призналась я. — Я не смотрела на звёзды целую вечность, и это так поразило меня, понимаешь? Что однажды я посмотрю вверх и не увижу звёзды, и всё будет кончено. Я никогда не смогу снова увидеть что-то такое… красивое и простое. До этого момента я считала это само собой разумеющимся. И поэтому каждую ночь я смотрю на небо, чтобы понять, могу ли я видеть звёзды.
Зейн не ответил, но я почувствовала на себе его пристальный взгляд. Я начала крутить волосы, и сова пожала плечом, не зная, что ещё сказать.
— Ну, да…
Прошло мгновение.
— А сейчас ты видишь звёзды?
Я запрокинула голову и подняла глаза на небо. Ночь была безоблачной, и небо напоминало глубокое нефтяное пятно, разбитое на мелкие точки.
— Я их вижу. Они едва заметны, — подняв руку, я указала на две звезды, одну поверх другой. — Прямо там. Их две.
Я закрыла правый глаз, и два крошечных белых пятна превратились в одно белое пятно.
— Ой, подожди, — я рассмеялась. — Там только одна звезда.
— Да, — пробормотал он, и когда я взглянула на него, он смотрел в том направлении, куда я указала. — Там есть звезда, — он посмотрел на меня, и наши взгляды встретились. — Ты видишь ещё звёзды?
Чувствуя себя немного одурманенной и глупой, я с большим усилием отвела взгляд. Я снова посмотрела на небо.
— Я вижу парочку. А что? Там много звёзд?
Когда он не ответил, я взглянула на него и обнаружила, что он снова смотрит на меня, слегка наклонив голову, отчего прядь светлых волос задевала его щёку.
Я продолжала крутить свои волосы, и нервозность стала расти, как гнездо птиц, просыпающихся и взлетающих в небо. Я отвела взгляд.
— Полагаю, на небе полно звёзд?
— Да, но важны только те, которые ты видишь.
Мой взгляд метнулся к нему.
Он улыбнулся мне.
— Ты… Ты невероятно сильная.
Это замечание застало меня врасплох.
— Что?
— Ты стоишь здесь и говоришь о потере зрения, как ни в чём не бывало. Как будто это пустяк, а дело то серьёзное. И ты это знаешь это, — он положил свою руку на мою, напугав меня. Он осторожно высвободил мои пальцы из волос. — Но ты с этим справляешься. Живёшь с этим. Если это не определение силы, то я не знаю, что это такое.
Птичье гнездо сместилось к моей груди.
— Сомневаюсь, что это сила.
Он убрал мою руку от волос.
— Трин…
Покраснев, впервые услышав от него своё прозвище и поняв, что мне нравится, когда он так меня называет, я снова перевела взгляд на две звезды, которые на самом деле были одной.
— Я имею в виду, что не считаю это силой. Я не могу изменить то, что должно произойти. Может быть, когда-нибудь появится лекарство, и оно поможет мне, но до тех пор я должна принять это, и я не могу останавливаться на этом, потому что это страшно — чертовски страшно всерьез думать, что всё это исчезнет, и мне придётся научиться жить по-другому с ожиданиями того, кто я и что я, но я должна иметь дело с этим. И я делаю это, не позволяя этому лежать в основе меня или поглощать каждый момент моей жизни. Это не сила. Это не делает меня особенной, — я пожала плечами. — Это просто означает, что я… делаю всё, что могу.
Всё ещё держа меня за руку, он сжал её.
— Как я уже сказал, определение силы.
Словно у меня не было никакого контроля, я снова уставилась в его глаза, думая, что в один прекрасный день, когда я не смогу увидеть звёзды, всё станет очень отстойно, но будет чертовски жаль, когда я больше не смогу видеть эти бледно-голубые волчьи глаза.
— Не могу поверить, что ты молчала об этом вплоть до этого момента.
— Не принимай это на свой счёт. Это не то, о чём я часто говорю, потому что я просто… Я не знаю. Я не хочу, чтобы люди относились ко мне по-другому из-за этого, — я повернулась к нему. — Я не хочу, чтобы ты относился ко мне по-другому.
— Я бы не стал, — он шагнул ко мне, не позабыв, что мы всё ещё стояли на карнизе. — Хорошо. Это не совсем так. Я восхищаюсь тобой до чёртиков, но я и так уже восхищался тобой. Так что теперь это чувство стало сильнее.
Я попыталась перестать улыбаться, но не смогла, когда посмотрела вниз, где он всё ещё держал мою руку. В лунном свете я смогла разглядеть наши руки.
— Что ты будешь делать, если станет ещё хуже? — спросил он.
— Может быть, я найду себе горгулью-поводыря.
Зейн усмехнулся.
— Я могу им стать для тебя.
— Э-э, да, я чувствую, что тебе это очень наскучит.
— Я так не думаю, — он пальцами обхватил мой подбородок, возвращая мой взгляд к нему. Воздух застрял у меня в горле. — Я сомневаюсь, что с тобой можно провести хоть одну секунду в скуке.
— Да? — нуждаясь в небольшом пространстве после обсуждения чего-то настолько личного, я вырвалась и отступила. — Хорошо. Держу пари, ты меня не поймаешь.
Развернувшись, я побежала по карнизу. Я услышала, как он выкрикнул моё имя, но оно затерялось в ветре, пока я набирала скорость, ветер поднял мои волосы с плеч и отбросил их за спину. Я достигла края уступа с головокружительной скоростью, и не было ни минуты колебания или страха. Я прыгнула, окружённая только воздухом, и в эти короткие секунды, прямо перед тем, как начать падать, я стала невесомой, и я знала, что это было похоже на полёт.
Ударившись о карниз здания на другой стороне аллеи, я сгруппировалась и скатилась, снизив оставшуюся скорость, и вскочила на ноги с дикой улыбкой, вспыхнувшей на моих губах.
Через секунду Зейн приземлился позади меня. Он снова полностью обратился, его крылья поднялись и широко расправились. Крыша здесь была более освещена, так что я могла видеть ошеломлённый взгляд, запечатлённый на его лице.
Откинув голову назад, я рассмеялась, когда Зейн ринулся ко мне.
— Видел бы ты сейчас своё лицо. О Боже, ты и правда лишился дара речи, — я резко отвернулась от него. — Не знала, что это было на самом деле…
Зейн бросился на меня в мгновение ока.
Я пискнула, когда он поймал меня, подняв в воздух и прижав к груди. Он повернулся, притеснив меня спиной к прохладному металлу ремонтной шахты. Как и в ту ночь в метро, между нами не было никакого пространства, и не знаю точно, когда обхватила
