возникло ощущение, что я знала трех разных людей… Стоп, он же не человек… Первый — тот, кого я любила, второй — кого я боялась, и этот, третий, оказался жестоким и незнакомым убийцей.
Наше первое знакомство подарило нам крышесносный роман. Мне до сих пор неловко признаваться в этом даже самой себе. Но он был лучшим в моей жизни, потому что таких мужчин до Эмиля я не встречала. Мне казалось, я вытянула выигрышный билет, что удача на моей стороне и в этой лотерее я победила. Реальность внесла свои коррективы. Для меня он был красивым, состоятельным бизнесменом без проблем, а потом морок рассеялся. Замуж я выходила за жестокого расчетливого хищника с пистолетом за пазухой и тяжелой рукой. Потом выяснилось, что хищник он не только в переносном, но и в прямом смысле.
Кто ты, Эмиль? Знаешь ли ты сам это?
Вампир кивнул, и я отвлеклась от мыслей.
— Зачем?
На самом деле, мне было плевать. Одно беспокоило: видели они Егора или нет, знают ли в лицо? Меньше всего нужно, чтобы Вацлав понял, что мы сговорились за его спиной.
Я вполуха слушала, что вампир плетет: его заставили и он не хотел… Как будто не он тыкал в меня пистолетом. Причем не Эмиля выбрал — тот бы выдержал выстрел. А вот я — идеальная заложница. Если противник сильнее — воспользуйся его слабым местом, беспроигрышный вариант. Вампиры таких шансов не упускают.
— Они думают, я от тебя забеременела, — вспомнила я.
— Забеременела, — сдержанно повторил Эмиль, тон стал ниже, словно он в тихой ярости. — Снимай кольцо. Толку от него теперь нет.
Мне не хотелось расставаться с подарком. Пока я сомневалась, Эмиль взял мою ладонь и снял сам. Двумя пальцами бросил вампиру.
— Я тебя отпущу, ты придешь к своему хозяину и отдашь ему. Она не беременна. Кольцо ей дали для защиты, фиктивно. Оно не мое.
— Погоди. Я еще не закончила…
Я тут думаю, не убрать ли свидетеля, а он собирается его отпускать! Мы переглянулись, и я сделала большие глаза, пытаясь хоть так дать намек. Если Егора видели с нами, живым отпускать нельзя. С другой стороны, вряд ли в темноте они видят так же хорошо, как днем, близко не подходили, не факт, что знают его в лицо…
Рисковать нельзя. Что бы он ни сказал, поверить я не смогу.
— Решай сам, — не скрываясь, сказала я. Вампир все равно услышит. — Он мог видеть Живцова.
Эмиль без слов вытащил его из машины и поволок в темноту — кольцо тоже не забыл. Через минуту я услышала несколько выстрелов. Когда он вернулся и сел рядом, я медленно вывела «мерседес» на дорогу. Разговаривать не хотелось, настроение мерзкое.
Я косилась на его руки, рискуя влететь в яму — кольца Андрея у него уже не было.
— Где кольцо? — я хотела возмутиться, но тон получился глухим и жестким.
— Оно тебе не нужно. Замуж ты за меня не пойдешь, без этого оно только навредит.
— Где оно? — надавила я.
— Оставил там, — Эмиль пристегнулся, прежде чем мы выехали на трассу. — Позвонил Вацлаву, пусть заберет своих вместе с кольцом и больше никого не присылает. Едем в центр. Нам нужно отдохнуть.
Я больше устала морально, чем физически, но не стала спорить.
— Пока лучше держаться вместе, — добавил Эмиль, заметив сомнения. — Я доверяю только тебе. А ты?
Мы снова в одной лодке. Правда, в прошлый раз это плохо кончилось.
— А кровь у тебя с собой?
Он похлопал по карману парки, и я свернула в сторону центра. Что будет завтра неизвестно, поспать лучше сейчас, иначе это превратится в «никогда».
Эмиль выбрал дорогую гостиницу и в этом был смысл: хорошая охрана, камеры видеонаблюдения — мышь не проскользнет.
На стойке регистрации он снова надел маску преуспевающего бизнесмена, так что все прошло без заминок. Номер снял на свое имя — один на двоих. Ругаться на людях глупо, и я промолчала.
В номере меня не заинтересовал шикарный интерьер. Я стянула куртку и подошла к окну. Кобура жала плечи — левое натер ремешок. Душ, ужин, кровать — отличный план на вечер. Только у меня, как всегда, пара часов.
— Зверски вымоталась, — призналась я, рассматривая тоскливые огни внизу. — Знаешь, эти окна в темноте выглядят так уютно. Как будто там у всех счастливая жизнь. Ты никогда не замечал?
Я обернулась: Эмиль озадаченно покачал головой. Действительно.
— Забудь, — буркнула я и пошла в душ, по пути снимая кобуру.
Я вымылась и долго сушила голову, прежде чем выйти. Мокрые волосы — это слишком интимно для совместной ночи. Одеваться пришлось в то, в чем была — сумку я забыла в машине, а ходить в полотенце, как Эмиль, не стану.
Когда я вышла, он лежал на кровати: обутый, даже кобуру не снял. Уставший, с каким-то болезненным лицом — наверное, своим настоящим.
Его можно было спутать с мертвецом, так неподвижно он смотрел в потолок. Думает о завтрашнем дне? Или ему все равно?
Может быть, он всегда такой, когда не притворяется — просто я впервые об этом узнала. И в своем жутком доме он точно так же лежит на кровати, если один — без всякого выражения на лице и мысленно пересчитывает награбленное.
Почему-то его вид напомнил тот раз, когда Эмиль напал на меня: мы снова загнаны в угол накануне решающего дня.
А ведь сначала он был нормальным. Когда я для него танцевала, в его глазах была жизнь, теперь там пустота. Зачем ему богатство и власть, дырки в груди того не стоят. За один короткий день он убил двоих, и впереди даже просвета не видно.
Жаль, что я в него влюбилась. Вацлав был неправ: мне никогда не везло, ни разу в жизни. Вот и в этом тоже. Я как прокаженная.
Мы так и будем вращаться вокруг друг друга на разных орбитах, не отдаляясь и не сближаясь.
Две параллельные без точек пересечения.
— Ты не имел права забирать кольцо, — я все еще злилась.
— Оно опасно, — Эмиль говорил глухо, но без раздражения, словно объяснял очевидную истину.
— Я могла его снять.
— Пусть Вацлав подавится. Я не понимаю тебя, Яна. Ты даешь кровь моему врагу, защищаешь его интересы. Закрываешь глаза, что Андрей хочет меня убить.
Как будто ты его убить не хочешь.
Я привалилась к косяку спиной и сложила на груди руки. Не хочу отвечать. Все слишком далеко зашло, чтобы выйти без
