— Ваш шопинг прошел удачно? — спросил он набирающим силу голосом.
Сабина и Ланте замерли на месте, затем медленно повернулись к нему.
— Надеюсь, вы заплатили за все это.
— Дьявол, — пробормотала Ланте, — я буду в своей комнате. — Она бросилась из зала.
Сабина пришла в себя и подошла к нему.
— Мы не заплатили за это деньгами как таковыми. Но мы заплатили изменением судьбы.
— У кого вы украли это?
— У наполовину демона, о котором нам рассказывала Никс. Наркобарон из Колумбии.
Ридстром сцепил перед собой руки.
— И зачем вы сделали это?
— Она сказала, что мы должны «поиметь его». Так как я должна ей за помощь в трудной ситуации, то решила, что могу оказать ей такую любезность. Это раз. И мы не думали, что ты будешь сходить с ума, если обкрадем плохого парня. Это два.
— Я и не схожу. Но я в бешенстве, что ты подвергала себя опасности.
— Никто не видел нас! Ланте даже применила чуточку убеждения, просто чтобы удостовериться, что мы будем в большей безопасности.
Ридстром вздохнул.
— Тогда позволь мне посмотреть, что ты получила.
Он никогда не мог долго сердиться на нее — не тогда, когда она была настолько довольна им и их новой жизнью вместе.
Когда она устроилась у него на коленях, Ридстром обнял ее, и она с гордостью продемонстрировала ему сумку древних золотых монет.
Конечно, это не было первым ограблением его маленькой королевы с тех пор, как они поженились. И он знал, что оно не будет последним.
Впрочем, ей все сходило с рук. Все в Ллоре знали, что если кто-нибудь задел бы хоть волосок на ее голове, то имел бы дело с обезумившим демоном ярости, жаждущим крови. Сабина в полной мере пользовалась этим обстоятельством.
— Это — достойное ограбление, — сказал он.
— Ланте и я точно походим на Робин Гуда, — кивнула она со смехом, сверкая глазами цвета янтаря. — Кроме того, что мы не отдаем это бедным.
— Теперь будешь. Я забираю сорок процентов из этого. — Когда она недовольно заворчала, он добавил: — Или мы могли бы использовать это, чтобы построить еще одну новую дорогу.
Каждый день по королевству разносились стук молотков и звук строительства зданий. Его люди опять начали процветать.
— Только подумай, ты сможешь помочь нам выбраться из средневековья. — Из шестнадцатого столетия. Но они делали это очень медленно. — И мы могли бы даже назвать главную улицу в твою честь.
Люди, конечно, не стали бы возражать. Они любили свою веселую и умную королеву, которая помогла своему королю победить злого тирана и которая всего лишь хотела немного золота.
Она закусила нижнюю губку.
— И одну в честь Ланте?
— Конечно.
— Ты думаешь, я не знаю, что ты манипулируешь мной?
— Да. Но я также думаю, что тебе это нравится. — Он привлек ее ближе, наслаждаясь ее запахом. — Между прочим, приходил Пак, сразу же после того, как ты уехала утром.
Мальчик жил с Дуриндой и ее мужем, но Сабина виделась с ним каждый раз, когда хотела, потому что он и его новая семья вернулись в Роткалину, как и многие беженцы, а также семьи других фракций Ллора.
— Пак расстроился, что тебя нет, поэтому я показал ему подарки, которые ты собиралась послать Дуринде.
Целая барабанная установка и годовой запас сладких конфет. Демонесса полюбит их.
Так как Ридстром и Сабина переехали в отреставрированный замок, у них постоянно были гости. Старые друзья и надежные союзники. Даже Миа и Зоя, младшие сестры Ридстрома, приехали к ним и остались до весны.
— И Кадеон закончил с работой, — продолжил Ридстром. — Я пригласил его и Холли на обед.
— Сегодня? — Сабина вздохнула, хотя Ридстром знал, что ей невольно нравились родственники со стороны супруга. — Великолепно. На всем протяжении обеда мне придется наблюдать, как Холли борется с тем, чтобы не выплюнуть обратно все, что она съела.
Безжалостная тошнота Холли не была удивительна, так как теперь все знали, что она носит близнецов Кадеона. Двух воинов окончательного добра.
Сабина продолжила:
— В прошлый раз, когда они были здесь, Кадеон следовал за ней повсюду, как будто она сломается. Он сносил ее на руках вниз по лестнице, хотя там было всего три ступеньки. Тебе лучше не делать ничего подобного, когда мы решим завести ребенка.
Ридстром и Сабина, прежде чем родить малыша, решили подождать, когда в их королевстве все наладится. Они посчитали, что у них в запасе много веков, и немного отложить этот вопрос не будет иметь особого значения. Особенно сейчас, когда Ридстром получал неописуемое удовольствие, защищая свою маленькую королеву, тем самым балуя ее.
— Чародейка, ты знаешь, что я буду еще хуже.
— Тогда жди, что я стану смеяться над тобой. Этого не избежать.
Существовала еще одна причина, которая повлияла на их решение. Как выразилась Сабина: «У нас не будет никаких первенцев, демон, пока этот вампир Лотэр не будет пойман». Удивив Ридстрома и тем самым преподнеся ему неожиданный подарок, Сабина использовала много своих драгоценностей, чтобы заплатить наемникам Кадеона для выслеживания Старого Врага.
Команда уже напала на след, и поимка хитрого вампира была лишь вопросом времени.
Когда Ридстром опустил сумку с золотом Сабины на пол и развернул ее в своих руках, она сказала:
— Ранее я думала о нашей первой встрече. Ты понятия не имел, что с тобой произойдет, когда мы встретились на дороге той ночью.
— Ты разбила мою машину и разрушила мою жизнь.
— Но теперь у тебя есть я и твоя корона. Ты выглядишь очень по-королевски на этом троне, между прочим.
— Я каждый день практикуюсь перед зеркалом.
Она улыбнулась:
— Нет, ты этого не делаешь. Ты слишком занят, рассматривая царапины, сбегающие вниз по твоей спине. — И с мурлыканьем добавила: — Я могу добавить к ним еще, мой сеньор.
Он резко втянул воздух и переместил их к кровати прежде, чем успел выдохнуть.
Он начал медленно раздевать ее, получая от этого огромное удовольствие, морские ветра обдували их разгоряченные тела. Сабина вскинула руки над головой с томной улыбкой. Ридстром поцеловал ее в шею, одновременно распутывая завязки бюстье. С одобрением в голосе он прошептал:
— Это усложняет дело.
Сабина вздохнула:
— Я стою этого ожидания, демон.
Ридстром встретил ее пристальный взгляд, нуждаясь в том, чтобы видеть все, что она чувствует. Она посмотрела на него. Выражение ее лица смягчилось, когда он провел костяшками пальцев по ее шелковистой щеке.
— Cwena, ты моя навсегда…
Конец.
