ногами его стройную талию, но мне это понравилось.
Очень.
— Ты… — он опустил на меня взгляд, обнажив кончики клыков. — Ты…
— Что?
Вцепившись в его плечи, я задыхалась, и это не имело никакого отношения к прыжку, а всё было связано с тем, как близко мы были.
— Ты сводишь меня с ума, — сказал он, прижавшись сильнее, и от сильнейшей пульсации у меня по спине побежали мурашки.
Мои глаза расширились, когда я посмотрела на него. Я даже не была уверена, отдаёт ли он себе отчёт в том, что делает. Он был в ярости. Это было ясно, но в этом гневе было что-то более тяжёлое и плотное.
— Ты сошёл с ума.
Его рука соскользнула с моей талии, вниз по ягодице и остановилась на бедре. Он сжал руку, острые когти вцепились в тонкую ткань леггинсов.
Ладно. Он знал, что делает.
— Ты в корне безрассудна и совершенно импульсивна, — продолжил он, и я откинула голову назад, прислонившись к стене ремонтной шахты, с трудом набирая воздух в лёгкие. — Если ты снова сделаешь что-то подобное…
— То что?
Я сжала его плечи, когда его крылья поднялись и опустились, окутывая нас. Раньше полная темнота вызывала у меня панику, но теперь она придавала мне смелости, как будто я могла делать всё что угодно в созданном им убежище.
— Что ты сделаешь?
— Кое-что.
Его слова обжигали мою шею, и от этого жара все мои мышцы натянулись.
Я пальцами коснулась его волос.
— Ты должен рассказать мне об этом чуть подробнее, — сказала я ему. — Потому что я на сто процентов собираюсь сделать это снова.
— Мне нужно достать для тебя поводок.
Он переместил своё тело, и всё моё тело, кажется, дёрнулось от неожиданной твёрдости между его бёдрами.
О, Боже.
Моё сердце заколотилось, а жар стал усиливаться.
— Если ты наденешь на меня поводок, я им же тебя задушу.
Его хриплый смешок обжёг мне губы.
— Ты бы это сделала.
— Да, — сказала я ему, соглашаясь и давая разрешение на то, о чём он не просил, но что мне хотелось дать ему.
Думаю, он хотел мне что-то дать.
Он стоял очень неподвижно и молчаливо, а потом сказал:
— В ту же секунду, как ты поцеловала меня в тренировочном зале, я понял, что от тебя будут одни неприятности.
— Так вот почему ты убежал от меня?
— Теперь я от тебя не убегаю, — сказал он. — Кажется, теперь я бегу за тобой.
И затем от лёгкого прикосновения его губ к моим я выгнулась навстречу к нему всем телом. Я приоткрыла губы, давая ему доступ, и почувствовала острый кончик одного клыка на своей губе. Я вздрогнула, прижавшись к Зейну, и он издал глубокий гортанный стон, который чуть не погубил меня.
— Мы не должны… — он замолчал, проведя острым клыком по моей нижней губе. — Мы не должны этого делать.
Я не могла придумать ничего, чем мы должны заняться прямо сейчас, кроме этого.
— Почему?
— Почему? — он засмеялся низким и мягким смехом у моих губ. — Кроме того, что это всё усложнит?
— Мне нравится всё усложнять.
— Почему меня это не удивляет? — он прижался лбом к моему лбу. — Ты через многое прошла, Трин. У тебя столько всего на уме, а у меня нет…
Внезапный визг разорвал воздух, заставив нас разойтись. Зейн опустил меня на крышу и развернулся, поджав крылья, чтобы я не получила по голове одним из них.
Сначала я их не заметила, пока эти два существа не приземлились на крышу. Они были похожи на летучих мышей — огромных ходячих летучих мышей. Лунный свет струился сквозь их тонкие, почти прозрачные крылья.
— Импы, — вздохнул Зейн.
Я отцепила клинки и приготовилась. Импы не славились своим интеллектом, но они восполняли недостаток мозгов своими склонностями к насилию.
— Разве они обычно не болтаются в пещерах?
— Обычно, да. Наверное, они осматривают достопримечательности.
— Ты думаешь, они ищут меня?
— Ну, сейчас мы это выясним.
Один из них завизжал и бросился на Зейна. Другой взлетел и ловко приземлился передо мной. Было слишком темно, чтобы рисковать бросать клинки, так что этот бой должен был стать рукопашным… с крылом летучей мыши?
Я хихикнула.
— Мне нужно знать, почему ты смеёшься? — спросил Зейн, ловя импа за шею.
Ухмыльнувшись, я рванула назад, когда имп замахнулся на меня. Я нырнула под протянутые руки демона и прыгнула ему за спину, затем развернулась и вонзила железный клинок глубоко в спину.
Он издал пронзительный крик, а потом взорвался в огне. Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как другой демон сделал то же самое. Я направилась к нему…
Меня резко дернулись назад, и я чуть не потеряла хватку на кинжалах от того, что когти схватили меня за рубашку. Спустя мимолетный миг, меня подняли с крыши. Я закричала, когда имп начал подниматься в воздух. Материал рубашки начал рваться.
Зейн повернулся в сторону, где я болталась в нескольких футах от крыши.
— Христос.
Подняв кинжалы, я отвела их назад и вонзила их в задние лапы импа. Зловеще острые лезвия вонзились в кожу и кости существа. Влажное тепло брызнуло в воздух. Демон закричал, звук, который напомнил мне о сердитом ребёнке — если сердитый ребёнок был отчасти гиеной. Тварь отпустила меня, и я начала падать.
В никуда.
Рев ветра и ночной воздух поднялись, ловя меня. Я даже не могла закричать, ужас взорвался в моём животе, пока я падала.
О, Боже. О, Боже. О, Боже, это будет больно. Это будет очень больно…
Руки обхватили меня за талию, рванув меня наверх и притянув к твёрдой груди. Удар выбил воздух из моих лёгких, но я знала, что это Зейн.
Зейн поймал меня.
Воздух хлестал вокруг нас, и он расправил крылья, замедляя наше падение, а затем приземлился на корточки, удар от приземления потряс меня до глубины души.
— Святое дерьмо, — прошептала я, быстро моргая.
Волосы выбились из пучка и прилипли к лицу. А рукояти моих кинжалов, казалось, вонзились мне в ладони.
— Святое дерьмо, я не выронила свои кинжалы.
— Ты в порядке? — голос Зейна был более напряжённым, чем обычно, когда он отпустил меня, и я быстро повернулась к нему. — Тринити?
— Да, — убрав кинжалы в ножны, я осмотрела свои плечи. — Он меня не поцарапал. Я думаю, он пытался утащить меня. Спасибо, — я посмотрела на него снизу вверх. — Ты, наверное, только что спас мне жизнь.
— Думаю, я однозначно спас твою жизнь.
— Однозначно, — согласилась я, оглядываясь и понимая, что мы находимся в переулке рядом с пожарной
