— Нет, нет, я не… — вырывается из его рта. — Я не стану.
Он не успевает договорить и стискивает челюсти так крепко, что зубы щёлкают и скрипят, когда Драко вжимается затылком в подушку, словно пытаясь отодвинуться подальше.
— Я не могу, — свистяще бормочет он. — Не могу, не хочу, не…
— Драко, — прерывает Гермиона и осторожно кладёт ладонь на его щёку.
Малфой вздрагивает и на мгновение застывает. В темноте его лицо выглядит почти белым, а растрёпанные волосы делают его похожим на мальчишку. Его облик наполнен тоской и мрачной безнадёжностью. Гермиона нежно поглаживает скулу большим пальцем и произносит:
— Драко, это я. Проснись…
Вдруг он распахивает глаза; Гермиона натыкается на его обезумевший, испуганный взгляд и не успевает отреагировать, когда Драко вскидывает руку и, схватив её за плечо, дёргает со всей силы. Она заваливается, а он, перевернувшись, подминает её под себя.
Гермиона вскрикивает.
Всё происходит быстро и резко, она лишь нелепо перебирает руками, а после чувствует, как весь воздух покидает лёгкие, когда Драко прижимает её к постели. Она ахает, зажмурившись. Его тело каменеет ещё сильнее, а вторая рука уже тянется в сторону, видимо, пытаясь нащупать палочку.
Напрягшись, Гермиона дёргается и распахивает глаза; Драко, тяжело дыша, смотрит на неё расфокусированным ото сна взглядом.
— Это я, — горячо повторяет она в попытке достучаться до него. — Я, Драко.
При звуке собственного имени он снова замирает и кажется таким потерянным, что у Гермионы щемит сердце.
— Я не хотел… Не хочу, — вдруг шепчет он. — Я не хочу делать это.
Драко несколько раз моргает. Гермиона чувствует, как его грудь и живот движутся при вздохах. Она медленно, чтобы не спугнуть его, приподнимает руку и опять дотрагивается до его лица. Он прикрывает глаза, будто это прикосновение причиняет ему боль.
Ему не нужно уточнять, что именно он имеет в виду. Гермиона знает, но это знание не радует.
Она собирает всю свою выдержку и, стараясь звучать уверенно, говорит:
— Это просто сон, — пауза и снова: — Просто сон, Драко.
Малфой вскидывает брови, словно в растерянности, и, гулко сглотнув, прижимается щекой к её руке. Бескровные губы приоткрываются, тёплый вздох касается её кожи. Его глаза снова находят её; радужка во мраке кажется чёрной. Он глядит, будто впитывая её образ, и по взгляду становится ясно, что Драко окончательно просыпается.
Он, кажется, обдумывает её слова, и наконец уголки его губ дёргаются, и он, едва заметно качнув головой, произносит:
— Нет, Грейнджер, это реальность.
========== 21. Двадцать первая глава ==========
Она бежит.
Воздух рвано вырывается изо рта, горло саднит, и в боку колет всё сильнее.
Эти тёмные мрачные коридоры выглядят знакомо, хоть Гермиона и не помнит, чтобы была здесь когда-либо. От стен веет холодом, первородной магией и опасностью. Всё это подстёгивает не сбавлять темп, хоть ноги и противятся, а голову сковывает неестественно сильной болью при каждом движении.
Но Гермиона стискивает зубы и торопится дальше, то и дело сворачивая по наитию и временами натыкаясь на каменные выступы.
Она сможет остановиться и отдышаться позже, но сейчас… кто-то преследует её.
А у неё даже нет палочки.
Услышав за спиной приближающиеся звуки, Гермиона ускоряется и внезапно для самой себя ныряет в сторону, оказываясь в незаметной нише в стене. Её сердце сходит с ума и колотится так быстро и громко, что она с опаской прижимает руку к груди, боясь, что оно выдаст её. Но преследователи проносятся мимо.
Гермиона прижимается затылком к стене и зажмуривается, стараясь удержать ненужные и горькие слёзы. Она тяжело вздыхает, и на выдохе всхлип вырывается из её рта.
Ей больно.
Она ощущает, как боль волнами проходит по телу, сжимает, горячит. Это почти невыносимо, и Гермионе хочется лишь поддаться отчаянию и, согнув колени, опуститься на землю, навсегда оставшись в подземельях, где она оказалась. Чернота окружает её, тьма приветливо распахивает свои объятия и представляется такой манящей, соблазнительной.
Она кажется единственным подходящим решением.
Гермиона вздрагивает, когда тело пронзает словно разрядом электричества, и неосознанно опускает помутневший взгляд на свою руку, которую прижимала к груди.
Она в крови.
Ладонь вся покрыта кровью, влажно поблескивающей в отсветах факелов.
Гермиона судорожно сглатывает и мотает головой, когда запахи ударяют в нос и заставляют собраться.
Она не может сдаться. Она обязана выбраться.
Гермиона прислушивается и через несколько мгновений, убедившись, что никого нет в коридоре, неуклюже вываливается из ниши, делает всего пару шагов, доверившись своей чуйке, и вдруг видит его.
Спазм охватывает её горло, и она несколько раз растерянно моргает, будто надеясь, что это всего лишь видение, которое рассеется, растает в воздухе, освободит её от этого кошмара…
Но он не исчезает, лишь замирает, смотря на неё полубезумным взглядом. Серые глаза кажутся почти чёрными во мраке, губы приоткрыты и рвано хватают воздух, словно он хочет сказать что-то, но не может.
Мантия Пожирателя порвана в нескольких местах, но он стоит уверенно.
И главное, в отличие от неё, у него есть палочка.
Смесь страха и злости парализует её на несколько мгновений, пока Гермиона рассматривает его, но проходит секунда, другая, и она вспоминает, что не может отступить. Она должна бороться. У неё… Где-то там у неё осталась цель.
Её ждут.
И она не позволит Драко Малфою остановить её.
Сузив глаза, она кидает на него яростный взгляд и начинает поворачиваться на пятках, стремясь броситься прочь так быстро, как только способна.
Но её реакции всё ещё заторможены, и он успевает быстрее.
Малфой поднимает палочку; вспышка заклинания моментально рассекает пространство между ними и ударяется ей в грудь. Затем мрак всё-таки побеждает и полностью охватывает Гермиону.
***
Вздрогнув всем телом, Гермиона просыпается и резко подскакивает, садясь в кровати; пальцы вцепляются в простыни, и грудная клетка тяжело вздымается.
В комнате открыто окно, и воздух вокруг холодный, но Гермиону охватывает невыносимый жар. Он поднимается прямо из глубин её памяти и печёт, обжигает, поражает сознание. Всё тело мелко дрожит.
Гермионе кажется, будто она в самом деле бежала и теперь почти готова выплюнуть лёгкие от избытка давления и напряжения. Она прерывисто дышит, пытаясь справиться со сковавшим её ужасом.
В этом сне — воспоминании? — там был… Драко.
И она боялась его.
Отголоски боли преследуют её даже наяву, и Гермиона чувствует, как её мутит, когда вспоминает вид крови на своих руках. Она была ранена. Она бежала.
Она убегала.
От кого? Где и когда это было? Почему… Почему она боялась его?
Повторяя движение из сна, Гермиона вскидывает руку к груди, крепко прижимая к коже, будто это способно помочь успокоить истерично бьющееся сердце. Череда мурашек стелется вдоль позвоночника.
Почему она бежала? Откуда такая реакция?
Что сделал Драко?
Что… Что он сделал?
Она зажмуривается, делает четыре глубоких вдоха и изо всех сил старается расслабиться, чтобы справиться с душащим приступом паники.
— Это просто сон, — еле слышно шепчет Гермиона самой себе.
И вспоминает, как говорила это Малфою.
Как убеждала его, когда он вот так же был напуган и потрясён невнятными видениями. Тогда он боялся того, что ему предстояло, она же сейчас взбудоражена прошлым. Тем, что уже случилось.
Или же в этот раз это…
— Просто сон, — повторяет Гермиона, проглатывая звуки, которые теряются в сбивчивом дыхании. — Сон… Ведь так?
Подняв вторую руку, она прижимает её ко лбу, наслаждаясь прохладой. Она вся взмокла и теперь смахивает прилипшие влажные пряди, заправляет их за уши, бережно скользя по собственному лицу.
Исцеляющее прикосновение.
Ей хочется обнять саму себя, погладить по голове и пообещать успокоение и освобождение.
