разумеется, могли и убить им человека. В обвинениях Даймонда Неспящего это звучало впервые. Но именно поэтому серпы, предположительно попробовавшие человеческую кровь, тогда уничтожили – переплавили. Сохранился ли хоть один, мне неведомо. Разумеется, изготовить новый несложно, и я узнаю у окрестных кузнецов.
Ласар вернулся ни с чем:
– Чашу забрал несколько часов назад студент старшего курса Стэнли Рэндалл по разрешению, подписанному ректором Галлахером. Ректора нет в Дин Эйрин. Рэндалла тоже.
* * *
Поскольку магистр Эремон настоятельно советовал студентам сидеть у себя и не впутываться в происходящее, студенты сидели в любимом месте – склепе профессора Дойла – и придумывали, как могут впутаться в происходящее. Не было только Мавис. Кхира пошла искать ее и вернулась с запиской:
«Меня вызвал ректор. Не ищите. Я вас сама найду». Поспешная приписка в конце гласила: «Вы мои друзья». Записка была прижата к столу свертком со свежими булочками-сконами. Сверток Кхира принесла тоже.
– Энии нет, и нет части ее вещей, – добавила Кхира. – И записки, конечно, тоже нет. Ничего нет.
– Думаешь, зря я с ней так? – спросила Эпона.
– Вообще это она зря с тобой так. Ну и тогда, помнишь, мы с Аоданом ее искали, вдруг утопится? Она нас знаешь куда послала?
– Если выбирать, за кого из них бояться, я собираюсь бояться за Мавис, – заметил Аодан, беря скон. – Она ну как-то своя. А сидра никто не взял? Или хоть водички родниковой?
– У меня идея! – восторженно подпрыгнул Эдвард. – Только что подумал! Родник! Помните родник в лесу возле деревни? Про него говорят, что там спрятана зачарованная вещь с давних времен, и ее положили туда то ли ши, то ли фоморы. А вдруг друиды?
– Магистр Эремон советовал нам быть осторожнее, – задумчиво сказала Эпона, но решимости в ее голосе было намного меньше обычного. – У меня просто был другой план. Сходить в Альбу – там ярмарка, наверняка приехали пэйви. Если Эшлин что-то хочет нам передать, то у них, говорят, свои способы.
– Тогда ты идешь на ярмарку, а я к роднику! – Эдварду уже нравилось новое приключение.
– А мы его проводим, – прогудел Аодан. – А то мало ли. И придем после на ярмарку же. Ну вот как так – нет Мавис, и сразу никто сидра не взял…
* * *
Пэйви остановились рядом с городом. Им было привычнее ночевать так, чем искать ночлег на постоялых дворах, где во время ярмарки яблоку было негде упасть. Финна отправили с толпой их босоногой ребятни за орехами в меду и на карусель. Он убежал, восторженно подпрыгивая и рассказывая малышам пэйви о том, как отличить мага от обычного человека и что он спросит, если такой ему встретится. Пэйви грызли орешки, смеялись и галдели.
Эшлин вела Брендона за руку к одному из дальних костров возле потрепанной повозки, крытой коричневой полинявшей тканью с кисточками. Он снял повязку – здесь притворяться слепым уже не было смысла, как и бояться, что пэйви его узнают. В таборе его никто не выдал бы властям.
У костра сидел мужчина с длинными волосами, светлыми в рыжину, и ровными размеренными движениями обстругивал деревянную чурку. Рукава его рубашки были закатаны, и по коже вились витиеватые темно-зеленые узоры, уходя дальше к плечу. Брэндон вдруг вспомнил снившиеся ему в детстве сны о воинах, покрытых узорами, сверкающими в бою. Он одно время сам бегал, перемазанный ягодным соком, в попытке такое нарисовать, и был разочарован, узнав, что боевые маги совсем не такие. Это был просто каприз детского воображения… или все же нет? Или он даже в детстве знал, какие они, воины Дин Ши?
Голос Эшлин вывел магистра из раздумий:
– Старейшина, это Брендон.
Гьетал отложил нож и дерево, кивнул обоим, приветствуя как младших. В его манерах чувствовалась власть, но совсем не было высокомерия.
– Брендон, это наш старейшина Гьетал. Я рассказывала о нем. Его Кристалл ты нашел в хранилище.
– Эта встреча – честь для меня… – магистр Бирн с трудом подобрал слова. Ему было сложно угадать степень формальности этой встречи и правила вежливости сородичей Эшлин. Все больше ши вокруг. Все больше тайн. Как истинный ученый, Брендон терпеть не мог вопросы без ответов. Хотя ответ на многие из них сидел сейчас перед ним у костра.
Гьетал окинул его изучающим взглядом:
– Садись рядом со мной, человек, который нашел себе невесту из холма и все еще жив.
Эшлин отчетливо покраснела, но промолчала.
– Не знал, что от этого умирают, – усмехнулся Брендон, присаживаясь на бревно рядом с ши.
Гьетал вдруг прищурился и задал вопрос, который прозвучал более весомо, чем просто слова. Брендон даже не думал, что вопросом можно буквально взять за воротник, прислушиваясь к ответу так, что дыхание перехватит.
– Наши филиды при рождении сказали, что Эшлин, дочь Каллена из рода Ежевики, никому в этом мире не принесет счастья. Ты знал, что у твоей избранницы плохая судьба?
– Значит, разделим, и она получит половину моей. Хорошей, – хрипло ответил Брендон, не отводя взгляда. И вдруг увидел, как холодный зеленый блеск глаз старейшины становится теплым. Он улыбнулся, и теснота в горле разом отпустила.
– Ты мне нравишься, человек. Короткая жизнь делает вас отважными.
– Раз так, то отважно спрошу. Я видел вас раньше, старейшина?
– В предыдущий раз я ступал на землю этого мира около десяти человеческих жизней назад. Ты не мог столько прожить, даже величайшие из магов недалеко переходят столетний рубеж.
Брендон кивнул и обнял Эшлин, которая тревожно молчала, прижимаясь к нему плечом, и все время прикасалась, будто боялась, что он исчезнет. Наверно, действительно этого и боялась.
Загомонили пэйви у края стоянки. Женские голоса наперебой приветствовали какую-то богатую гостью, зазывая, предлагая узнать тайны грядущего, послушать песню о любви и полюбоваться танцами. Среди ярких и рваных таборных рубах и юбок вычурно и неуместно смотрелась отороченная мехом накидка с гербами рода Горманстон, уверенно продвигающаяся в пестром море.
– Эпона! – удивленно и радостно воскликнула Эшлин, вскакивая.
Брендон помрачнел:
– Никто из Университета не должен меня видеть.
– Она и другие помогали мне уйти из плена Горта. Ей можно доверять. Я жалею, что не доверилась раньше. Надо узнать, что случилось, надеюсь, что Горт не приказал схватить всех, кого видел рядом со мной.
Если Эпона и удивилась магистру Бирну в такой компании, то не подала вида. Воспитание было панцирем ее чувств. Она поклонилась так, словно принимала достойных гостей в своем дворце:
– Приветствую старейшину и магистра. Рада, что вы оба выглядите лучше, чем можно было опасаться. Эшлин…
Эшлин с размаху обняла
