Когда нам дали выспаться, а мое напряженное ожидание начала «свистопляски» себя не оправдало, я рискнула спросить:
— Все?
— Сегодня день «отдыха», — прошипел он абсолютно безрадостно, заставив насторожиться.
— Отдыха? — еле слышно переспросила напарника по несчастью.
— Кормление, — сухо прозвучало в ответ его шипение.
При мысли о еде желудок свело мучительной судорогой нетерпения. Голодать мне никогда в жизни не приходилось. А события последних двух суток высосали из меня всю жизненную энергию.
«А о том ли кормлении речь?» — не иначе как воспаленное сознание вдруг напомнило про страшные угрозы роденца. И как-то он был мало счастлив предстоящим?..
— Еда? — собравшись с силами, переспросила.
— Да! — с толикой злости откликнулся мужчина и вновь посмотрел на меня.
Невероятно, но его глаза стали еще более насыщенного темного цвета. Сейчас они казались мне двумя провалами на его худом и изможденном лице.
Но толком испугаться я не успела, сработала система внутренней доставки. И за неимением в капсуле оборудованного по всем правилам приемного отсека прямо на пол из переместительного «кармана» рухнуло два блока типовой космической еды.
Не помня себя от счастья (еда оказалась действительно едой!), жадно схватила одну из упаковок. Не замечая, что царапаю пальцы в кровь, принялась сдирать органопластиковую упаковку, стремясь скорее добраться до пищи.
— Не спешите! — грозно прошипел роденец.
Я краем сознания отметила, что он совсем не спешил утолять голод. Наоборот, медленно и аккуратно избавившись от обертки, принялся внимательно вглядываться в еду.
«Возможно, для него наша пища не подходит?» — с восторгом принюхиваясь к съедобным запахам собственной «порции», я глотала слюни в ожидании момента, когда проглочу первый кусочек. Но ослабевшие и онемевшие пальцы повиновались плохо, затрудняя мне возможность насыщения.
— Не стоит есть все, — вдруг прошипел роденец. — Можно только это!
И он указал на яблочную мякоть, выращенную из клеточной культуры в типичной селекционной теплице типичного земного космического объекта. И все?!
Я не могла поверить своим ушам. Чувство голода было настолько сильным, что я, наконец-то добравшись до своей еды, и не подумала послушаться роденца.
Заталкивая в рот огромные куски пищи, бесстыдно подбирала с пола крошки, давилась и глотала стремительнее, чем корабль затягивает в черную дыру! И даже смотреть не могла на плавно пережевывающего фруктовую массу мужчину. До того момента, пока не доела все свое… И перевела взгляд на практически нетронутый паек «напарника»…
«Он же сам не захотел!» — оправдание в сознании родилось мгновенно.
Я жалко и воровато схватила первое попавшееся из его порции. И тут же запихнула в рот целиком, опасаясь, что отнимут! Чувство голода было настолько сильным, что я не способна была совладать с ним. Потребность в пище затмила все прочие жизненные потребности, превратив меня в не способное контролировать себя существо. Дикое! Алчное! И агрессивное…
Голод — страшная штука.
— Вы зря это едите.
Вопреки всему мужчина не разгневался (возможно, в галактике Орес привыкли к недоеданию?). Мне в его тихом шипении почудилась жалость. Но даже это не смогло притупить довлеющую надо мной потребность. Стыдясь поднять на роденца взгляд, я, подобно удаву, заглатывала вожделенную пищу. И не было на свете силы, способной остановить меня сейчас.
Когда не осталось ни крошки еды, тяжело обмякла, привалившись к стене. И запоздало осознала случившееся… Собственное унизительное, немногим не животное поведение… Стыд переполнил душу, принося моему измученному сознанию ощущение полнейшей никчемности.
Роденец, отодвинувшись на максимально возможное в пределах капсулы расстояние, сидел в противоположном углу. И не сводил с меня того самого, так пугающего меня, взгляда. Это невероятно, но мне показалось, что глаза его стали еще темнее. Или, возможно, причина в головной боли, что сводила с ума в последние дни? И даже возможность насытиться не избавила от нее.
Свет горел! А значит, военные наблюдали за нами. Их цели, надежды, что они возлагали на меня, заточив тут с пленником, были неясны. Но одна мысль о том, что они видят меня сейчас, отзывалась в душе болью. И ненавистью! К себе подобным.
— Вы не едите нашу пищу?
Чувствуя странную потребность начать диалог, я не сдержала вопроса. Хотелось как-то оправдать свое поведение. И почувствовать себя разумным существом (веру в последнее моральные истязания последних дней основательно подкосили).
— Причина в другом. Что-то специально добавляют туда, — тихо и словно нехотя прошипел в ответ роденец. И, предвосхитив мой испуг, добавил: — Это вряд ли опасно для вас. Спите! Завтра все снова начнется, времени на отдых мало. И еще…
Инопланетянин как-то замялся. У меня появилось именно это ощущение. Хотя с такой головной болью и общей подавленностью состояния могло и показаться.
— Обычно ваши приходят после кормления. Если придут сегодня, я постараюсь дольше продержаться в сознании. А вы используйте это время, не обращайте внимания на происходящее и… спите.
Перед глазами встали виденные ранее эпизоды: разряд, от которого мужчину кидает на стену; кровь, стекающая по его лицу после удара инструктора… Язык не повернулся спросить о том, что подразумевал роденец. Уж слишком очевиден был ответ. С трудом согнув ноги, прижала их к животу, по примеру «соседа» уронив на них голову. Сил просто не было, и даже чувство насыщения не изменило ситуацию.
Но при этом мне поразительно несвоевременно хотелось поговорить!
Будучи от природы необщительной, я не понимала, что происходит: меня распирало от желания рассказать все-все. И вопреки всем стараниям сдержаться, рот как-то сам открылся и начал ретранслировать все мелькавшие в голове мысли.
— Так ужасно то, что с нами происходит! Это в голове не укладывается…
Я с отчаянным упрямством попыталась замолчать. Не получилось.
— А я даже не предупредила мужа об отъезде. Думала, это короткая командировка. Вам интересно, кто мой муж?
Роденец не издал ни звука, выдавшего бы его любопытство. Лишь все так же странно смотрел на меня и старательно отодвигался максимально далеко. Но я не могла остановиться! Речь в ее шипящем эквиваленте поразительно неудержимо лилась из меня, заставляя рассказывать то, чем я никогда не делилась ни с кем.
— Нас определи в пару, как и принято, по итогам селекционного отбора. Знаете, у нашей цивилизации это в основе сохранения вида лежит. В супруги мужчин и женщин определяют сообразно их генетической составляющей. Это позволяет нашему виду совершенствоваться и становиться здоровее и живучее.
