Твоя жизнь здесь, по крайней мере, на данный момент. Я думаю, тебе нужно немного пожить новой жизнью в качестве вампира, а затем принять решение.
— Звучит неплохо. Ничего, если я тебя обниму?
— Конечно, — ответила я, а она обняла меня и чуть не сломала мне все ребра.
— Понежнее, — сказала я. — Тебе нужно научиться обращаться со своей силой.
— Вот дерьмо, прости, — промолвила она и отстранилась. — Так и Ронан сказал. Я что-нибудь сломала?
— Ничего такого, что не заживет. — Я поднялась, зная, что мне нужно отпустить ее, чтобы она нашла свой путь.
— Я знаю, что ты приехала сюда не для того, чтобы создавать вампиров, — сказала она. — И мне пришлось объяснить это Ронану, потому что, черт возьми, в Чикаго было бы проще найти человека. Но я очень рада, что ты это сделала.
— Я тоже рада, — произнесла я, и это и подразумевала. — Мне нужно идти. Мы собираемся вернуться в Чикаго.
Она кивнула.
— Еще раз спасибо.
— Пожалуйста, — ответила я и вышла из комнаты, чувствуя себя намного лучше.
* * *
Ронан с Коннором ждали меня внизу, в пяти метрах друг от друга. Верными друзьями они не стали.
Коннор посмотрел на меня, и я кивнула.
— У нас все хорошо, — сказала я.
Он улыбнулся с таким же облегчением, какое чувствовала и я.
— Прежде чем вы уйдете, — произнес Ронан, — мне нужно кое-что сказать. Наедине.
Я выгнула бровь.
— Все, что хочешь сказать мне, ты можешь сказать при нем.
Коннор коснулся кончиками своих пальцев моих — легчайшее прикосновение, но полное эмоций. Обещания.
— Пожалуй, я этого ожидал, — сказал Ронан.
— Как минимум, — произнес Коннор.
Ронан не удостоил его взглядом.
— Я недооценил тебя. Или, возможно, мне следует сказать, что я преждевременно составил о тебе мнение. Мне казалось, я понимал, кто и что ты, кем ты будешь. И мне казалось, я понимал, что произошло с Карли. Я во всем ошибался.
— Неужели? — Мой вопрос прозвучал не очень искренне.
— Я думал, что ты обратила ее, не задумываясь. Возможно, потому что тебя воспитали брать то, что ты хочешь. Или, скажем, потому, что ты просто хотела иметь собственного вампира. А потом я поговорил с ней.
— И она сказала тебе то же самое, что и я. — Мой тон был сухим, как пустыня.
— Да, — произнес он, его глаза затуманило чувство вины. Он подошел к окну, отодвинул пальцем занавески и выглянул наружу. — Как бы то ни было, она выжила, и это главное.
— Карли сказала, что ты предложил ей остаться здесь. Ты позаботишься о ней?
— Теперь она одна из нас, — просто ответил он с уверенностью, из-за которой у меня отлегло от души в связи с возвращением в Чикаго.
— Если ей что-нибудь понадобится — если ей понадоблюсь я — ты можешь обращаться ко мне.
— Хорошо, — ответил он.
И это была лучшая разрядка политической напряженности, которой мы могли достичь в данный момент.
* * *
Вернувшись на курорт, мы собрались возле фургона. Там все еще пахло грязными носками и «Читос».
— Спасибо, что пришли мне на помощь, — сказала я, обняв Лулу, а потом Тео.
— Вообще-то, нам на помощь, — произнес Коннор, пожав руку Тео. — И спасибо всем присутствующим.
— Мы семья, — сказала Лулу. — Вы, наверное, сделали бы для меня то же самое.
— Конечно, сделали бы, — ответила я. — Вплоть до дешевой водки и спелеологии [63].
— Ты знаешь, как добиться расположения девушки, — сказала она, а потом перевела взгляд на Алексея, просто взглянула на него, выгнув брови.
Он молча уставился на нее в ответ.
— Никакого эмоционального прощания? — спросила она.
— Мы живем в одном городе.
Лулу лишь закатила глаза и забралась в фургон. Тео последовал за ней, помахав нам рукой, прежде чем закрыл дверь.
Алексей вытащил из кармана шоколадный батончик и начал разворачивать его, направляясь к уже подготовленному и заряженному байку. Он стоял рядом с Тельмой, в которой лежали наши сумки и шлемы.
— Ты уверена, что не хочешь поехать с ними в фургоне? — спросил Коннор.
— Уверена. — Я оглянулась на Тельму. — Я хочу Тельму.
Его улыбка была широкой и очень-очень довольной.
— Хватай шлем и садись вот сюда. — Он похлопал по кожаному сиденью, выражение его глаз говорило о том, что он заострил свое вниманием совсем не на мотоцикле.
Я улыбнулась ему.
— Ты не так понял. Я не хочу просто ехать, — сказала я с ухмылкой. — Я хочу, чтобы ты научил меня водить ее.
Он просто смотрел на меня долгое мгновение.
— Ты встречаешься с кем-то еще?
Внезапная смена темы немного выбила меня из колеи.
— Я… Что? Нет. А что?
Он обхватил мое лицо руками и целовал до тех пор, пока кончики моих пальцев не начало покалывать.
— Потому что я хочу, чтобы ты была только моей.
Я ухмыльнулась ему, наблюдая за ответным блеском в его глазах.
— Хорошо.
— Хорошо, — произнес он, а потом снова поцеловал, скрепляя сделку.
Он перекинул ногу через байк и похлопал по сиденью перед собой.
— Погнали, Элиза Салливан. Нам предстоит долгий путь.
Уильям Шекспир. Король Генрих IV. Перевод Е. Бируковой.
Стилет (итал. stiletto от лат. stilus — «палочка для письма», «острый стержень») — колющее холодное оружие, кинжал итальянского происхождения с прямой крестовиной и тонким и узким клинком, в классическом варианте не имеющим режущей кромки (лезвия).
Птифур (фр. petit four «маленькая печь») — ассорти из разного маленького печенья (или пирожных), которое чаще готовится из одинакового теста, но отличается оформлением и добавками. Чаще птифур готовят из бисквитного и песочного теста, наполняя разными начинками и украшая кремом или глазурью. Эти мини-закуски, рассчитанные буквально на один укус, подаются в ассортименте в конце еды (к кофе, чаю, коктейлям).
В Штатах в общагах принято вешать на дверную ручку носок или какой-то другой предмет, когда в комнате уединяется парочка.
Алиенора Аквитанская (фр. Aliénor d'Aquitaine; ок. 1124 — 1 апреля 1204, Фонтевро) — герцогиня Аквитании и Гаскони, графиня Пуатье с 1137 года, королева Франции в 1137–1152 годах, королева Англии в 1154–1189 годах, одна из богатейших и наиболее влиятельных женщин Европы Высокого средневековья, дочь герцога Аквитании Гильома X и Аэнор де Шательро. Алиенора была супругой двух королей — сначала короля Франции Людовика VII, а затем короля Англии Генриха II Плантагенета, матерью двух английских королей — Ричарда I Львиное
