лестницей. — А ты в порядке?
— Он попал мне в грудь.
Зейн посмотрел вниз и чертыхнулся.
Мой желудок упал, когда я потянулась к нему, беспокойство расцвело во мне.
— Насколько плохо?
— Не так уж и плохо, — сказал Зейн, отступая от меня. — Но мы должны вернуться. Мне нужно привести себя в порядок.
Обеспокоенная, я быстро согласилась и отчаянно попыталась игнорировать внезапный арктический взрыв, исходящий от Зейна.
Тонкая полоска света от двери ванной вырвала меня из сна, напомнив о том, что я заснула без Зейна.
По возвращению домой, он вымылся в ванной и объявил, что собирается лечь спать пораньше. Свет в гостиной погас, явный признак того, что он хотел побыть один, а я осталась в спальне, совершенно сбитая с толку. В отличие от всех предыдущих ночей, он не пришел ко мне в комнату, и мне потребовалась целая вечность, чтобы, наконец, заснуть.
Но либо он, либо Арахис были в ванной.
Сев, я вытащила ноги из-под одеяла. Цементный пол был прохладным под ногами, и я тихо подошла к ванной. Я положила руки на дверь.
— Зейн?
— Извини, — последовал грубый ответ несколько секунд спустя. — Я не хотел тебя будить. Возвращайся в постель.
Уголки моих губ опустились вниз. Он звучал… странно, его голос был скупым и гораздо напряжённее, чем обычно.
— Ты в порядке?
— Да, — рявкнул он.
Я прикусила губу. Ему было больно? Когда мы вернулись, он выглядел бледным, но настаивал, что с ним всё в порядке, и я интересовалась об этом раз пять. Зная, что, вероятно, не стоит этого делать, я всё же собралась и открыла дверь ванной.
То, что я увидела, было кровавым месивом. Зейн стоял перед зеркалом, полуголый, и он… Он что-то вытаскивал из своей груди… с помощью пинцета? На туалетном столике лежали окровавленные полотенца, а в стеклянной банке было что-то молочное.
— Боже милостивый, — воскликнула я.
— Чёрт возьми, Тринити, — прорычал Зейн, отворачиваясь от меня, он снова вернулся к моему полному имени. — Ты когда-нибудь слушаешься?
Не особо.
— Я волновалась.
— Со мной всё хорошо.
— Выглядишь ты не хорошо, — он был мертвенно-серого цвета, и его пальцы, скользкие от крови, дрожали вокруг серебряного пинцета. — Что случилось?
— Ничего страшного, — проворчал он, снова поворачиваясь к зеркалу.
— Не похоже, что это пустяки, — я придвинулась ближе к нему, радуясь, что вид крови не пугал меня, но то, что он пытался сделать со своей грудью, было пугающе. — Я могу помочь тебе?
— Да. Ты поможешь мне, вернувшись в кровать, — он обернулся и посмотрел с удивлением. — Это лицо Элмо [12] на твоих шортах?
— Не говори глупостей о моих шортах. — Мне их подарила Джада — подарок с приколом, но это были самые удобные шорты, которые у меня когда-либо были. — Послушай, я очень не хочу, чтобы ты потерял сознание или умер, пытаясь сделать себе операцию. Так что перестань вести себя как глупый альфа-самец и позволь мне помочь тебе.
Его спина напряглась, а потом он оглянулся на меня через плечо.
— Ты только что назвала меня глупым альфа-самцом?
— Да. Именно это я и сказала.
Один уголок его рта приподнялся, и он опустил голову, осматривая себя. Несколько прядей волос упали вперёд, закрывая его лицо.
— Этот чёртов имп попал мне в грудь.
— Я знаю, но рана должна была затянуться…
Потянувшись за полотенцем, он вытер кровь, сочащуюся из груди.
— Да, вот только один из его когтей сломался и застрял во мне. Я вытащил большую его часть.
По моим венам потёк лёд.
— У тебя… у тебя внутри застрял коготь импа?
— Ага, отсюда и пинцет.
Я не была уверена, насколько мне поможет моё зрение, но у меня должно было получиться лучше вытащить кусок, чем ему самому копаться в собственном теле.
— Дай мне пинцет. Тебе нужно вытащить этот кусок. Сейчас же.
Зейн резко повернул ко мне голову и посмотрел на меня так, словно у меня выросли две головы.
— Что? Я могу вытащить коготь. Мои попытки должны быть лучше, чем твоё копошение в самом себе.
— Уверена, что у тебя получится?
Я прищурилась.
— Может, я и наполовину слепая, но, без сомнения, я справлюсь с этой работой лучше, чем ты сейчас.
Он так долго смотрел на меня, что я подумала было, что он просто отправит меня обратно в постель, и если он это сделает, я ударю его. Но потом он проворчал:
— Хорошо, — повернувшись обратно к раковине, он включил воду и подставил пинцет под струю. — Коготь всего около дюйма длиной. Он чёрный.
Всего лишь дюйм длиной? Иисус. Я забрала у него пинцет, а затем внимательно осмотрела его грудь. Место, где он старался вытащить коготь, находилось выше правого соска, и он как раз был на уровне моих глаз.
Я прищурилась, не видя ничего, кроме изорванной плоти.
— Мне придётся…
— Я знаю, что тебе нужно сделать, — его тёплое дыхание затанцевало по моему лбу. — Просто сделай это.
Сделав неглубокий вдох, я положила пальцы по обе стороны от глубокого пореза и раздвинула края. Зейн зашипел, и я резко подняла голову. Его зрачки снова стали вертикальными.
— Прости, — прошептала я.
— Всё нормально.
Наклонившись, я попыталась не обращать внимания на мятный запах, который смешивался с металлическим запахом крови, пока я искала этот коготь длиной в дюйм.
— Сколько времени тебе понадобилось, чтобы понять, что в тебе застрял коготь?
— Примерно тогда, когда я встал и подумал, что меня сейчас вырвет. Именно тогда я понял, что не исцеляюсь. Значит около часа назад.
— Ты копался целый час?
— Да.
— Это довольно ужасно, — когда я взглянула на него, то увидела, что крепко стиснул челюсти. Скользнув рукой по его коже, я потянула надрыв ещё немного.
— Прости.
— Перестань извиняться.
— Трудно перестать, когда я раздвигаю твою грудную клетку.
Он выдавил сухой смешок.
— Ты не раздвигаешь мою грудную клетку.
Через секунду я увидела маленький кусочек черноты, застрявший в середине розовой плоти.
— Так ты всё ещё злишься на меня?
— Злюсь на тебя за что? — спросил он.
— За то, что спрыгнула со здания? — я крепко ухватилась за пинцет.
— Я пытался забыть об этом, — сухо сказал он.
я подняла на него глаза. Я хотела спросить его, не пытается ли он забыть и то, что произошло потом. Вопрос обжёг кончик моего языка, но я проглотила его обратно.
— Я не сержусь на тебя, Трин.
Воодушевлённая тем, что моё прозвище снова вошло в обиход, я прерывисто вздохнула. Сосредоточившись на осколке когтя, я выставила пинцет вровень осколку и
