даже с накаи. Взять хотя бы магическую клятву, которую его величество может принести, чтобы презренные не боялись.
– Что ж, я могу поклясться, что не причиню им вреда, пока они будут моими гостями.
– Но это безумие! – не сдавалась колдунья. Утратив привычное спокойствие, Мильдгита нервно кусала губы. Мяла, сама того не замечая, дрожащими пальцами юбку.
– Это желание нашего союзника. И моя воля, – жестко отрезал Редфрит.
Сколько раз, вспоминая слова накаи, он собирался отправить к Диким посланника, но все время что‑то его останавливало. Будто натыкался на невидимую преграду в своем сознании. И вот так кстати появился северянин с требованием от Лундвара – встретиться с презренными, и король с каким‑то странным облегчением принял его условия.
Теперь он уже точно не отступится от своего решения.
– Что ж, – Велебор поднялся, – тогда предлагаю на сегодня закончить. Если ваше величество будет не против, я бы хотел отправиться к себе и как следует отдохнуть. День был долгий, а выпитое продолжает туманить мне голову.
– Конечно, князь, идите отдыхайте, – отпустил посланника Галеано, а когда тот вышел, перевел взгляд на Мильдгиту. – Ты что‑то хотела?
– Ничего срочного и важного. Это может подождать до завтра, – натянуто улыбнулась чародейка, с трудом заставив себя разжать стиснутые в кулаки пальцы.
– Тогда доброй ночи, Мильдгита, – попрощался с ней Редфрит, не желая отвлекаться на несрочное и неважное.
Вернулся за стол, торопясь скорее взяться за послание. Почему‑то сейчас это казалось особенно важным. Делом, не терпящим отлагательства.
Не успела чародейка оказаться за дверью и миновать просторный зал, охраняемый молчаливой стражей, как напоролась на северянина. Велебор уже никуда не спешил. Стоял, спрятав руки за спину, и делал вид, что рассматривает портреты, которыми были завешены стены пустынной в этот час галереи. Но стоило услышать шаги колдуньи, резкую дробь каблуков, как он оставил свое занятие и, схватив Мильдгиту в охапку, зашептал ей на ухо:
– Не так быстро, леди. Куда это вы спешите?
– Вы что себе позволяете?! – возмутилась колдунья, уже готовая отшвырнуть наглеца чарами.
– Пытаюсь вас задержать. Думаю, нам не помешает узнать друг друга получше.
– Может, вам стоит узнать получше госпожу Вертано, прежде чем жениться на простушке? – процедила ведьма, раздраженная неожиданным промедлением.
Ей следовало как можно скорее решить досадную проблему! Разобраться с капризом короля, а не тратить время на пьяного увальня и дикаря!
– Госпожу Вертано я и так уже неплохо знаю, а вот с вами не отказался бы познакомиться поближе. И, уверяю, вы против тоже не будете, когда узнаете меня получше.
– Уберите руки!
Мгновение, и посланник отпустил колдунью, а спустя еще секунду тишину галереи прорезал его голос, спокойный и ровный, в котором больше не было хмельных ноток:
– Уделите мне немного времени, леди. Поверьте, этот разговор окажется полезным для нас обоих.
Удивленная этой внезапной переменой, Мильдгита растерянно кивнула. Наградила северянина не самым дружелюбным взглядом и мрачно сказала:
– Идите за мной, князь.
Миновав портретную галерею и пройдя по сумрачной анфиладе, они поднялись в лабораторию колдуньи. Велебор бросал по сторонам внимательные взгляды, словно пытался запечатлеть в памяти каждый камень и каждую ступень, по которым они поднимались.
Оказавшись в привычной обстановке, Мильдгита вздохнула свободнее – ей всегда легче дышалось в этих стенах.
– И о чем же хотели поговорить со мной, князь? – Отойдя к стеллажу, заставленному склянками с зельями и завешенному, словно гирляндами, мешочками трав, она скрестила на груди руки и замерла в ожидании ответа.
Велебор заинтересованно осмотрелся.
– О вашей ненависти к накаи и нашем союзе, заключив который мы оба останемся в выигрыше.
Чародейка нервно закусила губу и, хоть и пыталась смотреть послу прямо в глаза, не выдержав, отвела взгляд.
– Не понимаю, о чем вы…
– Мне известно, что это вы заставили умолкнуть тех пленников. И сегодня в кабинете его величества показали себя никудышней актрисой. Все страхи отражались у вас на лице.
Почувствовав, как ее захлестывает злость, чародейка порывисто выкрикнула:
– Зачем вы мне все это говорите?! Уж вы‑то точно за мир с презренными, иначе бы не стали подбивать короля на это сумасшествие! Накаи – гости в Хельвиве… Да это даже звучит дико!
Остановившись взглядом на старом кресле, приставленном к камину, Велебор с наслаждением в нем растянулся и, улыбнувшись, заметил:
– Вы слушаете меня, но не слышите. Я точно так же, как и вы, настроен против Диких и желаю им смерти.
– Тогда с вашей стороны было совершенно нелогично давить на короля.
– А разве я давил? – насмешливо изогнул брови посланник. – Я даже рта раскрыть не успел, как Редфрит согласился радушно пригласить их в Хельвиву.
Чародейка раздраженно поджала губы, не зная, как отразить очередной выпад. Приходилось признать, северянин прав. Последние недели она прилагала немало усилий, чтобы уберечь повелителя от необдуманных решений. Открыто действовать не могла. Не могла использовать на Редфрите чары. Приходилось быть осторожной, обходиться одними лишь снадобьями, которые сдерживали его порывы, туманили королю разум. И вот с подачи демонового посланника он собрался пригласить накаи сюда!
– Видно, что его величество сомневается и, может статься, откажется от этой войны, – тем временем продолжал Ярый.
– Благодаря вам вполне может и отказаться, – буркнула колдунья. Не сдержавшись, выпалила: – Мало того, что вы все испортили, так еще и меня подставили! Если король узнает, что это из‑за меня пленники молчали…
