– Никола. Я не могу... Я должен... – Секунду назад она возвышалась над ним, сейчас же он навис над ней. – Все хорошо, правда?
Когда он прижимает ее своим весом, вынуждая получать удовольствие от собственной уязвимости?
– Дааа.
Колдо словно с цепи сорвался, поглаживая ее тело руками, подготавливая к дальнейшему, опаляя своим жаром, от чего перехватывало дыхание, пока он давал ей то, чего она так отчаянно хотела.
– Для тебя никогда больше не будет других, – сказал он.
– Как и для тебя.
– Никогда. Я так рад, что нашел тебя, любимая.
Любимая. Это слово ласковее его прикосновений.
– Я тоже.
Послышалось мужское удовлетворенное урчание.
– Ты такая мягкая. Такая теплая. Моя.
– Так отчаянно нуждаюсь в тебе. – Во всем, что он предлагал. Грубо или нежно, стремительно или медленно.
Но он успокоился и посмотрел на нее, напряженно и решительно.
– Я хочу, чтобы мы стали мужем и женой, прежде чем мы будем вместе.
– Здесь? – пропищала она. – Сейчас?
– В эту секунду.
Никола вновь растаяла... Колдо настолько хочет заявить на нее свои права легально, что добровольно откладывает секс на потом. Сколько мужчин готовы на это?
– Хорошо, – выдохнула она. – Согласна. Но поторопись. Пожалуйста.
Он поцеловал ее и сказал:
– Я принадлежу тебе, Никола. И связываю свою жизнь с твоей.
– Я рада. Теперь, если ты просто...
– Скажи мне те же слова.
Ох.
– Я принадлежу тебе, Колдо. – Она потерлась коленями о его талию и сжала. – И связываю свою жизнь с твоей. Теперь, скажи мне, что делать дальше или...
– Отныне и навеки.
– Отныне и навеки. Так мы можем уже...
Вдруг, хоть Колдо и не двигался, она почувствовала как разделилась надвое, ее спина выгнулась над кроватью. Никола испытывала боль. Горела. И убийственное тепло распространялось как лесной пожар, плавя кости, сжигая внутренности. Она больше была не одним существом, а двумя, и обе части были в агонии.
Но ощущения пропали так же быстро, как и возникли, и Никола опустилась на матрас, тяжело дыша.
– Что это было? – выдохнула она.
Колдо оперся на локти.
– Мы только что поженились.
– И все?
– И все.
– Как?
– Наши души теперь связаны.
– Ты имеешь ввиду, что мы... едины? – даже говоря эти слова, она испытывала дикое, глубокое удовлетворение.
– В каком-то смысле, да. А сейчас будем по-другому. – Колдо поцеловал ее снова... этот поцелуй затронул каждый дюйм ее тела, заставляя забыть о боли и помнить только о грядущем удовольствии. – Я рад, что мы подождали этого момента. Теперь ты станешь моей во всех отношениях.
– А ты моим.
– Никола, – сказал он и наконец-то... наконец-то... вошел в нее.
Она закричала. Колдо остановился и посмотрел на нее сверху вниз, излучая беспокойство и ужас.
– Я в порядке, – выпалила Никола. – Правда. Прости меня. Просто не знала, чего ожидать, а затем это произошло, и сейчас я болтаю, а ты не двигаешься, и я действительно сожалею. Пожалуйста, продолжай.
– Насколько больно я тебе сделал? – спросил он, очевидно сдерживаясь.
– Нисколько. Честно. Ну, не сильно.
Колдо не поверил.
– Ты скажешь, если сделаю больно?
– Да.
Он нерешительно наклонился и вновь поцеловал ее. Мягко, нежно. Возобновление их страсти не заняло много времени, и тогда, ох, тогда, их тела слились воедино вновь.
Она безоговорочно отдалась ему, принимая его, загораясь для него, любя его, обнимая, выкрикивая его имя, умоляя о большем, покусывая его губы.
– Мне всегда будет мало, – прохрипел он.
– Рада. – Она смогла произнести только это слово.
Колдо медленно продолжал. Его взгляд нашел ее и удерживал. Он мог бы отвернуться, но не сделал этого. Он вглядывался в нее сверху вниз, словно никого не хотел видеть, кроме нее, будто был полностью очарован ею.
Никто и никогда не смотрел на нее так прежде.
И он будет моим. Навеки.
В этот момент произошло что-то проникновенное. Связь между ними стала сильнее, и их души запели красивейшую песню.
Он мой. Всегда будет моим.
Спасибо. Ох, спасибо.
Эта любовь никогда не умрет.
И, в самом деле, ее сердце будто расширялось, принимая еще больше любви к нему. Любви, радости и мира... все, что он хотел, чтобы она почувствовала, в наивысшей степени.
Она отдала ему все, что имела, и все, что когда-либо у нее будет, ее дыхание стало неровным. Он отдал ей все, что имел, и подарит все, что когда-либо у него будет, его мышцы напряглись под ее руками.
– Люблю тебя, Никола.
Она поняла, что Колдо ощущал ту же глубину чувств. Должен ощущать.
– Люблю. Да. – Ох, ласковое тепло... Больше, больше, пожалуйста больше... Ее сердце колотилось... тело, казалось, расширялось, как и сердце, не в силах сдержать ее сокровенную сущность.
– Быстрее, – умоляла она.
Он подчинился, его движения стали резкими и уверенными.
– Да. Да! Колдо, я почти... – Никола взорвалась и улетела.
Именно это и произошло.
Она взорвалась. Она летала. И неважно, где Никола приземлилась, полное удовлетворение накрыло ее, наконец успокоив боль, которая мучила ее с их первого поцелуя.
Она внезапно стала цельной, женщиной, которая пережила худшее и нашла лучшее.
В отдалении Никола услышала эхо рыка Колдо, мужское удовольствие вернуло ее назад.
Он упал на нее, и его тяжелый вес почти раздавил ее легкие. Но это было намного прекраснее, чем раньше. Она дрожала и хваталась за него, за этого мужчину, за ее мужа.
– Как ты... Ты чувствуешь... – сказал он.
– Восхитительно, – выдохнула она.
– Да. Это было... Это было... У меня нет слов.
– У меня есть. – Никола поцеловала его в шею, где бился пульс. – Это стоит повторить.
Переводчик : Shottik
Редактор : Ekadanilova
Глава 31
Когда утреннее солнце поднялось на небосводе, проникая лучами в комнату, разум Колдо был в смятении.
Никола лежала на нем, ее подбородок упирался в его грудь, а пальцы теребили бороду, затем опускаясь на грудь. Рука Колдо поглаживала ее поясницу, крепко удерживая на всякий случай.
Он открыл рот, чтобы поблагодарить – снова – но вместо этого запел. Последний раз Колдо делал это в детстве, за несколько дней до того, как мать лишила его крыльев. Он никогда не думал, что запоет снова. Не было причин. И все же его низкий баритон наполнил комнату, отдавая Николе этот последний кусочек Колдо.
