Главарь пристально оглядел бандитов. Большинство неохотно качали головами, а двое, среди которых был и зачинщик, опустили головы, принимая право Лысого им приказывать.
— Отлично. Давайте решим, кто поведёт девчонку в город.
И мужчины тотчас загалдели, перебивая и перекрикивая друг друга. Каждый требовал отправить именно его, иногда даже приводя какие-то доводы.
Лысый молча слушал, продолжая крепко держать Бритого за плечо и не позволяя ему даже смотреть в сторону девушки. Собственно, про неё в процессе спора все забыли… Чем она и решила воспользоваться.
Медленно спустив плед с плеч, Лео обнажила шею и декольте, но никто даже не покосился на неё. Тогда она, воровато оглядевшись, рванула прочь от города, в самую гущу леса, на ходу обвязывая плед вокруг пояса. Бежать на каблуках оказалось не очень удобно, но тратить драгоценные секунды форы на разувание было глупо.
— Стой! Куда! — вдруг заорал усатый пожилой мужчина, доселе молчавший.
Этот крик придал Лео ускорение.
— Ребята! Уходит!
Спор оборвался на полуслове, мужчины ринулись вдогонку, на ходу доставая оружие. Только главарь остался на месте, вместе с Бритым и молчаливым черноволосым красавцем, внешность которого портил уродливый рваный шрам через всё лицо.
Вскоре они потеряли из виду как сбежавшую добычу, так и её преследователей.
— Короче, — решительно начал Лысый. — Собираем всё необходимое, и за ней. Возьмём измором, коль в скорости и хитрости она нас превзошла. Горец, начни пока, я скоро присоединюсь.
Мужчина со шрамом кивнул и пошёл на другой конец поляны.
— А ты, — старший повернулся к самому похотливому члену своего отряда, — доложишь ситуацию. Пусть Заурта пришлёт в засаду других. И не забудь рассказать о своей роли в случившемся!
Бритый скривился.
— Ну-ну! Ты же так хотел в город! Пожалуйста, я исполняю твоё желание. Надеюсь, тебе выпадет возможность утолить свой необычный голод!
Усмехнувшись, Лысый ободряюще похлопал подчинённого по плечу и проследовал за Горцем. А Бритый, вздохнув, понуро поплёлся в сторону города.
***
Примерно через полчаса Лео окончательно выдохлась и перешла на быстрый шаг, продолжая углубляться в лес. Каждая её мышца работала на пределе своих возможностей, девушка не смела ни остановиться на привал, ни отвлечься на поиски еды или воды. Плед она надела только к вечеру, когда ходьба перестала её согревать, а с приближением ночи дела её стали совсем плохи: руки окоченели, ноги не слушались, зубы стучали, а в животе завывали волки. Порой Лео казалось, что одни эти звуки позволят преследователям с лёгкостью обнаружить её, как бы она ни пряталась. И это было лишним стимулом двигаться дальше.
Вскоре на лес опустились сумерки, укутав его тёмным покрывалом, а следом пришла ночь. Запнувшись о какую-то корягу, Леоника с шумом свалилась в овраг и замерла. Погони слышно не было, но девушка не позволила себе расслабиться, напряжённо прислушиваясь к лесным шорохам сквозь своё хриплое дыхание и оглушительный стук собственного сердца.
Погони слышно не было.
Оглядевшись, девушка приметила поблизости кусты, невесть каким образом удерживающиеся на отвесной стене. С каждой минутой они становились всё более пугающей формы и неузнаваемых очертаний, как и груда опавших листьев, скопившихся под ними.
Ночь она провела, закопавшись в листву так, что наружу торчал лишь край пледа и её нос. Свернувшись калачиком и согревая себя горячим дыханием, она пролежала без сна до утра, ежесекундно ожидая появления своих преследователей. Но ночью те так и не нагрянули.
А на рассвете, основательно продрогнув, Лео с трудом разлепила затёкшие веки и испуганно задержала дыхание, услышав совсем рядом мужские голоса.
— Следы вроде сюда ведут, — деловито заметил один из бандитов.
— Да нет! Вот же, дырочка от каблука!
— Повезло нам, что девушки носят шпильки, правда? — усмехнулся кто-то.
— Повезло, что земля мягкая! — поправил его Лысый хриплым голосом. — Давайте, туда!
Напряжённо переждав, пока стихнут шаги над её головой, Леоника вытащила ногу из пледа и с ненавистью посмотрела на свои туфли. Ей не хватило сил ни обломать, ни оторвать каблук, хотя Лео потратила на попытки несколько драгоценных минут. С грустью сняв обувь, она с трудом встала, прихватила плед и покинула место ночёвки. Влажная холодная земля, никогда не видавшая солнца, обжигала её голые ступни, но девушка упорно шла вперёд, не торопясь выбираться на поверхность.
Лес просыпался, утреннюю тишину прорезали первые птичьи крики, жужжание насекомых и шелест опавшей листвы, которую ветер сгребал в аккуратные кучки. Подготовка к зиме шла вовсю, но Лео было не до красот осенней природы. Пытаясь уловить посторонние звуки, она бездумно преодолела овраг, выбралась наверх и огляделась. Никого.
Подумав с минуту, она надела туфли и пошла в обратном направлении, к своему фургону.
По чистой случайности мужчины выбрали ту же сторону оврага, чтобы продолжить охоту, и заметили её первыми.
— Вон она! — раздался удивлённый возглас.
— Хитрая! Обратно идёт!
Вздрогнув, Лео посмотрела вперёд, обнаружила бандитов и припустила прочь, спотыкаясь от усталости. А топот за спиной не стихал. Активировав все силы и подчистую израсходовав резерв собственной выносливости, она ускорилась и сумела оторваться от преследования.
Забег кончился очередным падением, на этот раз с отчётливым хрустом. Леоника растерянно посмотрела на ногу и обрадовалась — она умудрилась сломать каблук, зацепившись за выступающий из земли корень. Встав, она сделала несколько неуверенных шагов. Двигаться стало значительно сложнее, удача обернулась непредвиденными трудностями, уменьшив скорость её передвижения.
Около часа она потратила на то, чтобы изуродовать оставшейся целой туфельку, цепляя её за все корни, стволы и даже камни. Обувь оказалась сделана на совесть и сдалась далеко не сразу, позволив беглянке слегка перевести дух после долгого бега.
В какой стороне остался автобус, Лео могла сказать весьма приблизительно, но сдаваться было рано, поэтому она выбрала направление наугад, прикинув необходимое отклонение от прежнего курса.
До вечера ей никто более не встретился, а ночью она, в поисках безопасного места, забралась на дерево. На высоте, мёртвой хваткой вцепившись в наиболее крепкие ветки, Лео просидела до утра, напряжённо таращась во тьму. Задремать ей удалось лишь с восходом солнца, привалившись спиной к стволу.
Отдых продлился около четырёх часов, после которых Леоника очнулась совсем разбитой. Всё её тело затекло, она едва могла двигаться, чувство голода превратилось в тупую ноющую боль, губы потрескались от жажды…
Она просидела на дереве половину дня, неотрывно глядя на небо, затянутое тучами, пока они не пролились мелким дождём, продолжавшимся до самого вечера.
Вожделенная вода принесла с собой не только облегчение, но и множество проблем. Практически голые ветви не защищали от непогоды, плед промок и больше не согревал, вынудив Лео спуститься, дабы разогнать застывшую кровь и, заодно, немного приблизиться к призрачной цели. Земля размокла, каблуки, участвующие в сцеплении, остались где-то далеко позади, и теперь девушка падала в несколько раз чаще, постоянно поскальзываясь на мокрой траве. Ночевать в таких условиях не стоило и пытаться, поэтому беглянка продолжила движение и с наступлением темноты.
Это была утомительная, выматывающая ночь: Леоника бесчисленное множество раз натыкалась на стволы деревьев, неожиданно вырастающие на пути, заработала не одну шишку и успела плюхнуться в грязь всеми частями тела, включая многострадальное лицо. Зато третий день погони выдался солнечным. Лео устроила привал, снова забравшись на дерево, развесила плед на просушку и подставила своё тело живительным лучам, впитывая тепло светила каждой клеткой. Разомлев, она задремала и проснулась уже в полной темноте, окоченев до невозможности.
Негнущимися пальцами на дрожащих руках она нащупала узлы, завязанные по краям пледа, и примерно с десятой попытки отцепила его от веток, дважды чуть не сверзившись вниз. Покрывало давно растеряло всё накопленное дневное тепло, но девушка плотно завернулась в него с головой, создав подобие палатки, и попыталась привести своим дыханием воздух внутри кокона к комфортной температуре.
