Хочешь держать пари?
— Тогда брать тебя, чтобы взглянуть на платья от Энн Кляйн — полная трата времени?
— Сейчас вырвет! Ого, смотри, как стало поздно! Солнце уже практически зашло. Боже, и сколько же времени у нас все это заняло?
— Начиная с ужина. Прекрати жаловаться, мы почти закончили.
— Ну, хотела бы я посмотреть, как ты попробуешь меня заставить, — сказала она весело.
— Что сделано, то сделано. Но если ты… — Дрейк внезапно сделал паузу. Это был запах стаи? Действительно. Хм, двое за одну неделю. Больше, чем он обычно сталкивался за год. Интересно. И что теперь с этим делать?
— Дик, клянусь Богом, если ты не прекратишь скулить, я выбью тебе глаза и засуну в штаны.
Голос был хриплым, громким и женским.
— Это было бы забавно, — весело произнес мужской голос, которого Дрейк не узнал. — И кто скулит? Я только встал. Что мы здесь делаем? Не знал, что тебе нравится «Gap», дорогая.
— Я загребись, как ненавижу его, и ты, к чертовой матери, отлично это знаешь. Но у них распродажа, и я могу сделать запасы. Чертовски ненавижу ходить в магазины!
— Эта женщина мне по душе, — пробормотала Крессен, держа свитер без рукавов. И так как она держала его в руках, то Дрейк увидел его цвет — слизистый. Все остальное было обычным серым пятном… но принюхайтесь… опять этот аромат…
Дрейк двинулся, чтобы познакомиться с ним поближе. Этого не может быть. И с человеком? Нет. Прошло слишком много лет, он мог ошибиться. Однако из тех, кого он знал, никто больше не употреблял слов «чертовски», «загребись» в таком количестве.
Дрейк обошел вешалки с красными мини-юбками, ноздри трепетали. Да. Это она.
— Джанет Люпо?
Он услышал шорох выроненной одежды и запах ее шока. Несмотря на ее изумление, выдаваемое ароматом, Джанет ощущалась хорошо, по сути большой. Очень здоровый, с живостью, которой недоставало девочке, которую он когда-то знал.
Интересно, человек рядом с ней никак не ощущался, за исключением могущественности. Вообще нет никакого запаха, но он высокий. Очень странно.
— Трахни утку[15], — сказала Джанет.
— Привет, Джанет. Это хорошо…
У Дрейка появилось ощущение стертого движения, потом он отправился в полет через окно напротив и вылетел на мощеную булыжниками мостовую. Повсюду дождем посыпалось битое стекло.
Крессент изо всех сил пыталась не заорать. Что было очень нелегко. Вот они стоят, спорят о своем, как откуда ни возьмись, появляется эта сучка и выбрасывает Дрейка из окна — сквозь чертово окно! — и теперь оба катаются по улице, как пара бездомных кошек… ну, или волков; если быть точной, волки сказать уместнее, и все разрешилось быстро, но Дрейк был на спине, и…
— Отвали! — Крессент прыгнула вперед, но тут на нее упал кирпич и опрокинул на спину.
— Я бы не стал, — мягко сказал красавец-блондин. Он был очень привлекателен и возвышался над ней почти на столько же, на сколько и Дрейк. И она заметила, что «кирпич», оказывается, его рука. — Думаю, это семейное. Лучше позвольте им… оу!
Крессент никогда и никого раньше не ударяла в лицо и несколько разочаровалась. Блондин только удивился и потер челюсть.
— Ну, начало положила ты. Есть только одна женщина, которой разрешается поднимать на меня руку, и в настоящее время она валяется в грязи с твоим другом.
«Покажи ему свое ожерелье».
Послушав внутренний голос, который еще никогда не ошибался — да и показывался не слишком часто, — Крессент завозилась с цепочкой одного из ожерелий на шее, сломала замочек и ткнула им в мужчину. К ее изумлению, он резко откинулся назад и закрыл лицо руками. Ну прям, как в кино!
— Значит, теперь и ты, — сказал он осуждающе. — Убери крест, пока не причинила кому-нибудь боль. Как мне, например!
Она проигнорировала его, повернулась спиной, положив крест в карман, обхватила ту корову за талию и потянула.
— Отвали! — сказала раздраженно. Захват ее возлюбленного был под стать попытке остановить эту дамочку… все равно, что пытаться передвинуть статую. Она пожала плечами — чем почти сбросила Кессент, — и для ровного счета еще раз двинула Дрейку.
— Пусть твоя обезьяна отвяжется, — сказала она ему и опять двинула кулаком.
— Крессент, не лезь, — резко сказал Дрейк. Не считая ручейка крови, сбегающего вниз вдоль подбородка, он выглядел целым. Хотя у любого другого от порезов о разбитое стекло в местах шести из артерий хлестала бы кровь — а тут нет, спасибо конституции оборотня! — Возвращайся. Найди дорогу. Обо мне не волнуйся.
— Ага, стара сказка! — Бам! Следующий удар.
— С ним будет все в порядке. Почему бы тебе не пойти и не взять фраппуччино [16]?
Она проигнорировала их, и опять стала оттаскивать дамочку.
— Крессент, уйди отсюда. Через минуту я собираюсь забыть, что такое оставаться джентльменом… черт возьми, Джанет, если еще раз дашь мне в челюсть, то я дам тебе под коленку!
— За великолепную встречу.
— О нет, ты этого не сделаешь! — Крессент с новыми силами потащила ее в сторону. — Никто не смеет меня отвлекать!
— Правда что ли? — сказал красавчик позади.
— Я сказала, отцепись от него! — Тут Крессент почувствовала сильный рывок за руку, потом полет над женщиной и внезапный удар задницей по тротуару. Шок пронзил позвоночник, и она взвизгнула.
— Глупо, — сказал Дрейк, пожимая плечами.
— О, пожалуйста. Ничего личного, Крутой Слепой, но вы затрахали. Надо было стукнуть кого-нибудь, Микки-Босс, поэтому извини, а сейчас ляг-ка молча и умирай, ладно?
— Я пас. Понятия не имею, о чем ты говоришь.
— Действительно, Джанет. Ты не можешь решать все более мирным способом, а не приговаривать сразу к смерти?
— Заткнись, Дик, никто не клюнет на твои подколы.
Крессент подпрыгнула от мостовой. Эти трое сильно удивились, увидев ее все еще в игре.
— Я сказала, — зарычала она, — руки прочь от моего мужчины, сука! — И ударила корову в челюсть.
Это оказалось гораздо приятнее, чем когда она двинула красавчику. Женщина откатилась, какшар для боулинга, от Дрейка и шлепнулась прямо у главных дверей в «Gap», сложила под подбородком руку «ковшиком», ловя кровь. От силы удара Крессент почувствовала в предплечье боль.
Женщина выплюнула в ладонь зуб.
— Эй, это же больно, ты, маленькая дрянь!
— Вот это интересно, — одобрительно сказал красавчик. Он — самый невозмутимый человек, которого она когда-либо встречала. В общем, человек со странностями!
— Ты не пахнешь, как любительница мяса.
— Крессент! — Дрейк был крайне потрясен. Стоило это сделать, хотя бы ради того, чтобы посмотреть на такое выражение лица. — Как ты смогла это сделать?
