Иногда мне казалось, что за мной кто-то идет, но оборачиваясь, никого не замечала. Как же мне не хватало магии! Связующие нити давно бы рассказали об окружающем. Где поджидает опасность и как ее избежать. И самое главное — все ли в порядке с мамой и Лаэль?
— Тиоль! — радостно выдохнула мама и кинулась навстречу.
Всего день не виделись, а будто полжизни прошло. Мы долго стояли, обнявшись, и просто радовались встречи. Живы — это главное.
— Я принесла еды, — оторвавшись, наконец, от родного существа, протянула ей узелок.
— Сколько всего много, — развязывая узел, отозвалась мама, — Я ждала тебя вчера, не могла уснуть.
Улыбнулась в ответ, понимая ее тревогу.
— Как Лаэль? — кивнула в сторону сестры.
— По-прежнему, — печально ответила мама, посмотрев на крохотную фигурку под одеялом.
— Ничего, теперь буду еду приносить постоянно, — постаралась утешить ее, — Вот только свечу не смогла купить. Некогда.
— Ничего, в следующий раз, — успокоила она меня.
— Будет ли следующий раз? — печально спросила ее.
— Ты знаешь, за нами придут, но это случится не сегодня, — мама занималась моей промокшей одеждой, пока я умывалась холодной водой и переодевалась в рубашку.
— Я не вижу нитей, — со вздохом произнесла вслух.
— Знаю, — голос мамы стал еще печальней, — Я буду говорить тебе.
— Хорошо.
На том и порешили.
С тех пор в нашей жизни появилась стабильность. Заработок небольшой, но постоянный. Через день, а то и две ночи подряд оставалась ночевать в таверне. Сон в тепле и сытная пища постепенно делали свое дело. Сил прибавлялось, и головокружения от голода прекратились. Я хваталась за любую работу, стараясь понравиться хозяйке. Эгра с каждым разом подсовывала чуть больше овощей и отрезала положенную краюху хлеба.
В конце одного дня оборотниха недовольно повела носом, когда проходила мимо нее.
— Чем от тебя воняет? — спросила она, а кисточки на кончиках ушей беспокойно зашевелились.
— Не знаю, — соврала ей и демонстративно осмотрела чистые руки, отмывшиеся в горячей воде.
— Иди сюда, — приказала она и, когда подошла, вцепилась пальцами в плечи, — От тебя смердит! А я целый день к кастрюлям принюхиваюсь, не пойму, откуда вонь идет.
Оборотниха меня кружила и потягивала носом воздух, а потом ткнула пальцем в спину. От боли охнула и невольно присела.
— Здесь! — сделала она вывод, — Что там у тебя? Подцепила нехорошую болезнь?
— Нет-нет! Что вы! На рынке меня кнутом ударил лаэр, и почему-то не заживает, — заторопилась отвести подозрения.
— Раздевайся! И показывай! — приказала она.
— Здесь? Сейчас? — испугалась я и покосилась на дверь, ведущую из кухни в общий зал.
— Да! — она подошла ближе и посмотрела своим звериным взглядом, в котором отчетливо светилась зелень.
Раздеваться не собиралась и показывать спину тоже. Ведь там раны от крыльев и у оборотнихи даже сомнений не останется, кто я такая.
— Я не буду раздеваться! — сопротивлялась давлению и отступала назад.
— Будешь! — рыкнула она, — От тебя гнилью несет. Думаешь, я позволю здесь работать, зная, что ты можешь заразить кого угодно? Если не покажешь сама, позову Тосс, но тогда она сразу выбросит на улицу. Ей здоровый мужик нипочем, а с тобой и подавно справится.
— Я не могу, — защищалась от ее слов и отходила дальше от напирающей оборотнихи.
Но отступать больше некуда. Спина уперлась в стену, а воспаленная кожа тут же дала о себе знать.
— То-о-о-осс! — заорала Эгра.
— Ну?! — ворвалась на кухню хозяйка, — Что тут у вас?
— Ее на рынке кнутом отходили, а сейчас раны гниют, — оглянувшись на Тосс, сообщила оборотниха, — Нам рассадник заразы нужен в трактире?
— Ах, ты потаскушка! — взревела хозяйка и шустро подбежала ко мне, — Во-он!
Вздрогнула от ее окрика и схватила плащ с крючка.
— Куда собралась? — ухватилась она за одежду, — Решила на улице сдохнуть?
— Я … нет, — залепетала, пытаясь вырвать плащ из крепких рук оборотнихи.
— А раз нет, то живо снимай платье! — теперь уже рявкнула на меня Тосс.
Хозяйка по комплекции гораздо крупнее меня ухватила за плечи и словно куклу развернула спиной к кухарке.
— Фу, вонь какая! — услышала ее возмущение, — Расстегивай пуговицы, иначе просто разрежу, будешь потом другое платье искать.
Трясущимися пальцами едва попадала в петельки, но все же справилась. Тосс резким движением стянула ткань с плеч, и я прикрыла обнаженную грудь руками. За спиной послышалось возмущенное рычание, по интонации отчего-то напомнившее мне площадную брань.
— Завтра бы свалилась в горячке. Здесь живого места нет, — огласила результаты осмотра Эгра, — Придется вскрывать и вычищать. Тосс налей ей что покрепче, а я подготовлю ножи.
Меня на какое-то время оставили в покое, занимаясь своими делами, а я стояла посреди кухни раздетая до пояса и дрожала от страха. Не выгнали, но это пока. Эгра просто не рассмотрела за гноем раны, а вот потом они меня точно сдадут в пикет темным для казни.
— Ложись на лавку, — приказала мне Тосс, заставив выпить изрядную порцию крепчайшей настойки.
Дешевое пойло обожгло гортань и внутренности, но противиться больше не смела. С хозяйки станется выгнать на улицу в полуголом виде, если буду и дальше сопротивляться. Сейчас они хотят помочь, так что лучше выполнять их приказы.
— Тосс, будешь ее держать, — подойдя к нам, сообщила Эгра, — Приступим.
Хмель в голове уменьшил боль, но не убрал совсем. Орать не позволили, сунув холстину в зубы, чтобы не беспокоила постояльцев наверху. Уткнувшись лицом в объемную ногу Тосс, я плакала и рыдала, пока оборотниха вскрывала вздувшиеся пузыри и вычищала гной. Она это делала со знанием дела, лишь иногда порыкивая, словно не одобряя все, что видит.
— Теперь обработаем и перевяжем тебя, — хлопнула по попе ладонь Эгры.
По живой ране потекла настойка, обжигая и заставляя извиваться на лавке. Тосс ослабила свою хватку, но продолжала держать.
— Все, можешь выдохнуть, — закончив перевязывать, сообщила оборотниха, — Сама буду за тобой смотреть. А то довела до чего!
— Кнутом отстегаю, если не будешь слушать Эгру, — пригрозила хозяйка, окатив недовольным взглядом, и вышла из кухни.
Потянула платье вверх, чтобы одеться. Хмеля в голове почти не осталось. Только боль разливалась по спине.
— Благодарю, — подняла на оборотниху заплаканные глаза.
— Кнутом, говоришь? Ну-ну, — усмехнулась она, и в ее глазах вспыхнула звериная зелень.
От испуга сжалась и проводила ее действия настороженным взглядом.
— Иди спать. Завтра работать должна! Где еще Тосс найдет такую дешевую поломойку? — крякнула она напоследок и вышла из кухни.
Из-за перевязки Эгра каждый вечер, после того, как вся посуда была перемыта и убрана на место, проверяла мою спину.
— На лекаря у тебя денег нет, так что не ерепенься, — порыкивала она на меня, — Мать как?
— Благодарю. Хорошо, — отделывалась скупыми фразами.
— А сестра младшая или старшая? — спросила в следующий раз она.
— Младшая. Не встает давно, — ответила ей.
— Плохо.
И больше никаких замечаний. Зато когда собирала мне узелок, сунула кусочек сушеного мяса с таким видом, словно так и полагается.
— А? — проводила взглядом неожиданное угощение.
— Сестре. Пусть поправляется, — хмуро ответила кухарка, быстро завязывая узел.
— Но Тосс не разрешала, — запротестовала я.
— Скажешь, я тебе дала, — отмахнулась от меня оборотниха.
— Благодарю, — искренно произнесла.
— Да забудь ты это слово, — раздраженно фыркнула она мне вслед.
С тех пор Эгра каждый раз подсовывала что-то из мясного, хотя делала в тайне от хозяйки таверны. И, в конце концов, это всплыло наружу. Разумеется, случайно заметила Гара, проходившая мимо двери в кухню и подняла скандал.
— То-ос! Твоя поломойка мясо ворует! — встала подавальщица в дверях и загородила проход.
Я обессилено опустилась на лавку в ожидании неотвратимого возмездия. Каждый раз боялась разоблачения, и вот день настал.
