— Твою ж мать! — выругался Лисовец, узнав байкера.
Макс Игнатов. Младший брат и головная боль альфы. Максим с детства не признавал авторитета отца и старшего брата, и с завидным постоянством влипал в неприятности. Мелкого его еще можно было терпеть, но с каждым годом проблема усугублялась. В подростковом возрасте, после обретения зверя, Макс полностью вышел из-под контроля. Устраивал пьяные дебоши, демонстративно нарушал установленные альфой порядки, подстрекал молодняк стаи то на хулиганство, то на откровенное мародерство, то на запрещенную охоту. Апогеем стало разрушение нескольких пар, в которых юный негодяй умудрился соблазнить глупых жен. Конечно, пары были не истинными, но это сути не меняет — браки распались.
Ох и озверел тогда Виктор, требующий от всех порядка и подчинения. Выходки младшего брата сильно ударили по авторитету и самолюбию. Управлять огромной стаей, развивать успешный бизнес и при этом не иметь возможности как-то повлиять на брата-балбеса.
Виктор, после особо грязной истории с участием Макса, принял решение изгнать его из стаи до перевоспитания. Принять его обратно обещал только при условии полного подчинения и признания его, Виктора, своим альфой.
Макс тогда долго смеялся. Отсмеявшись, закинул рюкзак на плечо и просто ушел, разорвав практически все связи. И вот уже 10 лет не жил в стае, лишь изредка появляясь, чтобы устроить очередную заварушку с мордобоем и опять уехать на год-два.
— Так-так, кто это у нас? Неужели маменькин сынок Ромашка? — Макс откровенно издевался и напрашивался на конфликт уже в первую минуту после своего возвращения.
Лисовец давно научился мастерски сдерживать своего внутреннего волка и на подобные детские провокации не велся. Он терпеть не мог младшего брата альфы, но относился к нему, как к неизбежному злу.
— Здравствуй, Макс. Какими судьбами?
— Мамашу твою проведать приехал.
Роман сжал челюсти в попытке сдержать рычание. Макс довольно ухмыльнулся, видя такую реакцию и, вдруг, принюхался. Он задрал голову вверх и глубоко втянул воздух. Повел носом из стороны в сторону и шагнул вперед, приближаясь к Роману. С лица Макса исчезло насмешливое выражение, уступив место изумленно-озабоченному. Он с подозрением посмотрел на ничего не понимающего Романа. Шагнул в строну, отошел и принюхался. Повернулся, зло зыркнул на Лисовца и направился теперь уже в противоположную сторону. Прошел не более двух метров и опять развернулся к Роману. Помотал головой, словно отгоняя наваждение. Заскулил. Шаг за шагом приближался к Лисовцу, замершему на месте, и с ненавистью смотрел на него. Ноздри Макса хищно раздувались от каждого вдоха, а глаза горели желтым огнем. Его внутренний волк почти перехватил контроль над разумом и телом.
Макс приблизился на расстояние вытянутой руки и остановился. Еще раз осторожно повел носом, поморщился и, словно пересиливая себя, спросил с угрозой в голосе:
— Кто она?
Роман с минуту непонимающе смотрел на нервничающего Макса.
А затем до него дошло.
— Да ладно?
Роман согнулся пополам от хохота, прихлопывая себя ладонями по коленям. Смеялся он хорошо, но недолго. Коротким резким ударом Макс опрокинул его на брусчатку тротуара. Через мгновение, Лисовец вскочил на ноги и завязалась драка. Со стороны детской площадки донеслись испуганные крики, но взбешенные мужчины их уже не слышали. С рычанием они бросались друг на друга, стараясь достать до уязвимых мест противника. Кто-то догадался сообщить о драке охране и через несколько минут шестеро крепких парней в камуфляжной одежде растащили потрепанных мужчин в разные стороны.
Но перед этим Макс успел выдрать приличный клок из рубашки с груди Романа и тут же зарылся в ткань носом.
Охранники убедились, что он немного успокоился и отпустили, осторожно отступая. Дебошир тяжело опустился на тротуар, прислонился спиной к стене дома и прикрыл глаза. Отвоеванный в честном бою кусок рубашки зажал в кулаке и периодически подносил к лицу, трепетно обнюхивая и потираясь носом.
Роман расположился неподалеку, на бордюре газона. Он вытирал кровь, сочившуюся из разбитой губы и рассеченной брови. Быстрая регенерация оборотней должна была залечить пустяковые раны за несколько минут, а пока ему хотелось спокойно посидеть и немного подумать. В голове не укладывалось, что Игнатов-младший признал в Жене свою истинную пару. Романа передернуло от этой мысли. Что за шутки матери-природы? Более неподходящую друг другу пару Лисовец представить не мог.
— Слышь! Ромашка! К тебе обращаюсь! — донесся наглый голос из-за спины.
— Пошел ты! — огрызнулся Лисовец.
— Щас договоришься…. Зубов не досчитаешься, замучаешься отращивать. Я серьезно. Кто она, Ромыч? Мне нужно имя.
Лисовец сорвал травинку с газона и задумчиво крутил ее в руках. Затянувшееся молчание начало вновь выводить Макса из себя и по притихшему двору разнеслось предупреждающее рычание.
Парни из охраны напряглись, ожидая новую драку, но тут Роман заговорил:
— Тебе нужно имя? Я точно не помню. Может Анжела? Или Диана? Хотя они никогда не говорят свои настоящие имена.
— Не понял…. Ты что несешь?
— Не понял он… Какой волк, такая и пара. Не знаю я ее имя! Не спрашивал. Так понятнее? Снял девчонку на часок.
Макс взревел от ярости и кинулся в сторону Романа. Охрана чудом успела перехватить взбесившегося оборотня. Еле-еле вчетвером удержали. Лисовец неторопливо поднялся с бордюра, отряхнул брюки и пошел к подъезду.
— Лисовец! Гнида! Скажи хоть в каком клубе она работает? — крикнул в спину Макс.
Роман обернулся, посмотрел снисходительно на злого и одновременно потерянного Макса и ответил:
— В клубе? Кто говорил про клуб? Я снял ее на трассе. По дальнобоям работает.
Глава 8
— Не вздумай отказываться, Жень. Обижусь! — строго выговаривала в трубке Галка Селезнева. — И не надо заливать про дела и отсутствие времени! Я знаю, что ты в отпуске и никуда не уехала! Все, пока! Завтра в 10 выезжаем, не проспи.
Я бросила телефон рядом с собой на диван, где валялась, почти не вставая, уже третий день. Как раз столько времени прошло с тех пор, как у меня в незваных гостях побывали Роман и Илья. Закрыла за ними дверь и свалилась плашмя орошать слезами подушку.
Роман мне все рассказал.
Подставила меня Машка, подруга заклятая. Придумала жалостливую историю про любовь, зная, что не смогу отказать. А сама, пока я обеспечивала ей алиби, обворовала Виктора Эдуардовича — стащила важные данные с его рабочего компьютера. Роман сказал, что Машка не одна это провернула. Кто-то, хорошо разбирающийся в компьютерах, помогал ей.
И у подлючки Любимовой все бы получилось, если бы Игнатов каким-то образом не понял, что я — это не Машка. Как он узнал, что я — не она, Роман объяснить отказался. А я и не настаивала, чувствуя себя кругом виноватой. Хорошо еще, что мне сразу поверили, выслушав всю дребедень, что Машка надула в уши. С содроганием подумала о методах допроса Ильи. Мне бы они жутко не понравились. И так шея до сих пор болит.
Вот и разлеживаюсь на диване, поедая конфеты и мучаясь угрызениями совести. Иногда плАчу, иногда развлекаюсь, выискивая новые ругательства в адрес Машки. Но большую часть времени просто таращусь в потолок и размышляю о несправедливости жизни. Заделалась диванным философом, в общем.
Из минорного настроения вырвал телефонный звонок от бывшей сокурсницы Галки. Мы с ней хорошо сдружились за время учебы в институте и продолжили общение после выпуска. Галка — всегда позитивная рыжая хохотушка и вечный двигатель всевозможных тусовок. Завтра она собирается отмечать очередной день рождения и всенепременно желает меня видеть среди гостей. Гулять собралась два дня и сняла под это дело пару домиков на турбазе "Вишневые горки".
Выходить из дома и трястись в машине 1,5 часа хотелось примерно так же, как коту на прием к ветеринару, но деваться некуда — обидеть Галю отказом не могу. Кряхтя и сетуя на обстоятельства, разлучающие меня с любимым диваном и пижамой, начала собираться.
